Зеркала. Темная сторона - Мария Николаевна Покусаева

– Ренар болезненно поморщился и осторожно дотронулся кончиками пальцев до скулы, на которой сейчас расцвел синяк. – Это ерунда.

Ива бросила на нас испуганный взгляд и, кажется, собиралась исчезнуть, но Ренар поймал ее за локоть:

– Не так быстро, красавица, – достаточно ласково, чтобы стереть испуг с ее лица, сказал он. – Спасибо, что проводила. Я хочу есть, поэтому будь добра принести сюда что-нибудь такое, что будет готово раньше, чем я захочу сожрать тебя.

Ничего себе!

Отпустив служанку, Ренар легко скинул куртку и шарф, небрежно бросив их на спинку свободного кресла, и, подмигнув мне, вытащил из кармана смятое письмо и протянул его Кондору.

– Это от Лин. Оно ждало меня у Герхарда, когда я добрался до его дома. А вот это, – он указал на синяк, – я получил уже на обратном пути. Нет, нет! – Он отмахнулся от Кондора, который язвительно предложил свою помощь. – Будет мне хорошим напоминанием, что ты, Птица, в некоторых вопросах прав, даже когда ты не совсем прав в методах. И лучше уж меня Мари пожалеет. – Он попытался мне нахально улыбнуться, но снова поморщился. – Ты читай, мне самому интересно, что она написала. Потому что это не все, что я должен тебе передать.

Его внимание сейчас целиком сосредоточилось на мне, и следы слез незамеченными не остались.

– Я смотрю, знакомство с Присциллой для тебя тоже не прошло гладко? – понимающе спросил Ренар.

– Ты знал? – удивилась я, готовясь возмущаться.

– Догадывался.

– Знакомство с Присциллой прошло более чем хорошо, – сказал Кондор, не отрываясь от письма. – У Мари есть все поводы гордиться собой. Лин передает нам всем теплый привет и пишет, что переживает. Я должен был связаться с ней, – произнес он с досадой. – Но за всем этим забыл.

– И все? – Ренар рылся в сумке в поисках трубки и табака. – Никаких намеков на то, что наш цветочек соскучился?

– Она всех нас любит и надеется, что у леди Лидделл все складывается хорошо. Остальное – набор вежливых подробностей и извинений. У нее появились дела на ближайшие дни. Я так понимаю, курьера ты не застал?

Я с любопытством посмотрела на волшебника, потому что о способах связи здесь знала очень мало.

Ренар покачал головой в ответ на вопрос Кондора и, набивая трубку, сказал уже мне:

– Обычные люди пользуются услугами курьеров, которые перемещаются через порталы вроде того, который ты видела у Герхарда. Семья леди Айвеллин, сама понимаешь, держит для таких целей собственного слугу. Ладно, сделаю вид, что успокоился, – сказал он, чиркая спичкой. – Она называет имя своего… хм…

– Жениха, Ренар, – снисходительно сказал Кондор. – Нет, не называет.

Вот как.

Вот, значит, что это за важные дела дома, в семье.

Вот почему она, наверное, не задержалась так долго.

Мне показалось, что пренебрежение в голосе Ренара могло означать, что он ревнует.

Кондор тяжело вздохнул.

– Что еще ты хотел сказать? И да, кто тебя так… одарил?

Мое присутствие им совершенно не мешало.

Кондор положил письмо на поднос.

– Разукрасили меня друзья того парня, – сказал Ренар, делая затяжку, – которого наша милая леди Лидделл ненароком прокляла. Намерения у них злые, но не серьезные, и это не самая главная беда.

Кондор наклонил голову набок. Его взгляд стал очень жестким.

– Я тебя внимательно слушаю.

– У меня не получилось найти Хёльду, – сказал Ренар. – Я подумал, что госпожа Видящая, наверное, не хочет, чтобы ее искали, но у меня не получилось найти ее и другим, скажем, способом. Мастер Оденберг проявляет некоторое беспокойство, – добавил он вкрадчиво. – Потому что госпожа Видящая, как я понял, покинула его дом внезапно для него самого, хотя он просил ее задержаться. Общение с вами обоими имело для ее здоровья некоторые последствия.

Кондор нахмурился.

– В городе ее нет. Людям, в принципе, мало дела до какой-то там бедной девушки, но… – Ренар прервался, с жадностью наблюдая, как в дверях появляется Ива с тарелкой – пахло тушеным мясом. – Спасибо, милая. Поставь на стол.

– Ты мог бы дотерпеть до ужина.

– Я переволновался. – Ренар снова улыбнулся и снова поморщился от боли. – В общем, Герхард очень сильно, просто-напросто нижайше просил твоей личной помощи в поисках. Я, правда, не сказал ему, что ты и сам не против эту помощь оказать.

На губах Кондора появилась темная улыбка.

– Прощения он не просил?

– Просил. – Ренар открыл окно и вытряхнул пепел из трубки прямо в него. – Обещал еще лично попросить. И в этом точно нет никакого… кхм… обмана или двойного дна. Мне жаль, Кондор. Привести к тебе Видящую я не смог.

– Ну что же, – задумчиво ответил волшебник. – Придется менять планы и завтра самому отправиться на поиски.

На его лице появилось выражение обреченности.

– Только выспись перед этим. – Подхватив тарелку, Ренар едва ли не упал в кресло. – А то выглядишь ты не очень, знаешь ли.

Кондор посмотрел на него почти презрительно.

Я понимала, что это игра, притворство, но если бы он так посмотрел на меня, я бы, наверное, испугалась.

Или возмутилось.

В зависимости от обстоятельств.

– Спасибо за совет, – холодно сказал Кондор. – Но у меня еще есть дела на сегодня.

– Если речь идет о том, чтобы снова весь вечер развлекать девушку историями и игрой в карты, – сказал Ренар, прожевав первый кусок. – То я с удовольствием разделю с тобой это нелегкое бремя.

Кровь на снегу

«Сложи это слово, – и ты будешь сам себе господин, а я подарю тебе весь мир и новые коньки».

Ганс Христиан Андерсен, «Снежная королева»

В ту ночь мне приснился мой дом.

Бывают сны, в которых ты посещаешь места из своего прошлого, и прошлое, которое было настоящим, перемешивается с иллюзиями и фантазиями, ложными воспоминаниями и мороками, порожденными тревогами и тьмой.

Я бродила по квартире своих родителей, не находя в ней ни единого намека на саму себя: ни фотографий, с которых бы я улыбалась щербатой детской улыбкой, ни моих плакатов, ни книг, оставшихся со школы, ни игрушек. Ни старой одежды, которую мама зачем-то бережно хранила для младшей сестры, хотя прекрасно знала – она не станет это носить.

Я распахнула нижний ящик одного из шкафов, надеясь найти в нем свалку из тетрадей и старых компакт-дисков, наушников, журналов, но в ящике царил почти стерильный порядок и стояли какие-то странные банки и закрытые коробки с датами, написанными маркером.

Мне снилось, что в доме был кто-то еще, кто-то, кто не замечал меня, проходил сквозь