Метро 2033. Слепцы - Дмитрий Ермаков

– Сначала, коллега, покажите наших друзей, – сухо, но решительно говорю я. Дарья кивает. Мы встаем плечом к плечу. Наступает момент истины. Сейчас мы узнаем, кто перед нами: благодетель или искусно притворяющийся злодей.

В первый момент на лице Брянцева отражается недоумение, но его мигом сменяет взрыв хохота:

– Ну, Герман, чертяка! А ты возмужал. Когда видел тебя в последний раз, был пацан пацаном. И подругу нашел себе под стать. Молодец… Ну что ж. Прошу за мной. Ваши друзья там. Трапезничают. Вас ждут.

И мы входим в соседнюю комнату.

Они все тут. И Афанасий с семейством, и Маша, и Арсений Петрович. Они не болтаются на крюках, как в моем видении, а сидят за столом и тихо, мирно кушают. Идиллия… Нет, не идиллия. Многих не хватает. Не вижу за столом Ладу, Алекса, Ханифу и Раду.

Увидев нас, вся компания вскакивает с мест. Только тут я замечаю, как крепко им досталось. Изможденные, измученные, тела все в синяках и царапинах. Видать, нелегко далась ребятам дорога в Большие пещеры.

– Вот и все в сборе, – улыбается Афанасий, заключая меня в объятия. – А мы уже и не чаяли вас живыми увидеть.

– И мы! – отвечаю я.

Странный какой-то выходит у нас «праздник единения», как на радостях окрестил этот миг Сергей Иванович. Он один тут энергичен и полон сил среди нас, доходяг. Вроде бы мы и рады друг другу, но сил хватает только на улыбки. И ничего, кроме стандартных слов: «Наконец-то! Как здорово, что вы живы!» – не приходит на ум.

И, кстати, я один гляжу на живых товарищей как на мираж? Словно боюсь, как бы они не исчезли? Мы слишком устали… Потом, конечно, будут и восторги, и теплые объятия. Но не сейчас.

– А остальные где? – спрашиваю я, оглядываясь.

– Рада в спальне, ее едва не сожрали, – отвечает Афанасий, опуская глаза. Он больше не пытается изображать бурное, безудержное веселье. На лице вождя печать глубокой скорби. Невыразимую боль испытывает сейчас этот человек. Некогда могучий, отважный, а сейчас – сломленный, раздавленный. – Остальные погибли. Никогда себе не прощу… – и в первый раз при мне, а может, и в первый раз в жизни, Афанасий заплакал. Следом начинает рыдать Наташа, потом Маша и Федя. Вот уже и я вижу все происходящее вокруг, словно сквозь тусклое стекло. Минуту спустя плачет все племя. Слезы градом падают на пол.

– Устроим мы тут наводнение, – пытается пошутить Афанасий. Никто не смеется.

– Наводнение, – шепчет Наташа сквозь всхлипы, – наводнение… Будь оно проклято, это наводнение!

Сергей Иванович, энтузиазм которого тоже давно испарился, стоит в углу, украдкой трет платком глаза и приговаривает:

– Это хорошо. Это правильно. Поплачьте. Пускай горе найдет выход. Потом легче будет. Я знаю. Я знаю…

И он оказывается прав.

Следом за слезами на наших лицах наконец появляются улыбки. Мы больше не притворялись, не пытались ничего изображать. Молча, не говоря глупых, банальных слов, подходим мы друг к другу, смотрим в глаза товарищам, держимся за руки. Счастье берет верх над горем, над усталостью. Счастье все-таки побеждает.

Лишь Арс и Даша ведут себя странно. Странно для всех, кроме меня. Даша стоит чуть в стороне, опустив глаза. Арсений смотрит на нее хмуро и задумчиво. Он все понял. Не знаю, как, но понял. Боже, Боже… Не хотел бы я оказаться сейчас на его месте. Хотя и мне несладко придется, это как пить дать.

