Тяга к свершениям: книга четвертая - Андрей Васильевич Меркулов

испугавшись окрика капитана, то ли действительно поняв, что мешает ему своими нескончаемыми препирательствами.

Услышав капитана, оба мужчины впопыхах повскакивали со стульев и подбежали к столу.

— Роман Леонидович, мы сейчас произведем досмотр ваших личных вещей, — с официозом обратился капитан к Роману, желая, по-видимому, соблюсти все формальности. — Можно вашу сумку? — и хотя голос его зазвучал уже спокойно, сдержанно, как и прежде, лицо так и осталось застывшим в недовольной и злой гримасе.

Роман подал капитану сумку и тот, принялся выкладывать на стол ее содержимое. Вещей в сумке оказалось совсем немного: небольшая пачка денег купюрами по двести евро, ключи, документы, расческа, маленький баллончик с пеной для бритья и бритва.

— Сколько здесь денег? — спросил капитан.

— Десять тысяч евро.

— Это ваши деньги?

— Да.

Ничего больше не говоря, капитан принялся что-то печатать на компьютере. В отличие от второго таможенника, он не мешкал в поисках букв, печатал быстро, профессионально, громко и шустро стуча по клавиатуре указательными пальцами сразу обеих рук. Закончив, он положил на стол перед понятыми распечатанные листы бумаги и протянул им ручку.

— Все. Вы свободны, — сказал капитан, как только мужчины поставили свои подписи.

Услышав это, они попрощались и сразу вышли из кабинета, а капитан протянул листы Роману. Это был акт досмотра, в котором подробно описывались все предметы, находившиеся в сумке. Роман внимательно изучил его и, убедившись, что все в нем написанное соответствовало действительности, еле сдерживая свое нетерпение, подписал и протянул капитану. Он уже предвкушал свое расставание с капитаном, и его переполняло желание поскорее закончить все и выйти отсюда.

Капитан взял бумаги и, положив перед собой на стол, еще раз бегло просмотрел их.

— Мне придется сейчас изъять у вас деньги, — наконец произнес он, не поднимая глаз от документа.

— Почему? — до конца не осознав смысла услышанной фразы, спросил Роман, округлив глаза и уставившись на капитана.

— Вы нарушили правила ввоза валюты в страну, — ответил тот, оторвав от бумаги взгляд. Роман не говорил ни слова, а просто продолжал смотреть на него. — Вы не задекларировали наличную валюту.

— Да, не задекра… не задеклали… не задекла… рировал. Потому что при пересечении границы можно свободно провозить сумму до десяти тысяч, — запинаясь, беспокойно и торопливо произнес Роман, сильно разволновавшись и спеша скорее разъяснить ситуацию.

— Не совсем так. Сумму, эквивалентную десяти тысячам…

— Ну да! — обрадовавшись, перебил капитана Роман. Глаза его вспыхнули какой-то совершенно детской искренней надеждой.

— …условных единиц, — закончил капитан, испытав невероятное внутреннее удовольствие от своего, столь эффектно произнесенного уточнения.

Осознав в этот момент, к чему клонит капитан, искра, осветившая глаза Романа, тут же пропала.

— Под условными единицами имеется в виду десять тысяч долларов, — с чувством своего абсолютного превосходства, даже с каким-то злорадством в голосе, проговорил капитан и, увидев, что Роман уже сам понял разницу, продолжил. — А у вас — евро. Десять тысяч евро — это тринадцать тысяч долларов. Вы обязаны были задекларировать их и заплатить пошлину.

— И что мне теперь делать? — только и смог произнести Роман.

Капитан открыл шкафчик своего стола и, достав из него небольшую книжку, развернул ее на предусмотрительно заложенном закладкой месте. Спокойное выражение его лица, уверенные движения рук, даже взгляд — все выказывало, что капитан видит себя полным хозяином положения и всецело услаждается этим.

— Уголовное дело по статье «контрабанда»… конфискация денежной суммы… штраф от ста до трехсот тысяч рублей или лишение свободы до пяти лет, — прочитал капитан.

Романа сидел совершенно ошеломленный. С минуту он ничего не говорил, ни о чем не думал, а застыв на месте, безадресно перемещал по комнате свой потерянный и отрешенный взгляд. Наконец, немного придя в себя, он посмотрел на капитана, желая понять его отношение к этой ситуации, но совершенно ничего не увидел: лицо капитана вообще не выражал никаких эмоций, и было таким же безобразно мертвым, как и десять минут назад.

— Какие пять лет? — наконец смог произнести Роман, вопросительно смотря на таможенника. — О чем вы говорите? Вы что считаете, что я валютный контрабандист?

— Я ничего не считаю, — недовольно процедил капитан. — Вы пытались провезти через границу незадекларированную валюту в сумме, превышающей допустимую.

— Превышающую на три тысячи долларов!

— Да хотя бы даже на доллар. Таможенным кодексом не установлена минимальная сумма, с которой начинается ответственность. И, кроме того, не установлено также, что тяжесть наказания пропорциональна степени нарушения закона, — сказал капитан, и не без удовольствия заметив, что Роман не разобрал смысл его последней фразы, добавил высокомерным поучающим тоном: — То есть не важно, пытались ли вы ввезти одиннадцать миллионов или одиннадцать тысяч — в любом случае к вам может быть применено наказание вплоть до пяти лет лишения свободы.

— И что теперь вы собираетесь делать?

— Задержать вас я не имею права, поэтому, как только оформлю протокол и изыму валюту, вы будете свободны.

— А что за протокол?

— Протокол, который я направлю в следственный отдел по вашему месту жительства. И уже в судебном порядке будет решаться об избрании в отношении вас меры наказания. Но то, что это наказание последует, вы можете даже и не сомневаться.

Роман почувствовал, что его бросило в жар, в глазах у него потемнело, голова закружилась — болезнь все еще сидела в нем. Ему вдруг стало трудно дышать: для столь маленького кабинета четверо человек было явным перебором и даже с нараспашку открытым окном здесь становилось невыносимо душно.

— Но ведь это же какой-то абсурд, — проговорил он, повернув к капитану свое внезапно побледневшее лицо и смотря ему прямо в глаза. — У меня и в мыслях ничего подобного не было. Я бы конечно уплатил пошлину, если бы знал, что эту сумму необходимо декларировать… Давайте, может, я сейчас все уплачу! — осененный вдруг пришедшей к нему идеей, обратился он к таможеннику.

— Я не имею на это права. Уже составлен акт досмотра, подписанный понятыми. Если я сокрою его, то это может грозить уголовным делом уже для меня, — холодно возразил ему капитан.

— Но вы же не думаете, что я действительно хотел незаконно провезти валюту? Вы же видите, что это какое-то недоразумение, — вопрошал Роман, умоляюще смотря на капитана. — Ведь я же действительно не знал, что имеется в виду десять тысяч именно долларов. Какой смысл мне было провозить контрабандой лишние три тысячи?! Неужели вы сделаете это?! — не верил своим глазам Роман, наблюдая, как капитан принялся печатать что-то в компьютере.

— Я вынужден составить протокол, — произнес он, не отрываясь от своего занятия.

— Проверьте! — вдруг воскликнул в чувствах Роман. — Пересчитайте деньги! Посмотрите, там ровно десять тысяч!