Операция «Невеста» - Галина Львовна Романова

Большая часть усыпальницы, как всегда, располагалась под землей. Первый этаж — скорее красивая декорация. В центре даже стояла небольшая статуя Смерти и имелась чаша для жертвоприношений — наверху была устроена небольшая часовенка. Спускаясь вниз по крутым полуразрушенным временем ступеням, я чувствовал волнение и страх своих спутников, а сердце сжималось от недоброго предчувствия. Живым людям тут делать нечего. Да и не ощущалось здесь присутствия жизни. Что произошло?

Колеблющийся в спертом воздухе свет факелов выхватил низкие своды зала, потолок которого подпирали колонны. Гробы были устроены каждый в своей неглубокой могиле, сверху закрытой каменной плитой с выбитым на ней в полный рост портретом того, кто был там похоронен.

В дальнем конце подземного зала еще оставалось место для пяти или шести ям. Но туда мы не дошли. На пути оказалась еще одна. Гроб в ней не был прикрыт каменной плитой. Более того, он оказался открыт.

Факелы осветили лежащее внутри тело девушки лет двадцати. Голова склонена к левому плечу, руки бессильными плетями лежат на животе. Платье помято, на темном подоле — присохшая грязь и мелкие травинки. В слегка растрепанных волосах застрял березовый листок.

Эту девушку я видел позапрошлой ночью на жальнике рядом с мертвым некромантом. Только тогда она была…

Тогда она не была мертвой.

Я тихо опустился на колени. Яма была неглубокой, гроб находился лишь на пару дюймов ниже пола — как раз, чтобы лечь крышке, на которую потом установят плиту. Подсвечивая себе факелом, протянул руку, проверить пульс… Безнадежно. Чтобы некромант — и не отличил спящего человека от мертвого?

— Когда мы сюда приехали, — заговорил за моей спиной граф Марек, — до нас доходили слухи о призраке Аниты Гневеш…

— О самой Аните, которая до сих пор жива, но находится под заклятием! — проскрипел старик, который упрямо тащился следом.

— Пусть так. Сначала мы не придавали слухам значения, пока моему племяннику Отто не померещилось, что в одной из комнат в башне лежит чье-то тело. Тело молодой женщины. Но ни там, ни в усыпальнице никаких следов Аниты найдено не было…

— Конечно! Она же была жива! — встрял старик. — С чего ей оставаться на одном месте?

— Потом призрак Аниты несколько раз видели в замке, — продолжал граф. — Она сама явилась к моей дочери, что послужило причиной долгой болезни Бланки. Она лишь сегодня впервые смогла встать с постели. А сегодня на рассвете, за пару часов до вашего приезда, мастер, слуги нашли это тело. В одной из комнат. Там, кстати, где его впервые и увидел Отто. Мы сразу перенесли его сюда. Анита Гневеш мертва.

— Нет.

— Что? Она мертва. Проклятие снято! Вы честно заработали свои золотники и…

— Вы не понимаете, — я развернулся, стоя на коленях над гробом, — она не должна была умереть. Она была нужна мне живой… Она же мне обещала!

— Кто — она? Сама Анита Гневеш? — На некроманта посмотрели, как на сумасшедшего.

А мне хотелось кричать и выть. Что же произошло? И что теперь делать?

Мысли в голове метались, как вчера носились нетопыри, змеи и крысы — все в разные стороны, натыкаясь друг на друга, и попробуй догони. Я приехал сюда, рискнув свободой, за невестой для Анджелина. Придумала все это Смерть нарочно или нет, но вернуться и развести руками: «Извини, Анж, она в самом деле померла, ты свободен и женись, на ком охота!» — я не могу. Хотя бы потому, что это сказала богиня. И произнесено пророчество было в храме. Лад не вмешался, но в том, что бог любви слышал эти слова, сомнений не было. Значит, передо мной труп настоящей невесты Анджелина Маса.

Надо что-то делать. Но что?

Нити ауры еле заметны. Они не порваны, не истрепаны, но провисли. А где душа?

— Там, где ей и положено быть.

Рядом сдавленно охнул кто-то из Гневешей. Вскинув голову, увидел опустившуюся на колени по ту сторону гроба Смерть.

— Что?

— Он забрал ее с собой. Извини… Анита в Бездне.

— Он не снял проклятия перед тем, как окончательно умереть, — вспомнил я. — И что теперь? Анж свободен?

Как и думал, моя жена тихо покачала головой:

— Нет.

Не передать, что я почувствовал, услышав это коротенькое слово! Разочарование, нетерпение, стыд…

— Но почему? Ведь она же…

— Лад все слышал. Лад засвидетельствовал мои слова. Лад оживил их и придал силу. Они не были связаны друг с другом, пока в мою выдумку не поверил бог любви.

— Значит…

— Анджелин Мас не сможет жениться ни на одной смертной женщине, пока не встанет у алтаря с Анитой Гневеш. Извини, я все испортила.

— Нет. Это была моя идея. И моя ошибка. Значит, мне и исправлять.

В голове по-прежнему было тесно от мыслей. Душа Аниты — в Бездне, возле своего «хозяина», подлинного или мнимого. Она мертва окончательно и бесповоротно. Нет, ее тело сохранило еще остатки ауры. Нити достаточно крепки, чтобы можно было восстановить нарушенные связи и даже сообщить телу подобие жизни, и мне уже удавалось это пару раз сделать.

— Что ты задумал? — прошелестел голосок моей жены. Тревога, вспыхнувшая в сиреневых глазах, подсказала, что я на верном пути.

— Я обещал, что спасу ее. — Рука потянулась к ритуальному ножу. — И я это сделаю.

— Она мертва! — Гневеши услышали мои последние слова, и хотя то, что говорила Смерть, оставалось за пределами человеческого слуха, обо всем догадались.

— Пусть так. Ее душа попала в Бездну, упав туда вслед за мертвым некромантом. Я отправлюсь следом.

— Ты погибнешь, — покачала головой Смерть. — Разве не знаешь, что вызволить душу оттуда можно лишь одним способом?

— Знаю! — В собственной душе волной поднялся липкий страх. То, что я собирался проделать, ничем иным, как самоубийством, не назовешь. А тем, кто решил уйти из жизни подобным способом, прямая дорога вниз. Не будет вересковых пустошей, не поднесут мне чару поминального меда, не зажгут костры на кургане. Ничего этого не ждет самоубийцу после смерти. Только мрак, холод и пустота. И еще бесы знают что.

Вот сейчас и узнаю! Я обернулся и поглядел на оцепеневших Гневешей:

— Будьте так любезны, уйдите отсюда. Вам не годится видеть то, что сейчас будет.

Смерть выпрямилась, стройная, гордая, холодная. Тихо протянула руку в направлении оцепеневших в изумлении лордов и леди — и те кинулись бежать, теряя с каждым шагом остатки достоинства. Моя жена могла не только останавливать сердца, но и внушать душам такой страх, что спасения не было даже в бегстве. Потом она приблизилась, положив руки мне на плечи. Сиреневые чуть раскосые очи оказались так близко, что, несмотря на темноту, в них можно было увидеть свое отражение.