Игра со Зверем. Шах королю - Алена Алексина

Гостья распахнула глаза.

Хозяин дома смотрел на нее с любопытством.

– Я никогда не пахла кем-то одним… – прошептала девушка неожиданное даже для самой себя.

Демон усмехнулся:

– Это легко устроить.

– Устрой…

– Суккуб, которая хочет принадлежать одному мужчине? – Он убрал от персиковой шеи шелковистую прядь цвета индиго. – Ты меня удивляешь, Персик.

Она запрокинула голову и ответила:

– Заметь, это только начало.

Он хмыкнул, но горячие губы прильнули к нежной коже.

– Будет интересно понаблюдать, – выдохнул собеседник во впадинку тонкой ключицы.

Натэль оттолкнула его и сделала шаг вперед. Но жесткие ладони снова властно стиснули талию, Фрэйно рванул обольстительницу на себя. Та закрыла глаза.

Болезненное вожделение так и не пришло. Она захлебнулась в сладком, глубоком, томительном желании. Тело отзывалось на каждое прикосновение, столь непохожее на те, привычные, которыми ее одаривали прежде. Нат выгибалась, мурчала, как кошка, и впервые в жизни подчинялась, вместо того чтобы подчинять. Ей не нужно было что-то изображать, пытаться произвести впечатление. Она таяла, таяла, таяла в уверенных руках мужчины…

А когда все закончилось, счастливица свернулась клубочком, глядя на него, такого спокойного, лежащего на кровати, закинув руки за голову. Он спал или притворялся, да это было и не важно. Сердце екнуло. Какой же он… странный. Размякшая соблазнительница мысленно дала себе отрезвляющую пощечину, осознав, что хочет прижаться ближе и уснуть, уткнувшись лицом в горячее плечо. Она никогда ни с кем не спала. Провести ночь – да, но уснуть и потом проснуться вместе… НЕТ!

Искательница приключений тихо сползла с кровати и мысленно прикинула, будет ли демон против, если она стащит его рубаху. Наклонилась, чтобы поднять, и… подпрыгнула на месте, услышав ленивое:

– Ты куда?

– Домой, – спокойно, словно ничего особенного между ними не случилось, ответила Нат, затягивая на юбке поясок. – Покувыркались, что тебе еще надо?

Дремавший открыл глаза, не меняя, впрочем, положения, окинул полуголую гостью равнодушным взглядом и вновь опустил ресницы.

– Сама дорогу найдешь?

Несчастная застыла, чувствуя, как от обиды сжимается горло. А чего она ожидала? Просьб остаться? Признаний и цветов?

– Да, – отрывисто отозвалась она, – верни мою одежду.

– У служанки за дверью возьмешь. – Телохранитель Кэсс потянулся, демонстрируя поджарое, твердое, словно ясеневая доска, тело, потом вновь открыл глаза и сквозь плохо сдерживаемый зевок спросил: – Что уставилась? Еще хочешь?

– Обойдусь. – Девушка легкой походкой направилась к двери, сжав зубы так, что побоялась – сведет челюсть.

Выхватила у рабыни блузку, на ходу, не замедляя шага, натянула ее и выскочила из дома. Сволочь рыжеволосая!

Фрэйно усмехнулся, поднимаясь. Противоречивые эмоции так легко читались на лице Персика! А ведь сама наверняка думает, будто выглядит спокойной и невозмутимой.

– Все сделала? – выйдя в коридор, спросил он у невольницы.

Та утвердительно кивнула.

Прекрасно.

Интересно, насколько ее хватит?

Ярости разобиженной гордячки хватило на путь до дома и даже на весь следующий день. Проснувшись чуть свет, она по привычке отправилась на Поприще (а куда еще?), где по приходу обнаружила на арене Тирэна, мирно беседовавшего с Вилорой. Увидев подопечную, хранитель нахмурился.

– Ты чего здесь забыла?

Понимание, что она выбыла из соревнований и делать тут ей действительно нечего, заставило бывшую претендентку смешаться.

– Я не знаю, чем теперь заняться, – тихо сказала она.

Демон нахмурился сильнее.

– Как видишь, я сейчас занят и развлекать тебя не собираюсь, – сухо произнес он. – Делай то, что у тебя лучше всего получается. Будешь нужна, сообщу.

Девушка кивнула. Да уж, хорошее пожелание…

– А где Кэсс? – решилась задать она еще один, последний вопрос.

– На данный момент не здесь, – уже раздраженно ответил Тирэн. – Натэль, у тебя все есть для того, чтобы мне не надоедать, – свободное время, деньги, место, где можно приклонить голову, и куча жадных до плотских утех мужиков. Исчезни.

Суккуб послушно развернулась и вышла. Краем сознания она удивилась тому, что вампирша за все время беседы подруги с хранителем не сказала ей ни слова. И лишь потом осознание истины накрыло тяжелой волной. Она действительно не нужна. Никому. Хорошо хоть Тир не посчитал нужным попросту вышвырнуть неудачницу на улицу, а то и вовсе на потеху своим воинам. Недостатка в желающих-то явно не будет.

Раздавленная, уничтоженная осознанием своей никчемности, синеволосая красавица брела по улице и думала над тем, что делать дальше. Есть ли тут публичный дом? Хотя… зачем он в этом мире? У обитателей Ада и Антара под боком толпы на все готовых и бесплатных девок.

А может, пойти в людской квард? Там наверняка весело. Почему бы и нет? Она слишком долго была хорошей девочкой. Кэсс не права – гулящие и доступные не меняются. Поздно надевать пояс непорочности. Живи, как умеешь, как лучше всего получается. И не мудрствуй. Если корове отломать рога, она не превратится в лошадь. Просто станет уродливой безрогой коровой, которая будет вызывать либо жалость, либо насмешку. Нат не любила ни того, ни другого.

Тряхнув головой, суккуб направилась в нижний город. Там-то уж точно все проблемы отступят.

Вилора, не промолвившая ни слова в присутствии подруги, в душе искренне сочувствовала ей, но понимала, что помочь ничем не может. Особенно в том, что касалось Тирэна и его решений. Поэтому вампирша предпочла малодушно промолчать, хотя, видя белое вытянувшееся лицо недавней претендентки и ее полные боли глаза, еле сдерживалась, чтобы не сделать шаг навстречу – обнять и утешить. А что, если бы сама оказалась на месте проигравшей? Такой же бесполезной, униженной, растерянной? Об этом даже думать не хотелось, поэтому девушка проводила несчастную сочувствующим взглядом, но так и не решилась обронить ни слова ободрения.

– Итак, – повернулся к ней мужчина.

– Итак, – эхом повторила за ним собеседница, – я хочу еще раз увидеть сына.

– Ви… – Говоривший с сожалением вздохнул. Уже изучившая его повадки девушка поняла, что вздох искренний, как и сожаление. – Нет.

Он не объяснил причину, но отчаявшейся страдалице и не нужно было объяснение. Ни разу за все то время, что она знала этого циничного демона, он не отказывал ей в желании увидеть сына. Еще бы, такое развлечение!

– Но это… это нечестно! – после долгого молчания выдавила несчастная мать, и в голосе звучала мольба. – Ты только что сказал, что через две недели все кончится! Нечестно…