Вороний закат - Эд Макдональд

– Ты знаешь себя, – сказала Валия. – Ты был и остаешься хорошим человеком.

Тяжелая ткань выскользнула из ослабевших пальцев.

– Ведь ты знала, что это – мое. Зачем показала?

– Хочу, чтобы ты вспомнил себя. И знал, кто ты есть.

Пыльный кусок прошлого отлетел в угол.

– Я знаю. Никто в целом мире не знает. А я – знаю.

– Вам что, Морок мозг выел? Атаковать двадцать тысяч драджей?

Все с удивлением и ужасом уставились на меня.

Дождило снова – уже второй раз за два дня. Солдаты попрятались среди оплавленных руин, снаружи шипела черная небесная жижа. А передо мной, в пустой комнате четвертого дворцового этажа, сидели Казна с Каналиной, Норт, Первый и разномастные офицеры. Странная смесь из ветеранов и отщепенцев.

– Мы не сможем удержать город, – повторил я. – Ворот нет. В стенах дыры. У нас пять легких пушек, но они лишь слегка проредят толпу драджей. Враг прибудет через два дня и просочится сквозь стены, как дым.

– Капитан, мы умеем держать оборону, – напомнила Казна.

– Не здесь. Мы не удержимся и против пяти тысяч. Что говорить о двадцати. Нас сметут за час. Если останемся в городе, погибнем.

– И потому ты хочешь выйти в Морок и атаковать драджей лоб в лоб, – буркнул Норт. – Это безумие.

И с какой стати его сюда принесло? Несносный болван. Заноза в заднице.

– Не в лоб, – уточнил я. – Мы не сможем ни разгромить их, ни обратить в бегство. Но задержать сумеем. И наши спиннеры получат время. Они исполнят план Безымянных до того, как драджи явятся к Адрогорску.

Офицеры заворчали. Казна задумчиво приложила палец к губам, сощурилась, выпрямилась. Она не отличалась солидностью, не давила физически, как мог бы Первый, но ее настроение быстро передавалось другим. Потихоньку все угомонились, даже Норт.

– Хорошо. Пожалуйста, расскажите о своем плане, – попросила генерал.

– Эти драджи не используют навигацию в Мороке, – начал я. – Да, местность вокруг Адрогорска меняется, и город прячется от них так же, как прятался от нас. Но кое-чему не может противиться и Морок. Авангард ведет воля Акрадия. Он буквально пропахивает борозду в Мороке и по ней гонит армию сюда.

– Значит, нам нужно укреплять стены, – заметила Каналина.

Я подозвал ее к окну, возле которого стояли мы с Валией. Каналина неохотно подошла. Амайра по-прежнему не разговаривала со мной, но Первый и Норт последовали за Каналиной. Огромный Мраморный стражник нервировал меня сильней, чем его собратья. С каждым днем во взгляде Первого ощущалось все больше человеческого. К такому уж точно не поворачивайся спиной.

Я показал на городскую стену, изломанную, с редкими целыми участками, торчащими как зубы во рту у пропойцы.

– Там больше дыр, чем в рубашке нищего. А у нас всего четырнадцать стражников, шесть спиннеров и тысяча солдат.

– Лучших солдат на Границе, – буркнул один из офицеров.

– Да, лучших. Но только тысяча.

Я небрежно указал когтистой лапой на стену. Мой голос скрежетал, будто щебень в дробилке.

– В стене шестнадцать проходов, три из них – ворота. Мы не удержим их все. В драке каждый Мраморный стоит, наверное, сотни людей. Но драджи не станут тратить время на стражников. В первую очередь им нужно найти станок и разрушить его. Акрадий знает это. Он без тени сомнения принесет в жертву десять тысяч, лишь бы прорваться за стену. А за стеной мы им уже не помешаем.

– Можно защищать только дворец, – предложила Каналина. – Будем держать мосты. А через канал никто не переберется.

– И долго ли продержим? – спросил я.

– Сколько будет нужно!

– Нет, – хмуро заявил Норт. – Не выйдет. Их слишком много. Мы можем поставить три сотни людей на каждый мост, но ширина-то у мостов – шестьдесят футов.

Я не ожидал поддержки от Норта, но решил, что грех от нее отказываться.

– Полностью согласен. – А еще нас окружат и отрежут от города, и если с ними «малыши», то наших солдат порвут в клочья. Акрадий шутить не намерен.

– А как ты узнал про авангард? – осведомился Норт.

– Не думай об этом, – ответил я. – Верил мне раньше, поверь и сейчас.

Ненн пыталась схитрить и съесть две костяшки Венцера фигурой из другой игры. Я на мгновение отвлекся и даже подтолкнул костяшку пальцем, когда Венцер отвернулся. Ненн довольно ухмыльнулась, а Венцер, обнаружив, что его король окружен, выпал от удивления из окна.

– Вы хоть слушаете? – рявкнула Каналина.

Я моргнул и перевел на нее взгляд.

– Да?

– Я спрашиваю, что дальше?

– Мы навяжем свои условия: выберем место боя, определим, когда и как атаковать. Собьем их с курса и позволим Мороку довершить начатое нами.

– Ты хочешь завалить навигаторов, – предположил Норт.

Надо же, какой умный!

– Дражди не используют привычных нам навигаторов с астролябиями, – заметил я. – Акрадий сосредоточился на одной точке, Адрогорске. Он протянул к нему нить силы, прямую, как вороний полет. Впереди едет мумия колдуна. Духи ведают, где ее откопали, но чертова мумия указывает направление. Если уничтожим мумию, возможно, Морок сделает остальное.

– И сколько драджей встанет на пути к этому трупу? – спросил Норт.

– Много, – посмотрев ему в глаза, процедил я. – Но они едут сильно растянутой колонной. Мы нападем на мумию из засады.

– А потом, когда ее уничтожим?

– Все уцелевшие пустятся наутек и станут молить небеса, чтобы драджи оказались слишком уставшими и не бросились в погоню.

– Леди планировала не так, – проворчал Норт.

– Не сомневаюсь, – злобно поддакнул я.

– Хватит! – рявкнула Каналина. – После будете петушиться. План разумный. Здесь мы двадцать тысяч не удержим. Оборона невозможна. Укрепления плохие, людей мало. Значит, драджей должен остановить Морок.

– Я могу, – подтвердила Ненн.

Маршал Венцер вскарабкался на подоконник. Шея его по-прежнему была сломана, и голова свисала набок.

– Вести позвольте мне. Доберемся быстро. Расстояние, которое драджи покрывают за два дня, мы преодолеем меньше чем за день, – заявил я. – Чем дальше от города ударим, тем лучше. Нужны стражи и девять сотен солдат. И спиннеры, чтобы укрыть нас завесой до атаки.

– Я должна остаться – плести свет. И мне потребуется защита, – сказала Каналина.

– Каналина и пятьдесят солдат остаются, остальные идут с нами, – распорядилась Казна.

– Я остаюсь.

Все посмотрели на Первого. Он говорил с трудом, и голос его скрежетал, как трущиеся друг о друга жернова. Казалось, монстр впервые что-то произносил.