Избранная для Альфы - Мария Лунёва

— А почему темная? — ухватилась я за его фразу. — Я ведь не злая.

— А при чем тут гнев, милая? Нет, ведьма — дитя природы. Одни черпают силу от растений. Другие, как твоя бабушка, от животных. Но есть и такие, кто питается эмоциями. Чаще светлыми, реже негативными. Вспомни моменты, когда твой дар просыпался.

— Когда мать с отцом хотели продать дом в день похорон дедушки.

— Злость и чувство несправедливости. Желание отстоять свое. Сегодня ведь было то же самое.

— Да, они хотели судить бабушку ни за что, — кивнула я, понимая, о чем он.

— Ты темная, Катя. Нет, не злая и не жестокая, но именно эти чувства питают твою силу.

— Это плохо?

— Это данность. Это твоя суть. Вода мочит, ветер обдувает, огонь жжет, темная ведьма черпает энергию от отрицательных эмоций. Это данность и более ничего.

Я тихо засопела. Все равно многое оставалось непонятным.

— Елизавета Лукьяновна и бабушка все тебе расскажут и всему обучат, не переживай ведьмочка моя, — успокоил меня Мстислав.

Выйдя на третий ряд парковки, я вдруг заметила, что у нашей машины мнется отец, а с ним и Кирилл. Мальчик выглядел подавленно. В душе тут же заворошилось чувство вины перед ним.

Я мгновенно расстроилась.

— Мстислав, — отец мялся на месте. — Я хотел поблагодарить...

— Дочь благодари! — рявкнул мой волк. — Я бы тебе лично голову скрутил.

— Я понимаю, — Серый отступил на шаг, а я легонько коснулась плеча мужа, прося его быть мягче. Все же здесь ребенок.

— Мама больше не придет? — Кирилл смотрел на нас большими глазами.

— Дома поговорим об этом, сынок, — отец заметно смутился.

— Ну почему же, мелкий, — Мстислав старательно улыбнулся. — Твоя мама сильно заболела. Она решилась всех своих сил и теперь немного полежит в больнице. А потом ее можно будет забрать. Но вот беда, она совсем ничего не помнит. Ни тебя, ни папу. Ей нужно будет все заново рассказать и всему научить. Это трудно...

— Я смогу! — в глазах Кирилла вспыхнул огонек надежды. — Я буду заботиться о ней.

— Молодец, — Мстислав закивал. — Ты настоящий волк.

— На суде так и не сказали, что с ней будет, — отец впился в нас тяжелым взглядом.

— Ты знаешь, что с ней должно было случиться. Но появилось одно обстоятельство.

— Какое? — у отца словно плечи расправились.

Видимо, за жену он серьезно переживал, а не напоказ. Это слегка удивило. Я ведь считала его законченным эгоистом. Возможно, он так и не осознал, с кем жил все эти годы, а может, и не поверил. Да и столько лет брака... Я вспомнила, каким он был в моей памяти: себялюбивым, жадным до денег, важным, напыщенным. Что же изменило его характер? Возраст? Или сын? Наверное, все, вместе взятое.

— Я вижу, зелье тебя отпустило, — хмыкнул Мстислав. — Обстоятельство — это моя жена, Серый. Твоя дочь. Так уж получилось, что ты ей и даром не сдался, и жена твоя. Но брат... а вот братик ее волнует. Не может она с ним поступить по-скотски. Вы же с ней именно так и поступали. Она знает, что такое быть сиротой. Что такое не знать материнской любви. Не чувствовать за спиной надежное плечо отца. И брату она этого не желает. Поэтому тебя я отмазал. Но мы-то с тобой знаем, что далеко не все ты творил под зельем, Серый. Считай, я подарил тебе шанс. Он вот сейчас держит тебя за руку. Ярина получит такой же, но как я уже сказал — она полежит в клинике и никогда не вспомнит, кем была до сегодняшнего дня, что умела и что делала. Себя не вспомнит. Никогда. Все с чистого листа. Не справится — сгинет. Нет, вернее так: не справишься ты, не поможешь ей — исчезните оба.

— Я понял, — Серый закивал. — Щенку моему нужна мать. И с нового листа даже лучше. Я благодарен, Мстислав. И буду рад, если Катя признает Кирилла. Я только «за», если у него появится старшая сестра.

— Па, а ты так и не сказал, — Кирилл дернул отца за руку. — Где она все это время была? Старших сестер же такими большими нигде не находят.

— В деревне жила с твоей бабушкой и дедушкой, — поспешила я с ответом.

— А почему? — он подался вперед, с любопытством разглядывая мое лицо.

— Потому что так получилось... — я развела руками, объяснений у меня не было.

— Ну почему получилось? — его настойчивость поражала.

— Вот вырастишь — все расскажу, — увильнула я от ответа.

— Так нечестно, — он насупился.

В его больших по-детски наивных глазах было столько непонимания.

— На самом деле Катя жила там, чтобы бабушке не было скучно, — нашелся Мстислав.

— Лучше бы с нами жила, — проворчал малыш. — Так ведь веселее. А в гости придешь?

— А ты ко мне? — ответила я вопросом на вопрос.

— В дом Альфы? — он аж рот приоткрыл. — Па, а можно?

— Ну ты же мой брат, конечно, можно, — снова вставила я слово вперед отца.

— Здорово, — Кирилл наконец-то улыбнулся. — А мама долго в больнице будет?

— Соскучиться успеешь, — Мстислав протянул руку и потрепал мальчонку по голове. — Но, чтобы ожидание было веселее, ждем тебя в гости. Ты ведь еще с бабушкой не знаком.

— Нет, — он просиял и, снова дернув отца за руку, почти счастливо взглянул на него.

— Серый, — голос Мстислава стал суровым. — Ярина будет очень тяжелой. Овощ. Полная амнезия и потеря силы. Человек и не более.

— Главное, у Кирилла будет мать, а я справлюсь со всем.

Муж кивнул и повел меня к нашему джипу.

Обернувшись, я помахала рукой повеселевшему мальчишке.

Такой расклад дел меня полностью устраивал.

Домой возвращались в полном молчании. За нашим джипом катился белый седан отца Мстислава, в котором находилась и моя бабушка. Удивительно, но, даже осознавая себя Анной, я не переставала видеть в ней ту, что приходила ко мне вечерами со своими историями.

Бабушка и не иначе.

Как-то разом забылись все обиды. Стоило лишь осознать, что двигало ею все эти годы.

Этот старейшина от вампиров наглядно продемонстрировал, от кого она меня прятала. От вот таких вот упырей!

И страх ее был обоснованным.

Тяжело вздохнув, взглянула в боковое зеркало.

— Катя, что ты дергаешься так? — от Мстислава не укрылось мое состояние.

— Не знаю, — негромко пробормотала и качнула головой. — Как-то слишком многое оказалось для меня неожиданным.

— Ты про Кровенко? — Он почесал указательным пальцем смоляную бровь. — Чего-то подобного я и ожидал. Вампиры жадны до чужой силы. Да и поселение его мельчает. Ведьмы в большом городе плохо себя чувствуют, им бы ближе к природе, вот и разъезжается кто куда.