Чужой мир. Пустыня смерти - Кирилл Шарапов

– Тут только военные?

Майор покачал головой:

– За рекой часть города отведена гражданским, их немного, около пяти тысяч. Все они из маленького городка на Ставрополье. Прежде чем добраться сюда, прошли почти три сотни километров. Некоторые погибли в результате атак животных. Других людей они не встречали.

– Им повезло, – заметил Балаган, – не все здесь такие радушные, как вы.

– Не все, – согласился майор, – и то, как мы укрепили город, это подтверждает.

– А вооружение местных откуда?

– Здесь, в двух километрах отсюда, была расквартирована их воинская часть. Небольшая, что-то типа спецподразделения, всего там находилось около пятисот человек. Мы вывезли все оружие и боеприпасы, также нашлось несколько десятков единиц бронетехники и даже пять вертушек, две из которых транспортные. А почему вы не спрашиваете, сколько нас?

– А вы ответите?

Майор покачал головой.

– Вот поэтому и не спрашиваю, – улыбнувшись, ответил Балаган, – чего время терять?

– Может, передумаете? – спросил майор. – Нам пригодится такой человек, как вы.

– Может, позже, – отказался Дмитрий. – Кстати, а кто здесь командует?

– У нас два начальника. Один из гражданских, некий бывший депутат Ломцов. Как ни странно, умеет не только языком молоть. Он довольно эффективно решает проблемы города и его жителей. И – генерал Климов, он занимается делами военными.

– Клим дослужился до генерала? – удивился бывший морпех.

– Знаете его?

– Знаю, хороший мужик. Когда я видел его в последний раз, он был подполковником. И я очень сомневаюсь, что московские «паркетные генералы» сделали бы его даже полковником. Слишком честный.

– Да, он такой. Вы правы, технически он – не генерал, но полковника ему все-таки дали. До нападения «черных» нами командовал генерал Кашин. Штабная сволочь, толком ничего не умеющая. Погиб во время нападения… как вы там сказали? Еретиков? Хотя… есть сильные сомнения, что умер он от рук «черных». Да и… какая разница? Знаете, какой приказ он отдал после входа в этот город? Первый приказ?

Балаган кое-что слышал о генерале Кашине, тогда тот, правда, был полковником. Поэтому догадался почти сразу – у Кашина была кличка Сорока.

– Он приказал обыскать дома и все ценное: золото, серебро, платину, камни – нести ему.

Дима усмехнулся.

– Практичная мразь. Думаю, все это скоро станет основной валютой. Ну и патроны конечно. Какие тут порядки?

– Порядки? – Кудасов задумался. – Да простые порядки. Перенос, как мы его называем, фактически не затронул этот город. Да, в некоторых местах обвалилась набережная, мост дал трещину, пострадало полсотни домов. Но есть электричество, водоснабжение. Сейчас только одна проблема – питание. Пока нормы очень скудные. Мы отправили несколько команд на поиск складов, где можно было бы раздобыть продовольствие.

– Понятно. Что ж, я узнал, что хотел.

– Сегодняшнюю ночь вы проведете здесь, на втором этаже есть камера, отдохнете, а завтра мои люди проводят вас к мэру.

Балаган пожал плечами и пошел на второй этаж, сопровождаемый двумя караульными. Эти были в отечественном камке и с родными «абаканами».

– Вот еще что, майор, – обернувшись в дверях, произнес Дмитрий, – если придет не один человек, а двадцать, да с техникой и попросят вас пропустить их?

– Все будет зависеть от того, как попросят и – что предложат, – в глазах Кудасова загорелся огонек интереса. – А с чего подобный вопрос?

– Когда я шел сюда, то видел несколько подобных групп. Правда, я был один и не рисковал к ним приближаться.

Майор кивнул:

– Понятно. Как я уже сказал, все будет зависеть от того, как они будут себя вести.

Едва Балаган вышел, майор достал из кармана гарнитуру и связался со штабом:

– Генерал, у нас пришел человек, по виду – обычный бродяга. Но похоже, что казачок засланный.

– Задержите его до утра. Я подъеду.

– Так точно, господин генерал.

Балаган, вытянувшись на койке, смотрел в зарешеченное окно, за которым стояла темная, почти южная, ночь. Ему казалось, что где-то он совершил ошибку, и этот майор с цепким взглядом ему не слишком поверил. Обнадеживало одно: полковник Климов, вернее, уже генерал. Об этом человеке в частях, расквартированных в Чечне, ходили легенды. Честный, храбрый командир, который никогда не бросал своих солдат и умел ценить их жизни. Ему единственному хватило смелости отказать Донскому и не повести своих мальчишек на убой, когда тот приказал взять укрепленный город с наскоку. И это едва не стоило ему карьеры. Был еще один эпизод, один из многих эпизодов той войны: рота лейтенанта Буракова, в которой разведчиками командовал сержант Балаганов, спасла Климову жизнь, когда его обложили боевики. Тогда командование резко оглохло и словно не слышало призывов о помощи от окруженного с тремя сотнями бойцов подполковника. И только морпехи Буракова пробились к нему и, разорвав кольцо, вывели Климова и сотню уцелевших солдат. Балаган полагал, что полковник, вернее – генерал, вспомнит, кому он обязан жизнью.

– Товарищ генерал, сержант морской пехоты Тихоокеанского флота Дмитрий Балаганов, – вытянувшись по стойке смирно, отрапортовал Балаган.

– Тихоокеанец? – переспросил Климов, который сидел рядом с Кудасовым. – Майор, почему не доложили?

– А он мне этого и не говорил, – буркнул дознаватель.

– Хорошо, сержант, вольно. Где служил? Я имею в виду не Тихий океан.

– Первая рота лейтенанта Буракова.

Лицо генерала переменилось:

– Бур?

– Так точно, товарищ генерал. Я был тогда в Грозном, это мои разведчики пробивали коридор.

– И что ты хочешь, боец?

– Бур сейчас с группой людей неподалеку отсюда, я пришел, чтобы посмотреть, что за люди окопались здесь и возможно ли проехать.

Генерал задумался.

– Я обязан старлею жизнью, и такая мелкая услуга не искупит малой части моего долга ему. Это даже на услугу не тянет. Мы пропустим любого, кто будет себя прилично вести и не является угрозой нашему городу. Зря он сам не пришел.

– У нас есть что терять. Две машины, груз.

– Тогда понимаю. Что же, сержант, вы можете выйти на связь со своими и сказать, что их здесь ожидает самый теплый прием. Могу поспорить, что у них есть рация.

– Спасибо, генерал.

– Не за что, сынок. Это пустяк. Зови Бура. Сегодня мы выпьем.

– Он больше не пьет, – покачал головой Дмитрий. – Хотя еще три недели назад лейтенант Бураков был опустившимся алкашом, медленно спивающимся, продающим из дома вещи и собирающим бутылки по подъездам и помойкам.