Серебряная ведьма - Пола Брекстон

Тильда подавляет страх и заставляет себя отпустить гривну. Опираясь на стол, она выпрямляется, используя силу своего крепкого тела, чтобы стоять неподвижно.

– Довольно! – кричит она в водоворот. – С меня довольно!

На мгновение ей кажется, что из кухни вдруг выкачали воздух. Затем вспыхивает яркий белый свет. А потом наступает тишина. И все возвращается на свои места. Только ноутбук с тихим писком оживает.

Тильда тяжело опускается на кухонный стул и начинает лихорадочно искать на экране перевод документа, который читала, боясь, что он каким-то образом потерялся.

– Нет! Вот он, вот! «… один мальчик, не достигший еще и пятнадцати лет, но сильный и с зелеными глазами; женщина за тридцать, но с крепкими зубами; и девочка не старше трех лет от роду с похожими на стекло волосами и прозрачными глазами…»

Тильда откидывается на спинку стула, губы ее растягиваются в улыбке, но глаза наполняются слезами.

– Наконец-то я нашла тебя, – тихо говорит она. – Нашла.

Тильда

Надев утепленное белье и спортивный костюм, Тильда ловко заплетает косу. Дилан провел у нее ночь и все еще крепко спит. Она чувствует такое успокоение, такую радость, глядя на него, лежащего на кровати, родного, сильного, безмятежного.

И моего? Мой ли он? Неужели мы в самом деле так быстро прошли такой путь? Конечно, стоило бы испугаться, но я не боюсь. И это меня удивляет.

Дилан приехал вчера в сумерках на стареньком «Лендровере», буксуя в тающем снегу. Он привез эль и карри, которые они разделили между собой, сидя перед камином в гостиной. Тильде хотелось так много рассказать ему обо всем, что с ней произошло с тех пор, как они виделись последний раз, – о том, какие перемены вызывает в ней гривна и какие поразительные вещи она способна делать, когда надевает ее. Но сидя у камина, поедая восхитительную острую еду, расслабленная идущим от огня теплом и крепким горьким элем, она не могла заставить себя разрушить безмятежность момента. Не могла пуститься в объяснения необъяснимого.

И вместо этого Тильда рассказала Дилану о своем открытии, касающемся ребенка Сирен.

– Значит, ты действительно можешь быть ее потомком?

– Возможно.

Он улыбнулся.

– Значит, ты действительно можешь быть ведьмой?

Тильда попыталась найти какой-нибудь несерьезный ответ, который бы замаскировал тревогу, вызванную в ее душе этим вопросом, но ничего подходящего не шло на ум, и Дилан быстро отреагировал на ее молчание.

– Тильда? – Он подвинулся на диване так, чтобы видеть ее лицо. – Ты серьезно думала над этим вопросом, да?

Она покачала головой и отпила еще глоток эля.

– Это просто нелепо. И невозможно.

– Ну да, конечно. Так же невозможно, как нечто, отбросившее меня к стене. Или поджегшее эту комнату. Или заставившее опору прожектора упасть на меня.

Тильда быстро повернулась к нему.

– Опора стала падать из-за того, что… то есть кто лежал в раскопанной могиле.

– А это вроде была ведьма, верно?

– Хочешь сказать, что я такая же? Что я могу делать то, что наносит вред людям? Пугать их так же, как тот призрак?

– Да что ты! Нет, конечно, нет!

– Потому что иногда, когда люди находятся рядом со мной… с ними случается что-то плохое. – Тильда произнесла это, не осознавая, что говорит не только о Мэте, но и о Дилане. Но он, похоже, этого не заметил.

– Вздор.

– Ты не понимаешь. Речь не только о тебе. Мой муж, Мэт… то, как он погиб в автомобильной аварии…

– Тильда, авария – это не твоя вина.

– Но может быть… если во мне есть что-то дурное…

Он решительно положил руки ей на плечи.

– Послушай, многие люди чувствуют себя виноватыми, когда умирает тот, кого они любят. Это естественная реакция, и твоей вины, тут, конечно, нет. Смерть твоего мужа никак не связана с тем, что произошло на раскопках. Тебе это ясно? Просто с хорошими людьми иногда происходит что-то плохое, вот и все.

– Если бы ты знал, как мне хочется в это поверить. Я не чувствую себя… плохой. – Тильда колеблется, не зная, насколько она может открыться Дилану. Осознавая, как безумно прозвучал бы ее рассказ даже после всего того, что он видел сам. – То, что я почувствовала, когда надела эту гривну на руку… в тот раз, когда мы были в этой комнате вместе… Ну, в общем, я не почувствовала ничего… плохого. Было немного страшно, да. И, видит бог, ужасно странно. Но я не почувствовала ничего плохого… Ты понимаешь?

Он медленно кивнул.

– В тебе нет ничего плохого, Тильда. И если в этом браслете, то есть в этой гривне, ты обнаружила какое-то, не знаю, ну, скажем, волшебство, очевидно, что это должно быть нечто… чудесное. Как ты сама. – Он умолк, затем продолжил: – Должно быть, тебе очень не хватает Мэта. Наверняка тебе было нелегко начать здесь новую жизнь без него.

– Да, нелегко. Прошло много времени, прежде чем я почувствовала себя… в порядке. Знаешь, теперь я чувствую, что мое место именно здесь. Мне и раньше так казалось. А теперь я в этом уверена. И…

Дилан ждал, когда она продолжит, пристально глядя на нее, и Тильда чувствовала, как много для него значат ее слова.

– И в последнее время мне становится все легче, – сказала она с неуверенной улыбкой. – Теперь я чувствую себя по-другому.

Позже, когда Дилан заснул, она смотрела на него и думала, как дорог он ей стал и как много значат для нее его попытки понять происходящее. Тильда постепенно перестала думать о Мэте, и в этом ей помог Дилан. А значит, решила она, надо действовать. Действовать, чтобы защитить и себя, и его. Она знала, что Дилан захотел бы помочь, но она не станет подвергать его опасности. Если он будет рядом, над ним нависнет угроза, ведь недаром опора прожектора падала именно на него.

Спустившись на первый этаж, Тильда в нерешительности останавливается. Но она знает, что должна сделать. Завтра Лукас возобновит раскопки и достанет останки из земли. Так что она должна действовать сейчас. Она кладет золотую гривну в карман толстовки с начесом и надевает вязаную шапку. Чертополошка потягивается и начинает вилять хвостом.

– Ну хорошо, можешь пойти со мной, но началась оттепель – снега осталось мало, и ты уже не сможешь в нем поиграть, – предупреждает Тильда, потом садится на корточки и обнимает собаку. – Знаешь что? Мне не помешала бы сегодня твоя помощь.

Снег на узкой асфальтированной дороге, идущей по склону холма, уже растаял, но снежная каша все еще лежит на пастбищах и тропинках. Когда они добираются до огибающей озеро дорожки, начинает моросить. Надо было надеть водонепроницаемую куртку, думает Тильда, но потом решает, что толстовка не успеет промокнуть за тот час, который она планирует провести на открытом воздухе, к тому же Тильда может бежать быстрее, чем сейчас. Если Чертополошка и имеет что-то против моросящего дождя, она ничем этого не показывает и весело бежит рядом с хозяйкой.