Уманский "котел". Трагедия 6-й и 12-й армий - Олег Нуждин

Тем временем основная колонна, в составе которой следовала группа генерала П.Г. Понеделина, двигалась в сторону с. Левковка. Бой, в который вступили бойцы 60-й дивизии на окраине с. Подвысокое, позволил ей проскользнуть мимо немцев незамеченными. Во всяком случае, никто из очевидцев событий из 99-й дивизии не помнит ни о каких боестолкновениях с противником на всем пути вплоть до с. Левковка.

К селу колонны 99-й дивизии вышли на рассвете, и здесь их встретили поднятые по тревоге части 297-й пехотной дивизии. Противник немедленно открыл артиллерийский и минометный обстрел, основной удар которого пришелся на отряд полковника П.П. Опякина. Не сумев преодолеть огневой заслон, он укрылся в небольшой роще возле села. Как только обстрел прекратился, роща была атакована противником. Красноармейцы и командиры пытались организовать оборону, но безуспешно. Используя свое огневое превосходство, немцы один за другим подавляли очаги сопротивления, постепенно оттесняя командование отряда в овраг. Не желая сдаваться в плен, застрелился полковой комиссар А.Т. Харитонов. По воспоминаниям К.И. Чернявского, полковник П.П. Опякин вместе с полковым комиссаром П.С. Ильиным попытались укрыться в зарослях орешника на склонах оврага. Однако немцы их заметили и открыли по ним огонь. Полковник и комиссар отстреливались до последнего патрона, но были захвачены противником в плен. Полковник П.П. Опякин незадолго до этого был ранен разрывом гранаты[325].

По немецким сведениям, полковник П.П. Опякин был взят в плен отдельно от своего отряда. После неудачного прорыва на Новоархангельск он потерял ориентировку в ночной темноте и оказался в небольшом лесочке, расположенном юго-западнее села Левковка. Здесь полковник решил дождаться утра, но при прочесывании местности его обнаружили солдаты из 297-й дивизии. Насколько можно судить, он оказал немцам серьезное сопротивление, так что им пришлось применить по отношению к полковнику физическую силу[326].

Действия отряда полковника И.Д. Романова оказались более успешными. Неожиданную поддержку ему оказал вырвавшийся вперед по дороге танк, который ворвался на окраину села, раздавив при этом пулемет противника. Вслед за ним в атаку поднялись бойцы отряда и бросились в штыки. Этот бой стоил прорывавшимся больших потерь, но значительной части отряда, в том числе и полковнику И.Д. Романову, удалось проскочить через заслон. Сумел вырваться и начальник штаба дивизии полковник С.Ф. Горохов. В октябре в районе города Харьков он перешел линию фронта и вышел к своим, но без оружия и без документов.

Известно, что следом за 99-й и 60-й дивизиями должны были выходить управление 12-й армии во главе с генералом П.Г. Понеделиным и 13-го корпуса генерала И.К. Кириллова. Как это ни странно, но место и обстоятельства последнего боя командующего 12-й армией долгое время оставались неясными. Даже Е.А. Долматовский, который очень уважительно относился к генералу П.Г. Понеделину, дал весьма расплывчатое описание. Вот как оно изложено в его книге «Зеленая брама»: «Становится известно, что командармы Понеделин и Музыченко попали в засаду, схвачены врагом, пленены. Передают подробности: Музыченко был блокирован в танке, Понеделина свалили наземь в рукопашной…»[327]. Если судить по приведенной в книге хронологии, случилось это еще 6 августа.

Существенный вклад в прояснение обстоятельств пленения командарма-12 внес Ю.А. Лискин. Его отцу, бывшему военному прокурору, удалось получить доступ к архивно-следственному делу № Р-4672 П.Г. Понеделина. Достоинство этого источника состоит в том, что в нем сам бывший командующий 12-й армией повествует о том, где, как и когда он попал в плен.

Советский легкий танк Т-26, подбитый под Уманью

Вопрос об обстоятельствах пленения задавался П. Г. Понеделину во время следствия неоднократно. На допросе 24 июля 1946 г. он ответил на него следующим образом: «Вместе сдались Кириллов, Костылев, бригадный комиссар Липа, уполномоченный особого отдела, начальник политотдела армии Аверин, и был схвачен командир танка. Никто из нашей группы, состоявшей из пяти человек, сопротивления немцам при пленении не оказывал»[328].

В ходе другого допроса бывший командующий 12-й армией дал более обстоятельное пояснение: «Осталось три танка, но два сразу ушли куда-то в сторону от артиллерийского огня, 4-й танк, в котором был я, прямым попаданием был подбит, экипаж получил ранения. Мне, однако, удалось выбраться из танка и добраться до близлежащей рощи… Роща, в которой я оказался, была окружена немцами, и, не имея возможности сопротивляться, так как не было боеприпасов, я сдался в плен немцам»[329].

Новые детали к произошедшему добавил в 1956 г. во время пересмотра дела П.Г. Понеделина бывший начальник Особого отдела 13-го корпуса полковник в отставке Т.К. Шишацкий. Из его рассказа следовало, что на опушке леса командарм и находившаяся при нем группа командиров и политработников была внезапно атакована горными егерями численностью до 30 человек. Нападение было настолько неожиданным, что П.Г. Понеделин не успел произвести ни одного выстрела[330]. Ю.А. Лискин на основании анализа всех имевшихся у него данных предположил, что местом пленения группы командарма стала роща с названием Жидивчик, расположенная к северо-востоку от Подвысокого по дороге на Левковку[331].

И, наконец, еще большую ясность в разрешение вопроса внесли протоколы допросов генерала П.Г. Понеделина в немецком плену. В преамбуле первого из них, датированного 7 августа, указано, что генералы Павел Понеделин и Николай Кириллов «были взяты в плен 7 августа 41 в 1.00 в лесочке северо-восточнее выс. 185 (юго-западнее Новоархангельска)»[332]. Допрос проводился в штабе 297-й дивизии, следовательно, есть все основания утверждать, что в плен командарма взяли солдаты именно из этого соединения, а не горные егеря, как предполагалось ранее.

Боевая техника и вооружение, предположительно принадлежавшая 11-й танковой дивизии 2-го механизированного корпуса, брошенные в селе в районе Умани. На переднем плане – бронеавтомобиль БА-10М, на заднем – грузовые автомобили ЗиС-5 и ГАЗ-АА.