Помазанник из будущего. «Железом и кровью» - Михаил Ланцов

Впрочем, ничего конкретного о предстоящем «обновлении» в Манифесте не прозвучало, так что гости навалились на императора с вопросами. Но и тут их ждала томительная неясность, так как Александр отвечал уклончиво, ссылаясь лишь на то, что в самое ближайшее время он займется упорядочиванием законов Российской империи и обновлением ее аппарата. В частности, количество чиновников он обещал снизить, а их качество повысить, вместе с зарплатами. Учитывая тот факт, как Саша еще в бытность цесаревичем «провел реформу» административного аппарата в Московской губернии, Россию ждала очень большая встряска, что стало более чем очевидно для гостей данного торжественного события.

Не обошли вниманием журналисты и тех, кого взяли под стражу в ходе наведения порядка в городе. Но тут Александр их серьезно расстроил – никакой амнистии не планировалось, ибо «нет смысла выпускать преступников на свободу». Зачем? Либо всех выпускать, либо никого, так как в противном случае логика воздаяния станет «лживой и лицемерной». Дворян, вина которых в государственной измене будет доказана, ждет позорная участь лишения дворянского достоинства. Вместе с ними подобное позорное наказание ожидало весь их род, за исключением отдельных заслуженных персон, в измене не уличенных. Впрочем, Александр особо отметил, что те родственники предателей, что решат самоотверженно трудиться во благо империи, будут восстановлены в дворянском достоинстве.

Наказанием для изменников стали экзотические формы казни, вроде колесования, четвертования и сажания на кол, которые все еще наличествовали в уголовном праве Российской империи, а также полная конфискация всего имущества провинившегося и его ближайших родственников. Однако в силу обстоятельств Александр проявлял определенное милосердие к заключенным и позволял им, добровольно согласившись на участие в медицинских опытах, что требовались НИИ медицины, смыть позор с дальних родственников своих, возвращая тем дворянское достоинство.

То есть, умирая, они принесут пользу обществу, ускорив работу над новыми лекарствами от тяжелых болезней. Также Александр пояснил, что опыты могут носить разный характер, в том числе с тяжелыми формами заразных заболеваний, таких как чума и тиф. В связи с чем тела погибших родственникам выдаваться не будут, как и где-то публично предаваться захоронению. Это необходимо в целях безопасности – чтобы не спровоцировать эпидемию. То есть их тела будут хоронить на закрытом кладбище при НИИ (о предшествующей захоронению кремации император благоразумно умолчал).

В конце, после небольшой паузы, Александр заявил, что все задержанные обратились с письменным прошением на имя императора, дабы им, в случае обвинительного заключения, заменили казнь медицинскими опытами, чтобы фамилия их не теряла дворянского достоинства в полном составе. Действительно ли они добровольно подписали это прошение или их «уговорили», осталось за кадром. Важным стало то, что участие в губительных, но очень нужных медицинских опытах становилось формально добровольным, что снимало с врачей этическую ответственность за подобное действо.

После столь шокирующих объяснений всем присутствующим стало ясно, что задержанных по обвинению в государственной измене никто на свободу выпускать не будет. Александр решил мстить тем, из-за кого погибла вся его семья. Впрочем, никто его не осуждал, понимая, что он в своем праве. Даже более того – его гнев считали праведным, ибо столько боли и страданий за столь незначительный промежуток времени Санкт-Петербург еще никогда не знал. По предварительным подсчетам, в ходе государственного переворота июня-октября 1867 года в столице погибли около тридцати двух тысяч человек и еще до ста пятидесяти получили телесные повреждения той или иной тяжести. Не говоря уже о материальном уроне – город оказался совершенно разгромлен. Многие дворцы и публичные здания попали под удар. Особенно после того, как вышли на свободу уголовники. Силами контрразведки удалось, конечно, вернуть большую часть материальных ценностей, украденных из того же Петергофа, но кое-что всетаки уплыло в неизвестном направлении. Александр так и оставался в Гатчинском дворце только по одной причине – ему просто не было возможности нигде более остановиться. Тот же Зимний дворец после событий начала октября оказался сильно поврежден от пожара – настолько, что проще было его снести и построить новый, нежели пытаться восстанавливать совершенно выгоревшие руины.

