Ордер на возмездие - Максим Гарин
Шрифт:
Интервал:
* * *
Интервью, которые давали журналистам Сундуков и Ибрагим Аль Хасан в окружении всевозможных муфтиев, доставляли генералу Гаркунову одни неприятности. Журналисты подбирались к нему все ближе. И тут словно обрезало.
Сундуков стал отказывать всем, кто к нему ни обращался, мотивируя это тем, что он русский православный человек и не хочет раздувать скандал. Спецслужбы извинились перед ним, и этого достаточно. Журналисты бросились разыскивать Ибрагима Аль Хасана. Но тот не подходил к телефону, отвечала его жена:
– Извините, он нездоров и не хотел бы встречаться с журналистами.
– Да, он говорит, что удовлетворен извинениями, которые принесла русская сторона. Больше нам не звоните.
Генерал Гаркунов хоть и понимал, что игра проиграна, но отступать ему не хотелось. Наблюдение за квартирой Аль Хасана он не снял.
«Вряд ли что толковое узнаем. Если они и задумывали операцию, то мы их спугнули», – досадовал Гаркунов.
Больших расходов наблюдение не требовало. Конспиративная квартира есть, люди получают оклад. Четыре человека сменялись каждые сутки, наблюдая за окнами, сканировали стекла, прослушивали телефонные разговоры.
«Звукач» и фотограф уже сходили с ума от однообразия, творившегося в квартире Аль Хасана. Днем постоянно звучала духовная музыка, регулярно совершались намазы, а ночью Ибрагим развлекался с женой.
– Что у них за кровать? – недоумевал «звукач». – Я бы на своей югославской если бы такое недельку повытворял, так на дрова развалилась бы.
– Наверное, арабская, из кедрового массива, – произнес фотограф, глядя в окуляр прибора.
– Что-нибудь видно?
– Хрен что увидишь! Днем они разгуливают с открытыми окнами, теперь шторы задернуты.
– Толку от них нету! – «звукач» сдвинул наушники на затылок. – Я хоть десять арабских слов выучил, – похвастался «звукач», – «дай», «на», «быстрей», «уходи», «хорошо»…
– Полиглот ты наш. А мне-все это по фиг. Скорее бы иорданец убрался на родину.
– За нашими, славянами, следить интереснее. Те хоть пьют, а по пьяни обязательно за жизнь говорят. Таких историй наслушаешься, что потом в зеркало смотреть стыдно.
– Работа у нас такая, как у психиатра или у священника. Думаешь, попам на исповеди историй не рассказывают?
– Ничего попам не рассказывают, – «звукач» махнул рукой. – Один раз за наркодельцом следили. Тот столько денег украл, что в религию ударился. Перед иконами каждый день молился и лбом. в пол колотил. На исповедь ходил, причащался. А я, как дурак, за ним: то в ресторан, то под баню, то в храм божий. Такими деньгами ворочал, а посты соблюдал. Приходит в ресторан, и на пост только рыбное заказывает – осетрину, икорку, палтуса. Я в церкви три исповеди записал, меня тошнило, когда слушал.
– А что священник? Он не пошел в ФСБ заложить прихожанина?
– Почему заложить – преступление предотвратить. Но поздно пришел, мы преступника уже вели. Священника поблагодарили. И вот что интересно, – воодушевился «звукач», – этот же священник потом наркодельца в церкви отпевал, и на кладбище в последний путь провожал. Мы поняли, что у нас мало чего на него есть, чтобы серьезно прихватить. А тут узнали, конкуренты на него зуб имеют.
Как понимаю, управление сбросило на него конкурентам одну информацию. Ребята не на шутку рассердились, восемь пуль в него всадили. Жену не тронули, хотя он вместе с ней из подъезда выходил. Наконец-то, трахи кончились, – вслушиваясь в звуки, доносящиеся из наушников, произнес «звукач», – угомонились, – он посмотрел на часы. – Когда они начали, не помнишь?
Фотограф развернул журнал, отчеркнул ногтем запись:
– В двадцать три ноль-пять.
– Ничего себе, целый час кувыркались! У меня на все про все десять минут уходит, если сразу не обрубаюсь после дежурства. А у тебя как?
Фотограф сделал вид, что не слышит, затем, когда «звукач» уже забыл о вопросе, он отозвался:
– Когда как.
Утром, как всегда, фотограф наблюдал за окнами. Он знал, что первой поднимается жена Аль Хасана и готовит кофе. Она имела привычку сразу же открывать окно, и фотограф мог успеть сделать несколько снимков лежащего в кровати Аль Хасана. Когда комната проветривалась, то шторы снова задергивались, и Ибрагим уже появлялся на кухне одетым, при полном параде.
Последние два дня Ибрагим дом не покидал, то ли спасался от журналистов, то ли дел у него в городе уже не осталось – фотографа это не интересовало.
Подъехала машина.
– Ни хрена себе, – присвистнул фотограф, увидев, что из автомобиля выходит не кто иной, как Сундуков.
«Звукач» уже настраивал аппаратуру. Сундукова встретили как желанного гостя, хотя он и не предупреждал по телефону, что может приехать ранним утром.
Мужчины сели в гостиной, обставленной в восточном стиле с обилием золота и деревянной резьбы. Но сели они не по-восточному, как обычно делал Ибрагим, когда был дома один. Мужчины устроились по-европейски, в креслах у журнального столика. Жена Ибрагима принесла кофе и удалилась.
Ибрагим и Сундуков ни о чем не говорили, лишь пили кофе, курили и обменивались взглядами. Делали они все это демонстративно, рассчитывая на то, что их фотографируют из дома напротив.
– Как жизнь? – наконец спросил Сундуков. – Как здоровье?
– Спасибо, отлично.
– Наконец-то я успел отправить эту партию конструкций, – произнес Сундуков.
– Ту, которую задержали?
– Ее самую. Еще пару мелочишек вслед загрузил. Я документы тебе привез.
Сундуков посмотрел на часы. Ибрагим тоже. Мужчины поднялись и направились будто бы в прихожую, исчезнув из поля зрения фотографа.
Звук пропал после того, как закрылась дверь. Ибрагим поманил пальцем Сундукова, тот понимающе кивнул и прошел за ним в большую ванную. Загудела вода.
– Партию сформировал? – нетерпеливо поинтересовался Ибрагим.
– Двадцать штук «Игл» уже под Москвой.
– Больше ждать не будем, – глаза у Ибрагима загорелись. – Надо пользоваться растерянностью ГРУ, они сейчас побоятся сунуться еще раз. – Мы и так уже нарушаем соглашение.
– Вагоны на месте, осталось завезти «Иглы» и еще три машины всякой всячины на овощебазу.
– Что там? – спросил Ибрагим.
– По списку, как заказывал.
– Я сам все проверю.
– Не сильно рискуешь?
Ибрагим усмехнулся:
– Если бы я не умел рисковать, вряд ли ты бы сейчас говорил со мной.
– Твое дело. Но я бы тебе не советовал.
– Не волнуйся, все в порядке. Денег тебе хватило? Можешь их раздать своим людям. Я сам раздам премии ребятам на месте, это воодушевляет, – усмехнулся Ибрагим, подходя к двери. – Встретимся уже за границей. Ты когда-нибудь был в Тунисе?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!