Тайяна. Влюбиться в небо - Галина Гончарова

Итак…

Папа, мама, мое почтение и наилучшие пожелания.

Как вы? Как мелкие? Все еще живете на старом месте? Хочу навестить вас в ближайшее время. Кажется, я собрался жениться. Она очень симпатична, нархи-ро из высокородных и умница. Пап, есть ли какие-то расчеты по поводу нашей совместимости? Я вроде ничего такого не знаю, но ты же мне не все читать давал? Вдруг что не так между нашими расами?

Скучаю по маминым плюшкам. Постараюсь через три месяца быть дома, так что пусть делает запасы, обещаю слопать все и выпить колодец ланти.

Достал тут пару гримуаров, приеду с гостинцами.

Целую.

Ваш Шершень.

Да, обычно некроманты не обзаводятся семьей. Профессия не способствует. Насколько знал Шерх, его отец стал первым семейным некромантом, но тут ему просто повезло. Мать приняла его таким, какой он есть.

Темным.

Нелюдью, которая ради развлечения поднимает зомби и вызывает духов из мира теней.

И оказалось, что нелюдь весьма любит плюшки. А еще с удовольствием обзаводится детьми-некромантами, воспитывает их, нежно любит и мальчишек, и свою супругу… В общем, пусть темный, но человек неплохой!

Супруги родили и воспитали троих мальчишек и теперь жили спокойно на одном месте, виртуозно прикидываясь самыми обыкновенными трактирщиками. А мальчишки с интересом путешествовали по Амальдее. Впрочем, самый старший уже нагулялся и осел в городке под названием Тиварас. Женился там на симпатичной девушке из рода Веррари и жил, не тужил. Шерха пока звало море. Младший же унаследовал от отца фургон с парой костяных гончих и наматывал перестрелы на колеса, разыскивая редкости из времен листэрр. Шерх имел все основания полагать, что нархи-ро отлично впишется в семью, но надо все же разъяснить вопрос до конца.

Например, нархи-ро нельзя пить вино, для них это яд. Не смертельный, но очень сильный. Мясо они не любят. Едят при необходимости, но предпочитают фрукты и овощи. Может, им и с темными ничего нельзя?

Не хотелось бы причинить вред любимой девушке.

Шерх знал – если отец напишет неприятные известия, он уйдет в сторону. Почему Гарт до сих пор не загнан под землю? Почему трайши Ландар еще жив?

Тут две причины.

Первая – выбирать должна все же Тайяна. Он, конечно, поборется за ее внимание, но если она выберет другого, не станет настаивать. Права не имеет. Вторая – если они несовместимы, ему придется уйти. И пусть останется кто-то, кто ее утешит. Это честно…

Хотя Шерху очень хотелось, чтобы отец написал что-то обнадеживающее.

Яна нравилась ему намного больше, чем следовало. А учитывая, что ее не пугало его происхождение, привычки и характер… Вдруг ей и на корабле понравится? Пиратов, кстати, называют морскими волками, а у нее и волчица есть?

Шерх свернул письмо в трубочку и вытолкнул мышь в окошко.

Лети, крылатик, лети. Я очень жду ответа.

* * *

Рошер оглядел знакомую улицу.

Дом Яны стоял в тени деревьев. Соседей видно не было, но они и не нужны, верно? Он еще в таверне догадался, куда идти. И сейчас просто вошел в знакомый сад, толкнул дверь дома и ступил внутрь. И тут же наткнулся на стрелу, направленную в лоб. Сжимал арбалет сар Шардан, и руки у него не дрожали.

– А ну стой, сволочь!

– Стою, – пожал плечами Рошер. – Убьете?

– Нет, пряниками накормлю. Ты кто такой?

– Это вы кто такой и что делаете в чужом доме? Здесь моя подруга живет!

– Твоя подруга чуть ли не десять дней живет у высокородного, ты же вещи и перевозил, – ощерился сар Шардан. – Чего надо?

– Она кое-что забыла. Пришел забрать. А вы?

– Да пристрели ты его, Шарни, – раздался напряженный женский голос.

Рошер оглянулся на кайту Шардан:

– Всегда знал, что вы очень милая и добрая женщина. А чего ж стрелять-то? Где ваша масочка в форме гиены? Опять же, чайком меня напоить надо, а то призовет меня некромант, а я все и расскажу. Нехорошо получится…

– Так все же некромант, – недобро прищурившись, проговорил после короткого молчания сар Шардан. – А не много ли ты, парень, знаешь?

– Наоборот, маловато. Так чаек-то где?

– А ты его выпить, что ли, хочешь?

Рошер пожал плечами:

– А есть выбор?

Супруги переглянулись.

– Можешь сдохнуть. Или свяжем тебя и оставим здесь. Авось, кто и наткнется.

– Яна и наткнется. Ей правда кое-что понадобилось. – Рошер смотрел невинными глазами. – Так что могу и посидеть тихонько, если удовлетворите мое любопытство.

Кайта скользнула к мужу, держась так, чтобы Рошер ее не достал. Зашептала что-то на ухо.

Через пару минут сар Шардан огласил семейное решение.

– Договорились. Сейчас Арита тебя свяжет – и посидишь в уголке. Убивать не будем, лишнего греха на душу не возьмем, но и помешать ты не сможешь.

Рошер кивнул.

А почему нет? Скоро Койн явится, так что… Ничем он особенно не рискует. А вот услышать подтверждение своим догадкам надо бы.

– Только как вы меня связывать будете? Рука-то у меня только одна…

– К телу примотаю, – отрезала кайта Шардан. – Не дергайся, понял?

– Да понял, понял…

Рошер не просто так был спокоен, но…

Минут через двадцать его устроили в углу. Чая не предложили, что косвенно свидетельствовало в пользу хозяев: убивать его и верно не собирались. И Рошер наконец уточнил:

– Валайру убила ваша сестра, сар?

Шардан вздрогнул, а потом махнул рукой. Все равно ждать, так что бы и не рассказать человеку интересную историю? Хоть время скоротают. В его изложении, правда, все выглядело иначе.

Жила-была семья.

Сам сар Шардан с супругой да сестрица его с сыночком и дочерью. Тут дело такое, сару Четырехликий детей не дал, а вот племянников он любил, как родных. Нянчился, в гости приглашал… Тут-то, на свое горе, племянник и познакомился с Валайрой, чай, соседи. И влюбился в девочку со всем пылом юности.

Глупо?

А когда мы выбирали для любви достойные объекты? Мальчишки же!

Рошер вспомнил бывшую супругу и согласился. Никогда!

Мальчик влюбился, а девочка кружила ему голову, крутила беднягой как хотела и наконец подвела под беду. Смолка – дело такое, каторгой пахнет. Но мальчик-то не знал ничего! Валайра просто попросила оказать услугу другу – передать сверток. Пару раз. Вот на третий его и схватили стражники. По чистой случайности!

Как ни объяснял бедный мальчик, что это не его, – ему никто не поверил. Не мог же юноша назвать любимую девушку?