Ветлужцы - Андрей Архипов

Как оказалось, на Унжу отсюда можно было уйти двумя дорогами — либо через длинный, но нахоженный черемисский волок, либо используя более короткий, но заросший мерский путь, которым практически никто не ходил. На первом ушкуйников уже должны были ждать поднятые по тревоге окрестные жители. В чистом поле или внутри селения они для новгородских воинов, конечно, на один зубок. Однако посреди леса вполне могут доставить массу неприятностей, забрасывая их своими стрелами с костяными наконечниками. Комариные укусы? Да, скорее всего. Но если таких комаров, а то и оводов соберется достаточно много, то новгородцам не очень захочется платить своей кровью за новых холопов. По крайней мере, если перед ними встанет именно такой выбор. А против них, по словам паренька, могло встать до пяти десятков черемисов, из которых подавляющее большинство было охотниками. Проблема была в том, что ушкуйники ушли совсем небольшим притоком, который вел в мерянское селение. Этим и объяснялась злость допрашиваемого мальчишки, которая иногда проскальзывала в его словах. Он заметил этот факт в последний момент, как раз перед приходом ветлужцев, и понимал, что предупредить вооружившихся соседей, наверняка ушедших к началу первого волока, уже не успеет. Точнее, те не успеют вернуться, чтобы догнать новгородцев: только на то, чтобы прийти обратно в это селение, им понадобится целый день.

А ушкуйники тем временем уходили все выше по течению безымянного притока Вола. Почти с самых своих низовьев он не отличался полноводностью, и купцам, скорее всего, придется тащить свои суда на веревках, идя по берегу. Однако в людях у них недостатка не было, и к вечеру они уже должны будут достигнуть мерян. Там ночь отдыха, а к концу следующего дня новгородцы станут стоянкой около столь желанной Унжи. В отличие от местных жителей, у сводного отряда ветлужцев и черемисов времени было полно — конец короткого осеннего дня и долгая ночь, наполненная непроглядной темнотой и холодным дождем.

— Ну что же, — подвел итог общих размышлений Гондыр. — Пусть малец бежит во всю прыть за своими соседями, а мы утром попробуем задержать новгородцев на волоке, ожидая прихода подмоги. Похоже, наша крохотная месть превращается во что-то другое… Чую, что мы добровольно суем голову в пасть медведю.

* * *

Несильный толчок вывел ушкуй из равновесия, и тот опасно накренился на борт, вызвав целый шквал бранных слов, источаемых кем-то из новгородских ратников:

— Ты, собака облезлая, куда правишь?! А ну-ка бери четверку своих дохлых кляч под уздцы и выводи их на торную дорогу!

Слова явно подкреплялись жестами, потому что сразу же послышался топот ног и негромкая ругань, явно адресованная испугавшимся чего-то лошадям. Однако ратнику показалось, что непонятные бранные слова были направлены против него, и ворчание мерянина было прервано звуком банальной зуботычины. После этого вокруг воцарилось молчание, а ушкуй вернулся в прежнее положение и стал мерно покачиваться на кочках, влекомый на повозке по узкой лесной дороге.

Тем не менее сон был прерван, и Захарий сладостно потянулся, разгоняя его остатки. Настроение было прекрасное, и пока ничто не предвещало каких-либо проблем. Даже солнце начало проглядывать сквозь пелену туч, окончательно рассеяв тяжелые предчувствия, тяжким бременем лежащие на сердце последние дни. Первые ночные заморозки, сковавшие землю, позволяли лошадям легко тащить массивные повозки вместе со взгроможденными на них ушкуями, несмотря на то что дорога оставляла желать лучшего. Однако процессию впереди возглавляла целая толпа бездельников, пригнанная из черемисского и мерянского селищ, так что за расчистку волока от молодой поросли березок и настил мостков над небольшими ручьями можно было не беспокоиться. Новгородский купец зевнул и плотнее закутался в овчинный полушубок, удобнее устраиваясь среди мягкой рухляди, набросанной на носу судна. Несмотря на то что дремота куда-то ушла, бессонная ночь давала о себе знать давящей усталостью, так что можно было немного поваляться и подождать, когда морозный воздух окончательно прочистит застоявшиеся мысли. А как же иначе? Его трудов к успешному переходу было приложено немало, и теперь он мог позволить себе роскошь отдохнуть на волоке, а с мелкими проблемами и Федька с Кузьмой справятся.

Успокоив себя такими мыслями, Захарий заложил руки за голову и принялся вспоминать вчерашний день, наполненный нервозностью и суетой. Ему почему-то показалось, что он упустил что-то важное, но сосредоточиться на этом ему не дала беседа двух ратников, которые только что сменились в дозоре и теперь чесали языками, сопровождая медленно ползущий по дороге ушкуй. Свое начальство и вчерашнюю погоду они костерили, вышагивая рядом с местом отдыха купца, так что разговор был слышен отчетливо. Захарий вначале хотел на них цыкнуть, но, уловив, что речь перешла на недавние события, решил прислушаться к не подозревающим о его присутствии новгородцам.

— Ты цего, Звяга? — возмутился густой цокающий голос, принадлежащий кому-то из ратников Якуна. — Какое уж там зажитье[114]у нищих церемисов? Брехня это! Какой шильник[115]тебе это наплел? И почему именно из-за нас мы ныне тащимся по этим неудобьям?

— Сестрич[116]на ухо нашептал, — по тянущемуся напевному говору Захарий тут же признал одного из людей Кузьмы. — А он брехать не будет, ты же знаешь. Когда купцы наши узрели, что Якун твой натворил и стали на него криком кричать, то Бажен как раз за их спинами стоял. Он все до словечка слышал…

— Злые наветы это! Полтри[117]куны на каждого, да шесть сотен беличьих шкурок навара на всех, а ты заладил — барыш, барыш! Одна морока с таким зажитьем, прав был твой Кузьма! Не надо было соваться в эту весь, да разве Якуна уговоришь? Вот пришлют церемисы взметную грамотку[118]в Новгород, и попадет нам всем от посадника!

— Тю! Да не попадет, разве пожурят чуть! Да и сомневаюсь, что их кугуз грамоте хоть немного разумеет… — Смешливый голос Звяги развеял все сомнения собеседника, но тут же отпустил в его сторону ехидное замечание: — Зато какой полон ведете! Местная водица как раз сгодится, дабы густую кровушку вашего Славенского конца чуток разбавить… Может, и буесть[119]ваша тогда поутихнет, а то уже совсем распоясались! Того и гляди, Якун на каждого встречного зверем кидаться будет!