Кара Дон Жуана - Ольга Володарская

— Есть. Один. Тебе нужна моя помощь?

— Чем ты мне можешь помочь? — горько усмехнуласьона.

— Ты нуждаешься в защите, я могу…

— То, что мне действительно может помочь, в силахсотворить лишь господь. И имя этому — чудо исцеления!

Она обернулась, посмотрела на Андрея в упор:

— Я умираю, Андрей. Еще месяц, от силы два, и меня нестанет… Я и так уже полгода живу взаймы. — Она стряхнула со щеки белокуруюпрядь. — Когда-то мне было страшно умирать, теперь даже интересно…Единственное, что держало меня на этом свете, так это желание отомстить…

— Архипенко?

— Да. Я поклялась себе, что сделаю все, чтобы этотублюдок подох. Я уже не успею лично отправить его в ад, но теперь это неважно…Потому что появился ты! — Она шагнула к Андрею, склонилась над ним испросила едва слышно: — Ты ведь сделаешь это?

— Если смогу подобраться…

— Сможешь. Это нетрудно. Он постоянно встречается сизбирателями…

— И его окружают профессиональные охранники, которыегрохнут любого, кто попробует покуситься на жизнь босса. — Он взъерошилсвою густую длинную челку и смущенно пробормотал: — А мне, Рита, хотелось бы нетолько отомстить, но при этом еще остаться в живых…

Рита подошла к дивану, взяла в руки свой свитер, засунулапальцы в карман и выудила из него крупный перстень с ярко-красным камнем.Подбросив его на ладони, она передала его Андрею со словами:

— Прочитай детектив Джеймса Хедли Чейза «ПерстеньБорджиа». И ты узнаешь, как можно отомстить и самому остаться в живых.

Андрей повертел украшение в руках, примерил на среднийпалец, он оказался впору.

— Я пока его поношу…

— Носи, только не нажимай на камень без причины.

— Почему?

— Можешь ненароком пораниться… И умереть. Пружина,выскакивающая при нажатии, отравлена.

— Спасибо, что предупредила. Я бы обязательно нажал… Уменя есть привычка…

— Теребить кольцо, — закончила она.

— Откуда ты знаешь?

— Ну я же вижу, — она указала на его печатку,украшающую мизинец. — Ты ее то и дело крутишь…

Андрей проследил за ее жестом. Долго, секунддвадцать-тридцать, смотрел на палец, потом поднял глаза на Риту и задумчивопроговорил:

— Нет. Сейчас я не крутил… У меня руки были скрещены нагруди.

Рита растерянно приоткрыла рот и не нашлась, что сказать.

— Кто ты? — подозрительно спросил Андрей. —Откуда ты знаешь мое имя и мои привычки?

Сложив губы в трагичную полуулыбку, Рита прошептала:

— Неужели ты меня не узнаешь, Андрюшка? Я понимаю, мыдавно не виделись, и знаю, что я сильно изменилась… Но неужели тебе ничто неподсказала твоя хваленая интуиция?

Андрей медленно поднялся с кресла, сделал шаг к Рите иосторожно снял с ее переносицы очки. Без них ее лицо стало более живым. На немстали видны яркие, очень красивые глаза, в которых блестели слезы. Глаза, какКаролина уже успела заметить, были карими, но на фоне бледной иссушенной кожиони казались вишневыми. Они сверкали, как два драгоценных камня, делая Ритупохожей на древнюю египетскую скульптуру, в глазницы которой вставили темныерубины.

— Все еще не узнаешь? — едва слышно выговорилаона.

Андрей отрицательно мотнул головой.

Рита, взяв свои длинные локоны в горсть, потянула их вниз.Белокурая грива сползла с головы и упала на пол. И вместо густых блестящихволос Каролина увидела жидкие седоватые пряди, забранные в куцый хвост назатылке.

Без очков и парика Рита выглядела лет на пятьдесят.Интересно, ей на самом деле так много лет или это болезнь ее так состарила?

— Сколько тебе лет? — спросил Андрей, пристальновглядываясь в пергаментное лицо.

— Три недели назад исполнилось тридцать два. Я младшетебя почти на три года, Андрюша!

Услышав эти слова, Андрей отпрянул от Риты, как отпривидения. Глаза его стали огромными, рот приоткрылся — было видно, что онодновременно поражен и испуган. Несколько секунд с его лица не сходиловыражение удивленного страха, пока его не вытеснило другое — робкая радость.Тут же его губы тронула улыбка, глаза сверкнули, и Андрей прошептал:

— Марианка, неужели это ты?

Марианна очнулась от забытья, открыла глаза. Она лежала наматрасе, брошенном прямо на пол, рядом с ней примостилась Кара, а чуть поодаль,на подстилке из вытертых тканых ковриков спали еще две девушки. Судя поосвещению, было утро, но жара стояла удушающая, и тело было влажным, как послепарной. Марианна поднялась со своего лежбища, выглянула в окно. Блеклое голубоенебо нависало над песчаной равниной, солнце — красный огненный шар — окрашиваложелтые барханы в оранжевый цвет. Судя по всему, утро только зарождалось, и дораскаленного дня оставалось еще часов шесть. Значит, можно поспать. Еслиудастся — при такой жаре всех мучила бессонница, даже Кару, которая за своюкочевую жизнь привыкла ко всему, а вот Марианна, выросшая в комфортной прохладеабхазского дворца, изнывала от зноя и не столько спала, сколько дремала.

В этом вагончике они пробыли уже двое суток. До этого долгоехали, сначала на машине, потом на самолете (в грузовом отсеке), затем наверблюде. Всю дорогу Марианна пребывала в каком-то странном состоянии — оназнала точно, что не умерла, но почему-то ей казалось, что она в аду. Боль,страх, жара, вонь — все эти символы преисподней присутствовали в ее настоящем.А еще похотливые взгляды, мерзкие ощупывания, глумливые возгласы… В то утро,когда ее, невинную, изнасиловали трое, привычный мир рухнул, и она провалиласьв ад. Ба-бах! И она уже не избалованная дочка богатого папы, не обласканнаявнучка доброй бабушки, не успешная студентка, не завидная невеста, она вообщене человек, а кусок мяса… Кусок мяса, выставленный на продажу! И проданный витоге за копейки какому-то отвратительному арабу…

Марианна опустилась на свое лежбище, укрылась с головойгрязной кофтой. Под полушерстяной материей было жарко, но она терпела, лучшестрадать от духоты, чем видеть все то, что теперь окружает ее: железные стенывагона, замызганные тряпки, исполняющие роль белья, погнутые ведра (одно дляфекалий, другое для умывания), немытые тела таких же нелюдей, как она… А вонь!Какая стоит вонь! Пот, гниль, нечистоты, дешевое пойло, сперма, гашиш — всеперемешалось в спертом воздухе, превратившись в единый запах мерзости.

Пока Марианна укладывалась поудобнее на тощем матрасе,проснулась Кара. Она подняла свою помятую, но все равно хорошенькую физиономиюи огляделась. Увидев, что еще рано, опустилась обратно на матрас, протянуларуку к ведру с водой, зачерпнула ладошкой горсть мутной жидкости, обтерла лицо.