Первый контакт - Мюррей Лейнстер

— Да, — кивнул Болес. — И это тоже. Не убеждай. Болес застегнул молнию комбинезона. Затем он занялся многочисленными ремнями, на которых крепилось необходимое оборудование. Фанес наблюдал за ним, с трудом скрывая улыбку. Значит, ему не следует противоречить религии хонки?

Окна форта задрожали, когда бог завыл особенно громко. Он, Фанес, знал относительно религии хонки такое, о чем Болес даже не подозревал. Очевидно, исследовательский отряд тоже не владел этой информацией. Боги, ревущие в темноте, могли вызвать любопытство даже у людей вроде Фанеса, всегда презиравшего такие глупости, как религия и инструкции. Фанес получал особое удовлетворение, нарушая все ограничения относительно хонки под самым носом у Болеса. Он установил камеру со вспышкой, которая реагировала всякий раз, когда бог росы начинал реветь, так что у Фанеса имелась его фотография.

Ослепительная вспышка напугала бога. Он бросился бежать и врезался в ствол дерева. Кристалл с его изображением лежал в кармане пижамы Фанеса, а рядом с деревом он нашел сувенир религии хонки. Он оторвался от головного убора бога росы. Фотография показывала, сколько таких сувениров украшало этот убор. Поэтому Фанес и планировал убийство на утро, однако окончательного решения так и не принял. Перспективы могли легко вскружить человеку голову.

Фанес мыслил с удивительной ясностью и тщательно продумал свой план. Он получился великолепным. Фанес искренне жалел, что никто никогда о нем не узнает. Однако в плане возникло два неожиданных изменения — одно было вызвано полученным по радио сообщением, а другое определялось решением Болеса отправиться на Лэмпианские холмы.

Теперь Фанес, если ему захочется, может оставить Болеса в живых, чтобы тот осознал, в какое серьезное положение угодил. Когда Болес вернется, а это произойдет не раньше чем через шесть дней, он все поймет. Быть может, не все, но сувенир — небольшой, оставленный на полке там, где его нельзя не заметить, — позволит ему восстановить по частям всю историю, пока он будет вести безрадостную жизнь на Ориксе и ждать, когда прилетит другой корабль.

Болес успел пристегнуть все атрибуты, настоятельно рекомендуемые инструкцией для путешествий по Ориксу. Снаружи все еще было темно. Бог росы продолжать реветь, хоть уже и не так громко.

— Все, — коротко сказал Болес. — Я ухожу. И не забывай следовать правилам, пока меня нет!

— Интересно, какое из них я намерен нарушить в твое отсутствие? — с иронией спросил Фанес. — То, в котором запрещается приставать к местным женщинам?

Болес без улыбки покачал головой. Женщины Орикса, с зеленоватой, напоминающей хитин кожей, никогда не привлекали людей.

— Нет, — угрюмо ответил Болес. — Но твое отношение к делу мне не нравится. За инструкциями стоят опыт и разум — даже за инструкциями хонки, которые они называют религией. Быть может, мне следовало… — Он колебался, и Фанес холодно подумал, что жизнь Болеса повисла на волоске, хотя сам он ничего не подозревал. — Ладно, — наконец сказал Болес. Необходимость его убивать отпала. — Надеюсь, ты справишься. Пока.

Он вышел и закрыл за собой дверь. В промежутке между двумя воплями бога росы послышалось негромкое хлюпанье. На Ориксе не бывает дождей. Никогда. Поэтому к рассвету на деревьях в джунглях скапливаются огромные капли росы.

Так что Болес, шествовавший по густому кустарнику, периодически оказывался под водопадом, льющимся с ветвей.

Фанес негромко рассмеялся и вынул руку из-под водонепроницаемого одеяла, без которого человек на Ориксе спать не может, если не хочет проснуться мокрым насквозь. Он посмотрел на вытащенный пистолет. Во время беседы с Болесом он не выпускал оружие из рук — и был готов спустить курок в любой момент. Возможно — вполне возможно, — он совершил ошибку, оставив Болеса в живых. Но тот ушел без оружия. На Ориксе оружие не требуется. Хонки никого не убивают. Им запрещает религия. Кроме того, у людей, как и у хонки, красная кровь, а религия не позволяет аборигенам смотреть на все, что имеет красный цвет.

Фанес встал и внес поправки в систему космической связи. Рация молчала в течение последних четырех дней — с тех пор, как он услышал, что грузовой корабль прибудет на десять дней раньше, чем его ждет Болес. Он ничего не знал, поскольку Фанес оставил эту информацию при себе. А теперь он ушел, корабль прилетит и улетит, а до возвращения Болеса произойдет много интересного. Восстановив связь, Фанес принялся неторопливо одеваться, улыбаясь собственным мыслям.

Постепенно рев бога росы стих. Фанес выглянул в окно. Небо на востоке, где сейчас вставало местное солнце, уже заметно посветлело. Однако мир еще не успел обрести цвет. Он оставался по-ночному серым. Появился белый диск солнца. На Ориксе нет дождей — именно из-за этой аномалии небо при восходе и закате никогда не бывает алым.

Орикс — магниевая планета. Магний там можно найти повсюду, как на Земле — натрий. Кроме того, здесь часто встречаются соединения хлора. Как и на Земле, повсюду есть соли, так что на Ориксе превалируют хлориды магния, в частности в телах хонки и насекомых — животных здесь практически не водится, — а также в соках деревьев и почве. Результат получается поразительный. Определенные вещества поглощают влагу из воздуха до тех пор, пока сами не становятся растворами, а хлорид магния является хорошо растворимым соединением.

Вот почему все на Ориксе поглощало влагу и удерживало ее. Все здесь было влажным. Если в результате экстраординарных событий образовывалась пыль, она очень быстро пропитывалась водой и становилась грязью.

Иными словами, на Ориксе не было пыли, не могло быть красочных закатов и восходов, в небе никогда не собирались тучи, а значит, на землю не проливались дожди. А раз не было дождей, не возникало ручьев, прудов, заводей или озер. Всю поверхность планеты покрывали джунгли, получавшие влагу от росы, которая собиралась только на твердых поверхностях.

Не слишком приятное место обитания для людей, но хонки не знали другой жизни, строили дома и делали инструменты из мыльного камня, тщательно соблюдая табу своей странной религии. Их культура оставалась на зачаточном уровне развития. Хонки не знали огня, поскольку на планете не бывало молний. И не открыли металлы, ведь без огня невозможно плавление. Вся их жизнь подчинялась сложной обрядовой системе.

Даже расположение их поселений определялось религиозным отвращением к красному цвету. Вот почему они не могли обрабатывать почву из красной глины. Однако ближайшая деревенька могла не опасаться случайного святотатства. Поля, над которыми ревел бог росы, были синевато-серыми, липкая почва — о чем Фанес знал на основании личного опыта — отличалась удивительной клейкостью, и только яркие лучи солнца могли ее немного подсушить.

Он с удовольствием позавтракал. До настоящего момента он не совершил ничего противозаконного, если не считать отключения радиосвязи, а это никто не сумел бы доказать. Он не стал убивать Болеса. Он еще мог отказаться от своих планов и рассказать Компании об открытии, получить повышение и увеличить доходы на несколько сотен кредитов в год. Фанеса поражала глупость людей, не способных поступить так, как он, чтобы провести остаток жизни в роскоши, которую дает лишь огромное богатство. Впрочем, Фанес, вне всякого сомнения, был очень умен. Он всячески себя одобрял.