Мертвецы не пьют у Лафитта - Сиана Келли

меня отпустил. Упёршись руками и лбом в дверь, я попросила энергию не пускать призраков в дом, защитив всё внутри, затем послала несколько импульсов белой магии через внешнюю часть дома, представляя её в своём воображении как покрытие краски, бегущее по крыше и вниз по бокам, просачивающееся в землю, собирающееся под подвалом, окутывающее нас коконом.

Обернувшись, я обнаружила, что Клайв наблюдает за мной. Я пожала плечами.

— Посмотрим, сработает ли это.

Рёв заполнил холл, доносясь из гостиной.

— Стефо?

О, слава Богу! Я боялась, что её убили. Хромая, я бегом завернула за угол, Клайв и Рассел следовали за мной по пятам, и обнаружила, что Стефо в яростной схватке с Мег, в то время как Дейв, Оуэн и Джордж, прислонившись к кухонным стойкам, наблюдали.

— Какого чёрта? — крикнула я.

Крики резко прекратились. Стефо повернулась, ухмыляясь. На ней была футболка с надписью «Мертвецы не рассказывают сказок», тянувшейся груди, и повязка на глазу.

— Ты принесла мне что-нибудь поесть?

— Не в этот раз, — я указала на свой собственный глаз и спросила: — Ты в порядке?

— Эх, — она плюхнулась на диван. — Один вообще не работает, а другой всегда включён. Теперь я должна перевернуть повязку, чтобы превратить людей в камень, — она закинула ноги в носках на кофейный столик. — Когда закончу с этой дерьмовой работой, я вернусь домой и вылечусь. Буду в порядке, как дождь, через пару сотен лет. Не беспокойся.

— Прости.

Пара столетий, чтобы прийти в себя после нескольких дней со мной.

— Всё в порядке, малыш. Это не твоя вина. Я должна была быть готова к этому засранцу. Я слишком привыкла быть самой крутой сукой в комнате. Как эта, — сказала она, указывая на Мег.

— Разница в том, что я самая крутая сука в любой комнате, — Мег изучала меня некоторое время, пока Стефо показывала ей средний палец. — В чём дело? Ты стоишь так, словно тебе больно. Что случилось?

— Очень длинная история. Можем мы начать с того, почему вы все здесь? Как ты узнала, что мы в беде?

— Сообщение, — сказал Оуэн, взглянув на Клайва.

— Я же говорил тебе, что это плохая идея, — проворчал Дейв. — Разве я не говорил тебе сесть на задницу и оставить вампирское дерьмо Клайву? — Он покачал головой, испытывая ко мне отвращение.

Прихрамывая, я прошла через кухню и остановилась прямо перед ним. Ткнув его в широкую грудь, я сказала:

— И ты был тем, кто сказал мне, что я должна быть партнёром, сражаться бок о бок с ним, а не испуганным кроликом, прячущимся, нуждающимся в защите.

— Глупый демон, — сказала Мег.

Я прильнула к Дейву и обняла его.

— Я в порядке. Правда.

— Да, мы все это видим. Выглядишь так, будто похудела на десять килограмм с тех пор, как уехала сюда. У тебя тёмные круги под глазами, так что предполагаю, что ты не спишь. Нога, на которую ты не переносишь вес, и ты держишься за рёбра так, словно они были ушиблены, если не сломаны. И твоя аура изменилась.

Я выпрямилась и уставилась на него. Моя аура изменилась? Я повернулась к Оуэну и Джорджу за подтверждением. Они оба кивнули.

— Как изменилась?

— Всё не так уж плохо.

Слабое заверение Оуэна вызвало у меня в голове тревожные звоночки.

— Не похоже на чёрную ведьму или что-то в этом роде. Но теперь она вся в пятнах.

— Пятнах? Это хороший способ сказать запятнанная?

Я не уверена, почему эта информация заставила меня запаниковать, но именно так и было. Как и Габриэль сказал мне, что цвет моих глаз меняется. Казалось, многое во мне изменилось, и это было ужасно.

— Нет, — Джордж пнул Оуэна в рёбра. — Аура стала богаче. Когда я впервые встретил тебя, твоя аура была яркой и блестящей золотой. В некоторых местах были небольшие рваные разрывы, но она равномерно светилась. Теперь это более глубокое, богатое, полированное золото. Тебе приходилось принимать трудные решения, и ты их приняла. Светлая невинность меняется, как и должно быть. Добро пожаловать в мир моральной неопределённости и принятия наилучшего возможного решения, учитывая обстоятельства, в которых ты находишься.

Когда он так выразился, некоторое смятение покинуло меня. В мире «убей или будешь убит» невинность быстро терялась. Именно это и говорил Рассел. Ему было жаль, что я столкнулась с этими решениями. Да. Мне тоже.

— Кто-нибудь, пожалуйста, объяснит нам, что, чёрт возьми, происходит? — пожаловалась Мег.

— Только если я смогу сесть, — сказала я, хромая к дивану.

Оуэн последовал за мной и помог мне лечь, подложив под голову подушку. Затем он провёл рукой по моей ноге, произнося исцеляющее заклинание.

— Она не сломана, — сказал он. — Или, по крайней мере, буже нет, — он мгновение изучал меня. — Где-нибудь ещё?

— Её рёбра, — сказал Клайв, и боль исчезла.

Я застонала от облегчения.

— Спасибо.

— Ты должна говорить мне, когда тебе больно. Я мог бы сделать это, когда встретил тебя на улице.

У Клайва было сердитое лицо, но я знала, что он беспокоится.

Пока Оуэн держал руки на моих рёбрах, я оглядела комнату и увидела озабоченные лица всех присутствующих, чувствуя себя благословенной.

— Ну, с тех пор как бы и побывала в эпицентре большей части событий, полагаю, за мной рассказ.

Я начала рассказ с того момента, как мы приземлились, и вплоть до минуты, пока Клайв не нашёл нас с Расселом на улице. Раздавалось некое шипение и мельтешение, когда я рассказала им о Сен-Жермене и Амелии, монастыре и призраке-убийце.

— Чего я, однако, не понимаю, так это как ты здесь стоишь, — сказала я Клайву. — Я видела, как Годфри убил тебя.

ГЛАВА 36

Сегодня вечером мы ужинаем в аду!

— Я вложил ему это воспоминание на случай, если Лафитт развил в себе способность читать его. Он никогда не владел таким раньше, но, похоже, научился новым трюкам, — объяснил Клайв.

— Рассел рассказал мне об этом, о теории Лафитта пить кровь ведьм или экстрасенсов, чтобы получить их дар.

— Ты можешь изменять воспоминания людей? — спросил Оуэн, более чем немного обеспокоенный.

Два вампира в комнате безучастно посмотрели на него. Наконец, Рассел ответил:

— Конечно, мы можем. Не годится, чтобы наши доноры бежали сообщать властям о нас. Мы можем спутать последние несколько минут. Попросить их сосредоточиться на чём-то другом, чтобы то, что мы делаем, не регистрировалось и не становилось воспоминанием. Маленькие мелочи, — сказал он, пожимая плечами.

— Как и нынешнее отсутствие боли у Сэм, — продолжил он, — Клайв одарён среди нас своими умственными способностями. Создать воспоминание с такой ясностью и внедрить его в