Двенадцатое заклятие - Дэвид Лисс

— Пожалуйста, берегите себя, — сказала Люси.

Несмотря на то что он сделал с ней в прошлом, она не могла допустить, чтобы мистер Моррисон отправился в поместье леди Харриет незащищенным.

— Не беспокойтесь, — сказал он. — Мы имели с ней дело раньше.

— Тогда я тоже наведу справки, — сказала Люси. — По приезде в Ноттингем я должна поговорить со своей подругой Мэри Крофорд. Не знаю, насколько могу ей доверять. Она совершала поступки… скажем, не совсем понятные, но мне кажется, она могла бы оказаться полезной.

Люси замолчала, так как заметила, что мистер Моррисон больше ее не слушает. Он закрыл лицо руками и согнулся. Когда через какое-то время он опустил руки, не без помощи Люси, она увидела, что его лицо покраснело, а из глаз льются слезы.

— Какое имя вы только что произнесли? — спросил он низким глухим голосом.

Люси вспомнила, что скрывала подобные вещи от мистера Моррисона. Она не ожидала, что из-за того, что она этого не сделала сейчас, возникнут проблемы. Но похоже, именно так и оказалось. Неужели, как и Байрон, Моррисон был знаком с Мэри?

Мистер Моррисон шагнул вперед.

— Назовите ее имя еще раз! — закричал он с таким гневом, что Люси боялась и отвечать и молчать.

Не отвечать было опаснее, и она заговорила. Она должна сохранять спокойствие, иначе его ярость может пересилить любовный приворот, который она на него наложила.

— Это моя подруга Мэри Крофорд.

Он снова закрыл лицо руками и отвернулся:

— Бог мой, разве такое возможно? Я и представить такого не мог. Неужели такое возможно?

Она нерешительно сделала шаг к нему:

— О чем вы, мистер Моррисон? Что случилось? Кто вам мисс Крофорд?

— Так вы и вправду не знаете? — спросил он.

— Я ничего о ней не знаю, кроме того, что она моя подруга.

Джонас Моррисон медленно опустился в кресло и сидел, склонив голову и утирая слезы, которых даже не скрывал. Когда он поднял голову, его было не узнать. До этого каменно спокойное лицо его смягчилось, было мокрым и грустным.

— Мэри Крофорд, как вы ее называете, была моей женой. Это ее убили. Это за нее я мщу.

* * *

Конечно, это ошибка.

— Мне жаль, что я упомянула имя, которое причиняет вам такую боль, — сказала Люси, тщательно подбирая слова. — Но это имя довольно распространенное.

— Дело не в имени, это она, — простонал мистер Моррисон. — Как я мог этого не видеть? Вы, Люси Деррик, вдруг неожиданно стали ворожеей. Это ваша подруга научила вас этому ремеслу? Так? Это она наставила вас на этот путь, на мой путь? Да?

— Она ободряла меня, была моим учителем. Но ваша жена мертва. Вы сказали, она умерла.

— Она умерла! — закричал он, поднимаясь с кресла. — Вы не слышите, что сами говорите. Вы так и не поняли? Она — ревенант, оживший труп. Дух, обретший плоть. Она вернулась в хрупкой, бессмертной форме. Это ее я ищу. Это она настроила Лудда против будущего. Вы не видите ужас моего положения? Я любил ее и потерял. Теперь я должен уничтожить ее навсегда. Я должен уничтожить ее душу.

Это ошибка. Иначе быть не может. Мэри мертва? Мэри — такая же как те, против которых она, по ее словам, боролась? Люси ничего не понимала. Она даже думать об этом не была способна. По крайней мере, не сейчас. Может, позже. Ей было необходимо воссоздать хоть какой-то порядок и смысл в окружающем мире.

Мистер Моррисон отвернулся, но Люси знала, что обязана его успокоить. В прошлом он обошелся с ней жестоко, но она наложила на него любовное заклятие и поэтому была за него в ответе. Она не могла позволить, чтобы он так страдал.

Когда она подошла к нему, он обернулся:

— Боже правый, сколько еще я должен терпеть унижение. Вы наложили на меня любовный приворот. Вы играли со мной с той самой встречи в Ноттингеме, в кофейне, куда пригласили выпить шоколада. Сейчас я это понял.

Он не дал ей времени на ответ, и это было к лучшему. Ей было нечего сказать.

— Вы будете использовать меня? И я должен это терпеть? — Он замолчал, утер глаза платком и взглянул на нее. Взгляд был твердым и холодным — она раньше такого не видела. — Я знаю, вы сердитесь за то, что было между нами много лет назад. Знаю, что вы полны гнева и решимости. Но я никогда не думал, что вы можете быть жестокой.

Мистер Моррисон ушел. Она слышала какие-то возбужденные голоса, а потом хлопнула дверь. Люси поняла, что, помимо бури захлестнувших ее, вселяющих ужас чувств, она совершенно одинока и не защищена в столице страны, стоящей на пороге революции. Но самым главным было чувство, что мистер Моррисон понял, кто она, но не вспомнил, что отдал ей страницы книги. Теперь у нее было восемь из двенадцати страниц. Это была победа, об этом она и старалась думать, чтобы не расплакаться.

* * *

Люси осталась в комнате, напуганная и посрамленная. Она была не способна думать о том, что сказать или куда пойти. Мэри была ревенантом. Она лгала Люси с их самой первой встречи. Она хитростью заставила Люси совершать невообразимые поступки. Если и раньше у Люси не было друзей, то сейчас она чувствовала себя совершенно одинокой и беспомощной.

Пассажирский экипаж, которым она должна была отправиться в Ноттингем, уже уехал, и она не знала, что делать. Можно поехать другим экипажем завтра, но будет ли безопасно передвигаться по улицам? Какова обстановка? Начались ли уже беспорядки с насилием и убийствами? Она этого не знала и не решалась спрашивать у своих негостеприимных хозяев.

Примерно через час в комнату вошел мистер Гилли. Люси сидела и смотрела в окно на прохладный весенний день. Если мистер Гилли и увидел ее подавленное состояние, то предпочел сделать вид, что ничего не заметил.

— Надеюсь, больше никто из ваших друзей-джентльменов не станет нам докучать? Двери постоянно открывают и закрывают. В результате сквозняки, которые очень вредны для легких.

— Я никого не ожидаю, — ответила Люси, не поворачивая головы.

— Сделайте честь, пока вы находитесь в моем доме, смотрите на меня, когда со мной разговариваете.

Люси повернулась к нему:

— Я приложу усилия. Сегодня я пропустила экипаж в Ноттингем. Если на улицах безопасно, я уеду завтра.

— Вы уедете завтра в любом случае, — сказал мистер Гилли. — Я сказал, что у вас есть три дня, чтобы покинуть дом, и они у вас есть.

— И вам безразлично, что в городе бунт?

— Вы предпочли вести себя, отбросив сдержанность. Я не несу ответственности за последствия. У меня есть дочь, о которой я должен думать. Парад повес, которых вы приводите в наш дом и которые разгуливают по нему, не принесет ей пользы. Кроме того, это пагубно для моего здоровья. — Он встал, закрыл дверь и вернулся назад, сев рядом с ней на диван. — Но поскольку вы стали так щедры относительно расположения к джентльменам, думаю, я смогу найти безопасное место в городе при условии, что вы будете щедры ко мне.