В общем эффект от Манифеста и столь необычных пояснений был значителен. Уже на следующий день все крупные ежедневные газеты России опубликовали его текст с небольшими комментариями, а более серьезные издания стали готовить большие и обстоятельные статьи.

Кроме того, на этом торжественном собрании была озвучена еще одна не самая приятная новость. Все регалии российских императоров были похищены неизвестными, то есть короноваться в краткие сроки было совершенно невозможно, ибо нечем. Таким образом, несмотря на вступление на престол, процедура коронации была отложена до весны 1869 года, дабы изыскать возможность в полной мере к ней подготовиться. Александр это мотивировал тем, что необходимо учинить розыск похищенных ценностей, и если он не даст успеха, то изготовить новый комплект. Плюс ко всему Саша открыто заявил о том, что эта кража очень к месту, так как позволяет ему выдержать траур по погибшей семье и родственникам, не идя на компромисс с совестью. Ведь коронация должна была традиционно сопровождаться торжествами и гуляниями, чего Александр не желал устраивать в ближайшее время.

Сложившаяся ситуация вызвала, безусловно, сильный резонанс что в самой столице, что в России, но без какой бы то ни было конкретики. Народ не понимал, как ему реагировать, а потому решил не спешить и заняться вопросами куда более насущными. А уж как там определятся «на верхах», так и можно будет подстраиваться.

Александр же занялся административной и аналитической деятельностью, принимая дела своего отца и канцлера Шувалова, а заодно и подводя итоги завершающегося 1867 года.

Внешнеполитические задачи можно было считать не то чтобы выполненными, а даже перевыполненными. В краткой выжимке получалось, что Австрия, Саксония и Дания оказались решительно разбиты, а Пруссия и Италия выходили из войны «выжатыми лимонами». Остальные участники в целом сохранили статус-кво, испытывая только издержки по финансам из-за большой войны в Центральной Европе. Теперь по порядку.

Австрийская империя по итогам войны оказалась наиболее сильно пострадавшей стороной, а ее император со своей семьей погиб. Вступивший на австрийский престол Максимилиан Габсбург (брат покойного императора) даже не понимал, с какого конца браться за дела, так как степень разрухи поражала. Остатки армии возглавлял Людвиг Габленц, имея в наличии всего пятнадцать тысяч человек – прекрасно вооруженных ветеранов. Всех остальных пришлось распустить после кровавого подавления Венской коммуны и ликвидации сопротивления революционеров. Но и даже этих содержать получалось только из-за милости Бисмарка, что пересылал на нужды поддержания порядка в Вене небольшие суммы из прусского бюджета (само собой, в долг).

Финансы и административный аппарат государства Габсбургов лежали в руинах. Дело в том, что, воспользовавшись сложностями военного времени, по всей стране начался разгул преступности, на фоне которого и действовали оперативные группы 1-го отдела КГБ ВК Московского в рамках операции «Северный олень». За те недолгие месяцы, что шла война, разведчики смогли ограбить все банки Австрии, исключая те, что располагались в Венгрии. Да и не только их – методичным ограблениям подвергались самые разные объекты, в первую очередь буржуазные и аристократические. Разведчики особенно не зверствовали, то есть старались избегать жертв, однако в плане ценностей не знали снисхождения – они забирали все золотые, серебряные, платиновые и прочие поделки, а также любые драгоценные камни. Как небольшой привесок, забирали часть ассигнаций, которыми оперативно и пользовались, оплачивая местные услуги. В конечном счете это были обычные бумажки, лишенные реальной ценности. Апогеем данной операции стало «ограбление века» – захват золотого запаса и императорских регалий Австрийской империи. Денег у Австрии больше не было, а долги многократно превышали реальный годовой бюджет.