Волк насторожился - Александр Бушков

Он все еще по инерции оглядывался то назад, то на небо, носюрпризов уже не ждал. На песке у грузовиков сидели в полном составераскрасневшиеся, потные грузчики, жадно курили, передавая из рук в рукибутылку.

Капитан Довнар браво поднялся, козырнул:

– Погрузка закончена, шеф.

– Быстренько допивайте, и взмываем на крыло, –сказал Данил. Протопал по трапу, свалил всю амуницию на палубу. –Скоренько найдите пару тросов, цепляйте грузовики. Капитан, на пару слов…

Довнар взбежал по трапу. На нем уже не было ни бинокля, нифуражки, только пистолет на всякий случай оставил на поясе. Тельняшка – хотьвыжимай, весь алкоголь вышел с трудовым потом.

– Гостя устроили? – спросил Данил.

– Как князя. Привязали к кровати, так и лежит. Когда яуходил, он вроде собирался падать в обморок, повязка сбилась, кровь капает…

– Пошлите кого-нибудь перевязать. Кто разбирается. Асами ступайте в радиорубку. – Данил назвал волну. – Вызывайте«Полюс», ваш позывной для этого случая будет «Тумен». Когда он откликнется,передайте три слова: «Кошка долго фыркала». И все. Получите подтверждение –отключайтесь…

Вряд ли их запеленгуют – для этого надо набить окрестностивовсе уж изощренной техникой в диком количестве. Короткая передача проскользнетнезамеченной, как мышь под прошлогодней листвой…

Грузовики зацепили тросами за задние мосты, и «Багульник»медленно отвалил от берега. Тросы натянулись, вибрируя, теплоход самую чуточкудернуло, но его машины, конечно же, оказались сильнее – и «Уралы» потянуло вводу, они погрузились плавно, чуть ли не грациозно, полетели брызги, матрос иКорявый торопливо отперли крюки, и освобожденные концы тросов скрылись в воде,булькавшей огромными пузырями. Вскоре вода успокоилась.

«С вертолета, пожалуй что, и заметно будет, – подумалДанил. – Но тут уж ничего не поделаешь, чем богаты…»

После душа и стаканчика коньяку он почувствовал себя зановородившимся. Столь же благостно выглядел и капитан Довнар, развалившийся надиване в роскошной кают-компании с высоким стаканом в руке. На столекрасовалось полдюжины бутылок с нектарами от лучших фирм – друзья-приятелибеззастенчиво атаковали лалетинский винный погребок, рассудив здраво, что войнавсе спишет, а победителей не судят. Надираться, правда, не спешили – не время.Пригубляли по глоточку, сдабривая льдом и тоником – сущие джентльмены, да итолько, правда, в добротном колониальном стиле: оба в тельняшках, создоровенными пистолетами на поясе, один бородатый, другой небритый. Впрочем, вэтой кают-компании настоящих лордов и не бывало, а германец-барон, однажды здесьпобывавший после переговоров по алюминиевым акциям, дворянином казалсясомнительным. В Европах купить можно любой товар. Некий австрийский граф,воспользовавшись прорехой в гражданском кодексе, за кругленькую сумму усыновляллюбого желающего и совершенно законно наплодил графьев штук сорок…

– Ваш бандюга попросил бутылку водки и отдельнуюкамеру, – сказал Довнар, лениво позвякивая льдом в стакане. –Просимое предоставлено. Лежит и посасывает потихоньку, каждый вправе отдыхатьот трудов на свой манер… Пленного перевязали и дали жрать. Он меланхоличен.Вахтенного на палубе я поставил. Атака ожидается?

– Ночью вряд ли, – сказал Данил. – А вот срассветом – возможны варианты…

– «Полюс» радиограмму принял и пожелал успехов.

– Будем надеяться…

– Можно задать вопрос, как шляхтич шляхтичу? –Капитан многозначительно помолчал. – Как вы полагаете, пан Черский, если кизвестной вам молодой особе проявит интерес известный вам морской волк,повлечет ли это за собой определенные компликации?[7]

– Помилуйте, друг мой, никаких компликаций, –сказал Данил. – Кроме дуэли, понятно.

– В таком случае прошу пана считать, что он не слышалмоего вопроса.

Они приятно улыбнулись друг другу, приподняли бокалы иотхлебнули. Появилась вышеупомянутая молодая особа, с распущенными по плечамзолотыми волосами, в черно-прозрачных колготках и тельняшке, при ее сложении суспехом игравшей роль платьица, в городе носили и короче. Окутанная облачкомпарижских ароматов, уселась в кресло, закинула ногу на ногу и вопросительноглянула на капитана. Тот бросился готовить ей выпивку. Данил подивился, каксвежо и безмятежно чертовка выглядит – словно ничего и не было.

– Насколько я поняла, адмирал, филиалом монастыря вашлайнер безусловно не служит? – светски осведомилась Лара. – Запасыколготок вот отыскала и присвоила пакет, духов с парфюмами – хоть лавочкуоткрывай…

Оба приятеля переглянулись и дипломатично помолчали,вспомнив иные рейсы. Лара невинно взирала на них, вертя стакан. За бортомтихонько поплескивала вода, в приотворенный иллюминатор сочилась ночнаясвежесть. Не хотелось ни говорить, ни двигаться, так было уютно и хорошо.

– Капитан, вы по-английски понимаете? – спросилавдруг Лара.

– Увы, сие наречие мне неведомо, – лихо солгалкапитан. – Обучался исключительно говору лягушатников.

Лара поднялась, зевнула, прикрывая рот ладошкой:

– Устала, прошу извинить… – и перешла наанглийский, глядя на Данила все так же невинно. – Я облюбовала каюту, где надвери медная русалка. Шампанское захвати, я видела в баре…

И вышла легкой походкой.

– Ну, ты долго еще будешь сидеть, импотентхренов? – спросил капитан Довнар.

Данил, покоряясь неизбежному, встал, выгреб из бара трибутылки французских пузыриков. Каюту с русалкой он знал и нашел быстро, вошел вполумрак, озаряемый настольной лампой в виде кубика из красно-сине-желтыхвитражей.

– Ну, наконец-то, – сказала Лара спокойным тономпобедительницы. – Если мы сегодня уснем невинно, это будет против всехмыслимых канонов, штампов и законов… Наложи на меня руки, шампанское подождет.Кажется, я начинаю верить, что ты и впрямь мой идеал…

И закинула ему руки на шею, прижалась, прильнула к губам.Какой-то миг Данил стоял деревянной статуей – это было как обманывать ребенка,она до сих пор искренне верила, что стала счастливой хозяйкой груды золота,сопливая кладоискательница с ветерком в голове… Но он был живым человеком, аона была женщиной, прекрасно знавшей, чего хочет, и пылающая жизнь пересилилатлеющую совесть. Данил крепче прижал ее к себе и медленно отступал, увлекаяЛару за собой, пока кромка широкого дивана не уперлась ему в колени.

…На сей раз он не ставил внутреннего будильника, простопроснулся в половине восьмого и, убедившись, что Лара дрыхнет каменным сном,залез под душ, потом поднялся на палубу, прихватив из хорошо известного емушкафа черный матросский бушлат – утром на реке было прохладно.

Погода так и не испортилась, небо было синее, ярко светилосолнце, и по обоим берегам, за ночь далеко отодвинувшимся от судна, зеленелизаросшие лесом сопки. Судя по ширине реки, они уже вышли из Номочона в Шантару,но оставалась еще пара часов на той же скорости, как минимум.