Профессия - киллер - Лев Пучков

— Грека не любили. — Шеф потер переносицу тыльной стороной ладони и, как заклинание, повторил, убеждая себя: — Не любили Грека, у него не было друзей… мммм, да… — затем он повернулся ко мне и развел руками. — В общем, малыш, я не могу рассадить телохранителей в два ряда в кабинете: встреча конфиденциальная, тет-а-тет, так сказать. Мы договорились, что в офис он зайдет с одним из своих людей. Остальные будут ждать на улице. А я тоже буду с одним из своих. Я хотел попросить об этом Славика, но он сказал, что в данной ситуации ты на пару порядков выше… Вот. Сложный случай. Видишь ли, я очень слабый вояка. — Тут он сокрушенно приложил ладони к груди. — да что там слабый! Никакой… А они, надо думать, прекрасно подготовленные бойцы. В общем, ты будешь один против двоих, если что…

— Да ну, что за глупости! — Я фыркнул. — ты что, серьезно полагаешь, что они могут открыть огонь прямо в офисе?! По-моему, это слишком! Это вы, сударь, загнули!

Дон привстал, затряс руками и почти закричал:

— Малыш, ты не представляешь, что это за люди! Ты даже не можешь себе представить, как это просто делается! Они достанут из-под полы коротенькие автоматы, пристрелят нас обоих, а в это время их люди с улицы ввалятся в офис и в две минуты всех перебьют! Это же убийцы, УБИЙЦЫ! Для них нет закона! Понимаешь?

Что тут сказать? Я впервые за совместно проведенное время увидел, что мой железный Дон по-настоящему испуган. До потери способности адекватно реагировать на возникшие обстоятельства.

Он проявил завидное самообладание, когда ждал, что вот-вот станет жертвой киллера, но период этот был несколько растянут во времени и, кроме того, существовал определенный процент недостоверности информации: версия с киллером была всего лишь версией — будет или нет, а развязка оказалась скоротечной и Дон участия в ней не принимал.

Теперь же едет к нему конкретный мужик, про которого известно только, что он крутой и тертый, а информации о его намерениях, увы, не имелось…

Я употребил все свои способности, чтобы успокоить шефа и заверить его в том, что наши посетители, буде они захотят все же пострелять, не успеют достать свои «коротенькие автоматы», потому что до этого момента я смогу каждому из них сделать в голове не запланированное природой отверстие — не даром же Славик сказал, что я на пару порядков его выше…

Дон только кивнул в ответ и кисло улыбнулся.

Закончив сеанс психотерапии, я решил организовать взаимодействие со Славиком и уточнить диспозицию, но в этот момент в кабинет без стука заглянула голова Сереги, которая возбужденно сообщила:

— приехали. Сейчас Слава их приведет, — и тут же пропала.

Я проверил свой ствол, дослал патрон в патронник и прорепетировал два раза выхватывающее движение — норма. Затем посоветовал Дону отодвинуть кресло от стола, чтобы в случае чего сползти под него: стол массивный, неплохое укрытие. А сам подтащил кресло поближе к окну — хоть какая-то защита, зашел за него и присел на край подоконника, задернув шторку так, чтобы с улицы не было видно спину. Мало ли…

Мы ждали…

Послышались шаги. В приемную вошли, судя по топоту, несколько человек. Организм мой напрягся, был готов к любым неожиданностям. Я почувствовал, как сладко заныло под ложечкой — навалилось захватывающее ощущение опасности, которая неотвратимо приближается, чтобы плотно попробовать тебя на зуб: а крепкий ли ты орешек?

Дверь распахнулась, и вошел Славик, ведя двух чужаков.

— пожалуйста, прошу.

Шеф охраны повел рукой, предлагая им пройти, и застыл, закрыв от меня практически полностью одного из посетителей. Я аж вспотел между лопаток: вот это прокол!

Тут возникла заминка. В соответствии с этикетом, насколько я понимаю, шеф должен был встречать этого типа как равный равного, поскольку пока еще не подмял его под себя. Это значит, что ему надо выйти из-за стола и приблизиться к гостям. Подойти к дверям или хотя бы добраться до середины кабинета, чтобы обменяться рукопожатиями…

Если же он останется на месте и укажет гостям на кресла, это будет выглядеть по меньшей мере как чванство. Хорошенькое начало знакомства!

Но Дон просто боялся выйти из-за стола. Потому что я сказал, что стол может защитить его. Стол превратился в бруствер, и надо быть бойцом, чтобы покинуть траншею и пойти на сближение с неприятелем, не зная точно, чем он располагает…

Секунды летели. Гости застыли у двери, Славик стоял у меня на линии огня, надежно прикрывая собой одного из посетителей. А Дон продолжал сидеть на своем месте, растерянно потирая руки.

Заминка длилась еще совсем непродолжительное время, но все присутствующие уже поняли, что она имеет место, и в воздухе повисла напряженная тишина.

Первым среагировал Славик. Он улыбнулся, что-то пробормотал и вышел из кабинета, неплотно прикрыв за собой дверь. Смылся! Зато перестал прикрывать собой одного из гостей, увидев которого, я от неожиданности едва ли не щелкнул зубами.

Это был мой бывший ротный. Тот, кто, можно сказать, выпестовал меня и сделал настоящим бойцом.

Он тоже уставился на меня, и мы довольно долго смотрели друг на друга.

Автоматически прокачав параметры пришельцев, я твердо решил, что тот, второй, — действительно, второй, а лидер в этой паре — ротный.

Периферийным зрением я отметил, что Дон вжался в кресло и начал тихо сползать вниз, а второй медленно поглаживает себя по животу правой рукой, разминая пальцы.

Только все это было не важно. Потому что я уже знал: войны не случится. В глазах моего бывшего командира я прочитал: «Мы с тобой одной крови — ты и я…»

Я ехал в подмосковный городок на курсы менеджмента и маркетинга.

В тот последний день пребывания фирмы в режиме чрезвычайного положения все закончилось благополучно. Дон и мой ротный, ставший бригадиром боевиков периферии, договорились о взаимовыгодном сосуществовании. Шеф мог облегченно вздохнуть. Я же утащил своего бывшего командира к себе в кабинет, и мы целый час мололи всякую чепуху, вспоминали то, что нас связывало, под конец выразив желание общаться почаще, если обстановка не осложнится.

Единственным непонятным вопросом для меня осталось то, что периферия нашего города пригласила мужика со стороны — ротный жил совсем не близко, в другом регионе. Как сказал Дон — а он в этих делах понимает, — это беспрецедентный случай.

Впрочем, когда я попытался эту тему затронуть, новоявленный главарь ловко уклонился от разъяснений, а я не стал настаивать, чтобы не вызвать недовольства, подозрения и не испортить отношений.

Затем я отправился к Милке, которая ходила по квартире, надувшись, буквально пять минут, пока я до нее не добрался. И мы так славно провели время, что утром мне пришлось спуститься к телефонной будке (у Дона аппарат с определителем) и сообщить шефу, что я здорово заболел — очевидно, последствия нервных потрясений.