Гармония Джейн - Райан Уинфилд

Джейн сунула долларовую бумажку в щель платежного автомата и прошла в конец салона. Там она и села. Свободных мест хватало, и каждый из десятка пассажиров стремился сесть так, чтобы между ним и соседом оставалось хотя бы одно пустое сиденье. Джейн это вполне устраивало. Она рассеянно смотрела на улицы, проплывавшие за окном, и думала о своей жизни. О мечтах и надеждах, потерях и разочарованиях. Ей так хотелось оставить прошлое позади и не проходить этот круг заново. Маленькая оплошность, маленький недосмотр – и жизнь уже несется совсем по другой колее.

Над автобусными окнами пестрели рекламы, предлагавшие кофе глясе, мобильные телефоны, автомобильные шины. Между ними Джейн заметила листок какого-то центра планирования семьи. Достав мобильник, она вышла на их сайт… Через час, сделав две автобусные пересадки, Джейн стояла перед зданием.

На тротуаре, прислонив к стене самодельные плакаты, сидели пикетчики и подкреплялись сэндвичами. Судя по унылым лицам, эти ребята начинали всерьез думать, не уйти ли отсюда и не заняться ли чем-нибудь другим. Но, увидев Джейн, каждый переложил недоеденный сэндвич в левую руку, а правой схватил и поднял над головой плакат.

Джейн подавила в себе желание сказать им какую-нибудь колкость и просто толкнула нужную дверь. За дверью оказалось что-то вроде вестибюля и вторая дверь, запертая. Рядом мигала сигналом коробочка переговорного устройства. Джейн нажала кнопку, не зная, какой вопрос может прозвучать из динамика и как на него отвечать. Но вопросов ей не задали. В коробочке мелодично звякнуло, и дверь открылась. В приемной было светло, чисто и тихо. Обычная приемная в клиниках. За стойкой регистратора сидела женщина с усталым лицом, но ее голос звучал довольно дружелюбно. Она поинтересовалась, к какому врачу Джейн пришла, и попросила отдать ей талон.

– У меня… нет талона, – сказала Джейн. – Я здесь в первый раз. Я хотела бы поговорить… об аборте.

Джейн было тяжело произносить это слово, однако на регистратора оно не произвело никакого впечатления. Она подала Джейн бланк и попросила заполнить. Имя, возраст, данные о медицинской страховке, сведения о перенесенных заболеваниях, сведения о детях. Джейн заполнила все нужные графы и вернула бланк. Регистратор взяла бумагу, попросив подождать. На стульях с синтетической обивкой сидели несколько женщин. Место, где они оказались, не располагало к болтовне. Джейн взяла со столика номер «Женского здоровья» и погрузилась в чтение статьи о продуктах, восстанавливающих естественный блеск кожи.

Ждать пришлось около часа. Молоденькая медсестра провела Джейн в другую комнату. Она сказала, что им нужно сделать анализ мочи, протянула пластиковый контейнер и ушла. Помочившись, Джейн позвала медсестру. Анализ ничем не отличался от проведенного Джейн в ванной материнского дома. Такая же полоска. Убедившись, что посетительница действительно беременна, медсестра что-то написала в карточке.

Затем та же медсестра проводила Джейн в кабинет врача. У врача была кожа красивого шоколадного цвета и добрые янтарные глаза. Звали его Адам. Он спросил, не смущает ли Джейн, что разговор ей придется вести с врачом-мужчиной. Ее это не смущало. Адам предложил ей сесть, а сам стал читать записи в ее карточке. В кабинете было совершенно тихо. Даже часы на стене не издавали тиканья.

– Стало быть, у вас уже есть один ребенок, – сказал врач, поднимая голову. – (Джейн покачала головой.) – Но вы сами написали. У вас взрослая дочь.

– У меня была дочь. Она… умерла.

– Простите, что затрагиваю эту болезненную тему. – Адам еще раз посмотрел на нее. – А вы действительно не хотите другого ребенка?

– Для меня это нежелательная беременность.

– Вы пользовались противозачаточными средствами?

– Да. Я принимала таблетки. Я принимаю их уже много лет.

– Что именно вы принимаете?

– Ортотрициклин. – (Адам вписал название лекарства в карточку.) – Я переехала сюда из Сиэтла. Пропустила несколько дней, потому что у меня как раз закончились таблетки, а факс из моей бывшей аптеки пришел с запозданием. Но зато потом я принимала двойную дозу. Я читала, что это допустимо. То есть можно принимать двойную дозу, и это дает гарантию. Вы согласны? Я никак не должна была забеременеть.

– Иногда такое случается.

– Но вы понимаете, что я никак, никоим образом не должна была забеременеть?

– Я понимаю, что эта беременность стала для вас громом среди ясного неба. Но ошибки нет: вы действительно беременны. Вы прекратили принимать ортотрициклин?

– Да. Но это не имеет значения. Я хочу сделать аборт.

– Вы уверены в своем желании?

– Уверена. И пожалуйста, не надо меня отговаривать или читать мне лекции о счастливом материнстве.

Врач слегка кивнул. Голос у него был мягкий и успокаивающий.

– Мы здесь никого не отговариваем и никаких лекций не читаем. Это ваша жизнь, мисс Маккинни, и ваше право. Мы лишь стараемся, чтобы наше вмешательство не повредило вашему здоровью.

– Вот и хорошо. Это можно сделать сегодня?

– Нет. Сегодня никак нельзя.

– Почему?

– Потому что у нас существует очередь. И потом, закон штата Техас требует, чтобы не менее чем за сутки до аборта вам была сделана эхограмма и мы бы видели ее результаты.

– Но хоть эхограмму можно сделать сегодня?

– Можно. Если хотите, прямо сейчас.

Джейн согласилась. Врач отвел ее в соседний кабинет. Там к нему присоединилась уже знакомая Джейн медсестра. Она подала Джейн халат и попросила снять колготки и трусики.

– А УЗИ вы делать не будете?

Медсестра покачала головой:

– На этой стадии достаточно трансвагинальной эхограммы.

Джейн неохотно разделась и облачилась в халат. Она легла на смотровой стол и согнула колени, как ее просили. Медсестра надела на датчик презерватив, смазала гелем, после чего передала Джейн, рассказав, на какую глубину его нужно ввести. Врач стоял по другую сторону и следил за аппаратурой.

– Техасское законодательство обязывает меня показать вам снимок, – сказал он. – Однако там нет запрета для вас держать глаза закрытыми.

– Я не стану закрывать глаза. Я хочу взглянуть.

Врач отошел от монитора, чтобы не мешать ей смотреть.

– Примерный возраст плода – шесть или семь недель.

– Почему вы так считаете?

– Вот, взгляните. Длина плода – тринадцать миллиметров. Если вы присмотритесь повнимательнее, то сможете заметить биение сердца.

Изображение на мониторе было черно-белым. Джейн видела комочек материи, с которым она не чувствовала никакой связи. Но сердце плода действительно уже билось. Это она видела. Часы новой жизни начали тикать. Чем дальше, тем все бóльшую власть этот комочек начнет приобретать над ней. Власть подарить ей несказанное счастье или ввергнуть в бездну боли.