Жизнь (не) вполне спокойная - Иоанна Хмелевская

Во-вторых, еж идет напролом, как танк. Его не интересуют препятствия, они для него просто не существуют: клумбы цветов, только что посаженный кустарник — он ничего не обходит, всё топчет, мнет и калечит.

Кот лежал себе спокойно на террасе, развалившись на солнышке, так ежик напролом устремился прямо на кота, ни на волосок не свернув в сторону, с явным намерением промаршировать прямо по бедному животному. Ясное дело, кот сорвался с места и ошарашенно отпрыгнул.

В-третьих, я с грустью должна констатировать — ежи гадят где попало. По утрам вся терраса у меня была разукрашена следами жизнедеятельности гостей, причем даже миска с остатками еды и блюдце с молоком не избегали их безобразий.

Из страха разгневать пани Хеню я должна была как-то отреагировать на этот ужас, потому что терпеть подобное безобразие пани Хеня не стала бы. Поэтому я ежей перехитрила.

Я кормила кошек, но потом, если в мисочках оставалась еда, а приходили два-три ежика, я, так и быть, позволяла им воспользоваться остатками, бдительно карауля, чтобы они не переедали. В помощь мне был только инстинкт и ничего больше. После я выхватывала остатки из-под носиков ежей и ставила их повыше, туда, куда коты забраться могли, а ежи нет.

Эти манипуляции помогли, к террасе вернулись чистота и порядок, потому что недокормленные ежи шли искать себе десерт куда-то еще, но мне, честно говоря, было их жалко. Бедные разочарованные зверюшки…

Я уже не оставляю вечером полные миски еды, во всяком случае, не на полу. Кошки немного сбиты с толку, но каким-то своим кошачьим образом они отыскивают свою еду на столе или на прикрытой доской клетке, потому что утром все миски вылизаны до блеска.

Но это еще не всё. Оказалось, что масштаб бедствий куда больше, потому что ежи поселились в кошачьем домике.

Если учесть, что территория, которой я располагаю, с гулькин нос, кошачьи домики сейчас стоят один на другом, образуя роскошные двухэтажные апартаменты. В последнее время я стала замечать, что на вторых этажах как-то очень тесно, а на первом не видать ни хвостика, ни сверкающих глазок. Ну и ладно, в конце концов, это их кошачье дело, не моей бабки бигуди. Только в начале лета выяснилось, в чем дело — на нижних этажах поселились ежи и основательно их загадили. Теперь нижний домик застрахован от непрошеных квартирантов прибитой к порогу доской. Еж через такое не перелезет, а кошки ее даже не замечают.

Мне нужно было с самого начала заняться обогащением плодородной садовой земли. Увы, в страшной суете переезда я не сделала самого важного: не сняла и не вывезла верхний слой утоптанной на стройке глины, заменив ее слоем чернозема.

Есть способ, которым блистательно пользовалась Алиция, превратившая у себя в саду землю просто в черное масло. Ее опыт я сначала применила на семейной делянке в Окенче, а потом уже и в этом доме. Пан Рышард сколотил мне деревянный ящик и приволок довоенный котел для кипячения белья.

В котел в равных долях закладываются крапива, хвощ и ромашка. Их нужно как следует утрамбовать, залить водой, закрыть крышкой и оставить недель на шесть как минимум. Далее следует вылить забродившее месиво в ящик с садовой землей, размешать и снова дать постоять месяца три. Затем снова перемешать с садовой землей и рассыпать по саду, на сколько хватит.

Постепенно обогащенный слой становится всё толще и наконец превращается в то самое желанное «черное масло». Питательные вещества по закону всемирного тяготения стекают вниз и питают корни растений.

Я решила еще поработать над рецептурой. Проявить, так сказать, фантазию. Для начала я добавила в состав сухой коровий навоз. Я купила пару мешков навоза и садовую землю и рассыпала ее в саду. Сначала толстый слой земли, а потом тоненький слой порошка коровьего навоза.

После моих трудовых усилий ночью разразился ливень. Рано утром, сосед, высунувшийся из-за живой изгороди, обратился ко мне:

— Проше пани, скажите, у вас случайно скотина не сдохла? Запах просто ужасный…

— Нет, это навоз, коровий. Натуральное и полезное удобрение. Просто из-за дождя запах усилился. Мы сегодня примем меры.

— A-а, ну ладно, тогда все в порядке…

Коровий навоз засыпали землей, и с той поры он проявлял исключительно полезные свойства, а не запах.

Я продолжила сельскохозяйственные эксперименты и приготовила в котле еще одну порцию компоста. Я предусмотрительно предупредила пана Рышарда, чтобы он отследил момент, когда у кого-нибудь из его работников будет сильный насморк. Я попросила прислать заболевшего ко мне, чтобы он помог перелить пахучее сокровище и перемешать с землей. Работники у пана Рышарда были молодые и здоровые, насморк к ним не цеплялся. Он прислал двоих, и только с началом работ парни поняли, что их ждет.

— Мать честная! — ахнули они, скривившись, но компост перелили и перемешали.

Ящик для компоста находился уже с другой стороны моего дома, возле помойки. Ошеломленный сосед с другой стороны очень вежливо, но напряженно поинтересовался — не от моего ли участка идет этот необыкновенный аромат и долго ли он продержится? Я не только успокоила соседа, но и завербовала, теперь он тоже готовит компост.

Горести продолжали тянуться, как жевательная резинка.

На меня сильно обиделась Тереса, что я не согласилась стать ее компаньонкой, а вскоре здоровье у нее стало стремительно ухудшаться.

После возвращения из Канады и похорон моей матери она поселилась в Урсинове. Я старалась как можно скорее приспособить ее к реалиям новой жизни.

К тому, что я постоянно рядом, Тереса привыкла чуть ли не с момента моего рождения. Визиты к родне, празднование Рождества у родственников, которых она не видела долгие годы, посещения кладбищ, поездки на отдых и тому подобное… Я рада была ей помогать, но, к сожалению, с каждым годом не становилась моложе.

Был такой случай. Тереса решила съездить на кладбище. День был воскресный, середина октября, теплынь и солнышко. Я сидела за компьютером и упорно работала. Вдохновение выстреливало гейзером, я просто-таки не успевала записывать. В самый разгар позвонила Тереса и настойчиво намекнула, что, раз такая замечательная погода, надо ехать на кладбище. Она добавила, что через две недели, в начале ноября, на погосте будет форменная толчея, а сейчас можно спокойно привести могилу в порядок.

Я запротестовала. И речи быть не может, у меня самый разгар работы, я на пике вдохновения, и мне сейчас не до поездок! Тересу к тому времени я уже немного выдрессировала, потому что раньше она не терпела возражений, а просто приказывала, теперь же смирилась и особо не упорствовала.

Но рабочий настрой Тереса мне сбила. Текст у меня застопорился и захромал. Может, семья с того света вмешалась, то ли обиженная муза решила показать мне то, что у нее пониже спины. После нескольких попыток вернуть прежний настрой стало понятно, что я уже работать не могу. Я позвонила Тересе и крайне неохотно объявила, что поеду с ней на кладбище, так и быть.