Влюблен и очень опасен - Джиллиан Стоун

Непостижимым образом то, что сделала Фанни в следующую секунду, не отдавая себе в этом отчет, шокировало ее в той же мере, что и сидевшего рядом мужчину. Еще до того, как она успела обрести власть над собой, она протянула руку и погладила Мэллори по наголо выбритому черепу, нежно касаясь уродливых рубцов.

– Что бы я ни делал, я делаю это во имя… – Мэллори отпрянул в удивлении. Ее наивный, непроизвольный жест заставил его прерваться на середине предложения. С осознанием нелепости своего поступка к Фанни пришла неловкость. Она убрала руку. Краска стыда залила щеки.

Фанни вымучила смешок.

– Не знаю, что на меня нашло. Прошу меня извинить…

– Пожалуйста, не надо извинений. – Накрыв ее руку своей рукой, Мэллори провел ее пальцами по колючей скуле и крупному, красивой формы рту. Нежно перевернув ее руку, он коснулся губами ее ладони, скользнул к основанию запястья, нащупал жилку, в которой часто бился пульс. – Простите меня, Фрэнсин. – Он погладил ее по щеке. – Ведь вас зовут Фрэнсин, верно?

К своему ужасу, Фанни поймала себя на том, что у нее не возникло и мысли о том, чтобы уклониться от его прикосновений. В горле встал спазм. Проглотив комок, она сказала:

– Почти все зовут меня Фанни.

Мэллори показался ей вдруг щемяще-трогательным, по-человечески близким. И она почувствовала, как он вздрогнул, когда она прикоснулась к тому ужасному рубцу за ухом. Она дотронулась до него в том особенном, потаенном месте, как те, к которым Рейф прикасался на озере. Господи… Рейф…

Где-то очень далеко, на периферии сознания Фанни услышала его голос. «Прыгай, Фанни. Беги, Фанни. Держись, Фанни!» Лицо ее мгновенно сделалось каменным. Она займется любовью со змием о девяти головах ради того, чтобы… выжить. И этот мужчина был несомненно монстром, монстром с израненным сердцем и измученной душой.

Дьявол убрал ладонью несколько завитков с ее лба и долго, пристально вглядывался в ее лицо.

В дверь постучали. Не отрывая от нее взгляда, Мэллори ответил:

– Войдите.

Дворецкий по имени Обери вкатил тележку со множеством накрытых серебряными крышками блюд и несколькими бутылками вина.

– А, вот и ужин. Вы голодны?

Пусть даже в ее животе все переворачивалось вверх дном, как на корабле в шторм, Фанни собиралась есть со скоростью улитки и обильно запивать еду вином.

– Ужасно.

Мэллори пружинисто поднялся с кушетки.

– Мы с леди обслужим себя сами.

Со своего места Фанни наблюдала, как дворецкий накрывает на стол. Еда без особых изысков, но хорошо приготовленная и элегантно поданная. Им предстояло отведать рыбу, говяжий окорок, отварной картофель и овощное рагу. Не слишком богатое меню, но, право, удивительно, как в этих катакомбах вообще могли приготовить что-то стоящее.

Фанни поднялась и тронула Мэллори за руку.

– Я должна попросить вас об одолжении. Право, это не более чем акт милосердия. – Подавив приступ страха, вызвавший усиленное сердцебиение и нехватку воздуха, Фанни продолжила: – Это касается ребенка, Гарри…

– Мальчика завтра вернут отцу, – коротко ответил Мэллори и усадил ее за стол. Фанни испытала громадное облегчение. – А теперь моя очередь просить об одолжении. – Он обнял ее за талию и прижал к себе. – Я хочу, чтобы вы пришли ко мне по своей воле, осознавая, что делаете… – Он чуть-чуть повернул голову, так, что его губы оказались на волоске от ее губ. – И с удовольствием. – Эти глаза, горящие угли сдерживаемой ярости, прожигали ее насквозь, выискивали малейшие признаки лукавства. – Вы сделаете это для меня?

Дабы он не заметил ее колебаний, Фанни решила смотреть на его губы, которыми искренне восхищалась. Любуясь ими, она подумала о поцелуе, но отмела эту мысль. Слишком много для начала. Не стоит демонстрировать такую степень готовности отдаться по первому его зову. Фанни приоткрыла рот и провела кончиком языка по краю верхней губы. И подняла взгляд.

– Сделаю.

Земля задрожала под их ногами. Раздался гром. Фанни не удержалась на ногах и упала. Мэллори в падении накрыл ее своим телом. От оглушительного взрыва распахнулась железная дверь в апартаменты. Взрывной волной их с Мэллори отбросило на ковер. Мэллори закатил ее под стол.

– Оставайтесь здесь, – приказал он.

Фанни закашлялась.

– Что это было? – в недоумении спросила она.

– Незваные гости. – Он неохотно отпустил ее и выбрался из-под стола. Фанни приподняла скатерть. Мэллори подозвал к себе Обери. Когда пыль улеглась, в комнату вошли еще несколько приспешников Мэллори.

– В одном из помещений внизу произошел взрыв, сэр, – доложил один из вошедших.

Мэллори обвел комнату взглядом. Фанни в это время выползала из-под стола.

– Все цело, – констатировал Мэллори.

Пока мужчины толпились у двери, Фанни, убедившись, что на тележке осталось полно еды, бочком подобралась к ней и высыпала сушеные фрукты из вазочки в салфетку.

– Похоже, Скотленд-Ярд нас выследил, – сказал Мэллори, обернувшись как раз в тот момент, когда Фанни запихивала рогалик в карман платья.

Распрямившись, она удивленно выгнула брови.

– А они оказались сообразительнее, чем многие думают, – сказала она и натянуто улыбнулась.

Похоже, ее реплика не только не разозлила Мэллори, но еще и позабавила. Направляясь к двери, он бросил через плечо:

– С той же вероятностью это могла быть крыса. Известно, что крысы любят полакомиться бикфордовым шнуром. – Взглянув на накрытый стол, он добавил: – Возьмите, что пожелаете, к себе в камеру.

Мэллори поклонился.

– До завтрашнего вечера.

Рейф застонал. Что-то влажное, теплое и шершавое скользило по его лицу. Отхаркавшись пылью и сплюнув грязь, Рейф открыл глаза. Алфред часто дышал в паре дюймов от него. И снова длинный собачий язык скользнул по его щеке.

– Хватит, Алфред, – сказал он и с тяжелой одышкой приподнялся на локтях и огляделся. – Эй, Флин, ты где?

Словно сошедший с ума маятник собачий нос метнулся в сторону груды мусора. На полу рядом с Рейфом валялись разбитые кирпичи. Рейф с трудом поднялся на ноги и сделал вдох, настолько глубокий, насколько это было возможно. В воздухе столбом стояла пыль. Легкие словно огнем обожгло. Ребра тупо ныли. Рейф ощупал повязку под рубашкой. Вроде цел.

Опершись на глыбу застывшего бетона, он принялся расшвыривать битые кирпичи. Через несколько минут показалась пара ботинок и торчавшие из них ноги. Схватив обе ноги, Рейф потянул их на себя. Из-под груды донесся стон. Рейф переглянулся с Алфредом.

– Хорошие новости. Он жив. – Собака-ищейка уселась рядом. Рейф не был на сто процентов уверен, но ему показалось, что пес обрадовался.

Рейф трудился около получаса, раскапывая своего партнера, который в итоге вылез из-под кирпичных обломков хоть и весь в синяках и ссадинах, зато живой. Флин долго откашливался перед тем, как оказался в состоянии что-то делать. Прежде всего он огляделся.