Дрожь земли - Роман Глушков

…Если, конечно, Троян и его алмазный противник мне это позволят. И не прикончат меня раньше срока, что могли запросто сделать и тот, и другой. Каким бы виртуозным ни был наездник, его конь вовсе не застрахован от того, чтобы не споткнуться или не напороться сгоряча на вражеские копья. И сколько уже таких «буцефалов», как я, пало под моим нынешним всадником в тех мирах, где ему довелось стяжать ратную славу? Поди спроси – авось да ответит…

Хотя нет, лучше этого не знать. А иначе может статься так, что все мои надежды на благополучный исход моего шестилетнего злоключения обратятся в прах. И чем, спрашивается, мне утешаться потом в минуты отчаяния?..

Однако удивительные события, свидетелем которых я стал сегодня, косвенно указывали на то, что тайна моего проклятья постижима. Другой вопрос, хватит ли мне на ее постижение времени, сил и мозгов. Ни в одном из трех этих пунктов я не был уверен сегодня даже наполовину…

Как бы ни хотелось вам – а мне и подавно, – чтобы моя битва-реванш с Трояном завершилась по канонам справедливости, а он был повержен, боюсь, придется вас разочаровать. Как, впрочем, останутся разочарованы и те мои слушатели, кто по какой-либо причине сопереживал сейчас не нам с алмазным симбионтом, а нашему врагу. Что поделать – в жизни подобное случается сплошь и рядом. Прямо как в том анекдоте: сначала партизаны гоняли по лесу немцев, назавтра немцы – партизан, а потом пришел лесник, осерчал при виде этого безобразия да и выгнал взашей из леса и тех, и других…

Допотопная шутка, согласен. Но финал нашего сегодняшнего противостояния с «королем скоргов» она характеризует на все сто.

Трудно сказать, кто из нас – мы или Троян, – одержали бы в итоге победу, не вмешайся в нашу драку военные-чистильщики. Инициатива в этом бою была явно на стороне моего симбионта. Он проводил свои стремительные выпады один за другим, в то время как противник по большей части уворачивался и лишь изредка осмеливался на контратаку.

Вспышки электроразрядов, рывки, отскоки, снова искры… А также скачущий перед глазами мир и мелькающая на его фоне черная тень… Если в стычке двух аномальных существ и присутствовала какая-то тактика, кроме примитивных «кошек-мышек», моему человеческому скудоумию она была недоступна. Я осознавал лишь одну неоспоримую истину: недостаток силы Троян сполна компенсировал своей феноменальной верткостью. Мой же союзник и поработитель был хоть и напорист, но скован анатомическими ограничениями человеческого тела. И тем не менее каждый из монстров упорно продолжал схватку, явно рассчитывая, что рано или поздно в защите противника обнаружится уязвимая брешь. Учитывая неиссякаемую выносливость обоих бойцов, ситуация складывалась откровенно патовая.

…До тех пор, пока не появился вышеупомянутый мной разгневанный «лесник» и не учинил нам, дебоширам, грандиозную выволочку.

Прибудь вояки по земле, мы с врагом не обратили бы на них особого внимания: пока они взберутся на спину мертвого исполина, пройдет не час и не два. А прилети они на вертолетах, им самим было бы от этого только хуже. Вряд ли Троян стерпел бы наглое вмешательство в наш «мужской» разговор и, взяв тайм-аут, разделался бы с теми, кому вздумалось нас отвлекать.

Нет, чистильщики никогда не получили бы от сталкеров такое прозвище за одни лишь красивые глаза. Что лишний раз и подтвердили, прислав на первое свое свидание со Жнецом звено реактивных бомбардировщиков.

И впрямь, чего мелочиться-то? Тем более что такие события, как Большая зачистка, междоусобные войны техноса и иные поводы попрактиковаться в ковровом бомбометании случаются не каждый месяц. А утюжить локации эскадрильями самолетов в профилактических либо учебных целях – все равно что палить из пушки по воробьям. Да и накладное это занятие для Барьерной армии, и без того висящей кандальной гирей на госбюджетах России и Украины.

Связываться с бомбардировщиками Троян не стал – они летели гораздо быстрее вертолетов и на большой высоте. Завидев в поднебесье угрозу, хитрый скорг просто взял и растворился в воздухе, рванув, надо полагать, в прозрачном облике прочь из потенциально опасного района. Мои глаза – ни нормальный, ни алмазный – уже не видели убегающего противника. Но едва он исчез, как мой симбионт, явно продолжающий его чуять, бросился со всех моих ног к левому борту Жнеца. Надо полагать, вдогонку напялившему камуфляж и пустившемуся наутек трусу.

Однако погоня завершилась безрезультатно. Через пять секунд я… вернее, все еще неподконтрольное мне тело резко остановилось у самого края, за которым горизонтальная верхняя броня начинала, плавно закругляясь, переходить в вертикальную боковую. Увы, летать, как Троян, я не умел. И мой паразит, который, помнится, вылетел из «тамбура» вполне самостоятельно, затем утратил способность левитировать.

Да и черт с ней! Главное, мой попрыгун вовремя определил, что за напасть вспугнула Трояна, и спас меня от стремительно надвигающейся погибели.

Сам бы я от нее точно не спасся бы, тут и спорить нечего. Когда симбионт во весь свой дух нес меня обратно к вентиляционной шахте, над Жнецом в этот момент пронеслись полдюжины ревущих бомбардировщиков. А небо по правому борту усеяло множество черных точек. Неумолимо увеличиваясь в размерах, они косым градом неслись к земле. И падение большинства из них, как подсказывал мне глазомер, должно было завершиться аккурат на широкой спине «миротворца».

Авиабомбы! Десятки авиабомб, которые вот-вот накроют Жнеца и прилегающую к нему территорию! Не верилось, что к этой минуте ушлые чистильщики не успели определить, что железный исполин полностью вышел из строя. Но приказ нанести по нему бомбовый удар был отдан, и отменять его, похоже, никто не собирался. А если и собирался, эта отмена уже безнадежно запоздала.

Ведомый симбионтом, я преодолел расстояние до люка за все те же рекордные пять секунд. И сиганул в колодец, когда первые бомбы упали на землю в паре сотен метров от зарывшейся в грунт махины. Беги я к вентиляции со своей обычной скоростью, и взрывная волна смела бы меня с брони где-то на полдороге. После чего сбросила бы с высоты прямиком на берег озера – туда, куда должны были приземлиться последние авиабомбы. Но грохот и удар застали меня уже внутри шахты, в которую я как бежал, так и сиганул ногами вниз.

От врезавшейся в бок мертвого исполина первой ударной волны колодец, по какому я в этот миг падал, содрогнулся так, что его стенка сместилась на пару десятков сантиметров и больно шибанула меня в правое плечо. Но это были сущие мелочи в сравнении с теми повреждениями, какие я получил бы, надумай симбионт не прыгать, а спускаться по шахте тем же способом, каким я по ней поднялся. Ее встряска гарантированно переломала бы мне запястья и стопы, а также отбила бы грудную клетку и расквасила лицо. После чего я сорвался бы вниз, только приземлился бы уже на покалеченные конечности, что лишь усугубило бы мои травмы.

И без них падение из-под потолка центра связи выдалось жестким. Но поскольку я упал на идеально ровный пол, то отделался лишь несколькими новыми ушибами. А затем вдруг обнаружил, что вновь могу двигать конечностями и вращать головой так, как этого хочется мне, а не моему симбионту. Однако полностью я осознал это лишь спустя некоторое время, ибо поначалу вообще было сложно не только что-либо понять, но и банально осмотреться.