– Но как же вы сюда попали? – спрашиваю я Афанасия. Пора нарушить тишину, а то эта молчаливая церемония начинает действовать на нервы.

– О! Это долгая история. Нам не меньше хочется знать, как сюда попали вы. И вообще, – говорит Афанасий до смешного строгим голосом, – пора бы отчитаться, Лыков, как прошла порученная вам разведка. Отрапортовать, так сказать. Только не здесь, – добавляет вождь, – идем к Раде. Она там лежит совсем одна. Хоть развлечем ее немного.

– А еда? – я с надеждой кошусь на каменные чашки, наполненные какой-то белой субстанцией. Ее все ели до нашего с Дашей эффектного появления.

– С собой берите еду, всю. Беседа предстоит долгая.

* * *

– …И в этот момент Наташа, шедшая впереди, остановилась и подняла кулак. «Там кто-то есть», – сообщила она.

Вождь, взявший на себя рассказ о злоключениях племени, говорит уже минут двадцать. Иногда кто-то прерывает его вопросами. Обычно этот кто-то – я. Наташа кивает время от времени. Федя как будто вообще находится в другом измерении. Рада лежит в стороне, укрытая шкурами. Она очень плоха. Я видел мельком рану на ее груди, когда Сергей Иванович менял девушке повязку. Оттуда словно вырвали кусок мяса…

Афанасий поведал мне и Даше о странном наводнении, которое случилось в пещерах. О том, как они попытались группами по несколько человек спастись на лодке «миротворцев». Вождь довольно путано объяснил, откуда у них взялась лодка, но он мог не напрягаться. Как раз мне было отлично известно происхождение этого плавсредства. Первые два рейса оказались удачными. Сначала вождь, Алекс и Рада в кромешной тьме добрались до дальней оконечности системы Окро, избежавшей затопления. Потом, ориентируясь по шуму, который издавали остальные люди, лодка возвращалась еще два раза. На третий раз удача племени изменила.

– Мы не знаем, что именно случилось с ними. Лада и Ханифа плыли последними. Греб Алекс. На середине пути что-то с ними случилось. Мы услышали дикие крики женщин и яростную ругань Алекса. Он лупил по воде веслом и орал: «Прочь, пошли прочь!» А потом все звуки резко оборвались.

– Их съели рыбы… – шепчет Даша, не поднимая глаз.

– Тоже слышали? Да, вот так вышло. Много лет мы ели рыбу, в итоге рыбы съели нас. Простите за шутку.

– Дальше что было? – спрашиваю я.

– Как в тумане все было, Герман, как в тумане. Долго стояли, глядя во тьму, не в силах и шага сделать. Потом двинулись в неизвестность. Нам тогда было все равно, куда идти. Лишь бы подальше от берегов этого проклятого озера. И мы шли. Долго. Могли в тупик упереться, но не уперлись. Повезло. Вошли в пещеру, заросшую грибами.

– Я бы сказала, не вошли, а ввалились, – перебила Афанасия Наташа, – там шаткие камни были. Не удержались на ногах. Ох, и насобирали мы синяков да шишек. И появление получилось шумным…

– Поэтому я о нем и узнал, – широко улыбается Сергей Брянцев. – Маша меня предупредила, что остальные могут тоже появиться. Вход сюда я знал только один, возле него и крутился.

Мысль сообщить всем единственную ценную информацию, добытую нашей горе-разведкой: что есть еще один вход, возникла в голове и исчезла. Кому это теперь надо? Уступ рухнул, и теперь, чтобы забраться туда, нам придется встать друг другу на плечи. А главное: куда ведет этот путь? В затопленные новоафонские пещеры, где царствуют хищные рыбы? Нужен нам этот лаз, как собаке пятая нога.

И я молчу.

– Так что грохот вам и помог, и навредил. Но на будущее: осторожнее надо быть. Пещеры не любят, когда не смотрят под ноги.