Похититель костей - Бриана Шилдс

– Не тебе планировать мою судьбу.

Он улыбается, как будто я отпустила удачную шутку:

– А вот и мне.

Тэйлон хватает банку, и одновременно мы все кидаемся вперед. Мы пытаемся сорвать эгрет с горла Лэтама, но у нас ничего не выходит, он держится крепко. Я испускаю бессильный крик, но тут в комнату на полной скорости влетает ворон, врезается в ключицу Лэтама и дергает эгрет клювом. Эгрет наконец отрывается и со стуком падает на пол. В то же самое время Брэм ломает одну из косточек из своего мешочка, и бедренная кость Лэтама переламывается пополам. Его глаза широко распахиваются, и он валится со стула.

Его вопль звучит для меня как сладкая музыка.

– Свяжите его, – говорю я.

Никлас достает из сумки костяную веревку, заводит руки Лэтама за спину и несколько раз обматывает веревку его запястья. Лэтам пытается вырваться, и веревка затягивается еще туже, еще глубже врезается в его плоть. Рэйна все еще стонет, лежа на полу, и Никлас подтаскивает Лэтама к ней и кладет его рядом.

Я достаю и кладу на стол костяной нож, иглу и расстилаю на нем кусок бархата. Затем снимаю с полок все банки и ставлю их туда же.

Передо мной находятся кости бабули – они сломаны, но полны возможностей. Они таят в себе бесчисленное множество самых разных путей изменения прошлого.

На меня снисходит спокойствие.

Я не знаю, возможно ли вообще то, чего я хочу добиться. Но, если меня даже постигнет неудача, по крайней мере я погибну, пытаясь отомстить за убийства моих матушки и бабули.

Я вынимаю из питательного раствора первую кость и кладу ее на бархат. Я кладу пальцы на обе ее половинки и жду, чтобы они напомнили мне об увиденном мною в гадании на этих костях в последний раз. Лэтаму семнадцать лет. Одна половинка этой кости означает, что отец Лэтама тратит равные суммы и на доведывание о выборе ремесла для своего сына, и на поиск его пары. Другая же половинка сулит другое – все деньги должны целиком пойти на доведывание о выборе его ремесла – более дорогие кости, дорогая их обработка.

Но мне не нужно ни то, ни другое.

Я вспоминаю еще один путь, узкий, малозаметный, который я увидела, гадая по другой из этих сломанных костей. Путь, на котором отец Лэтама потерял кучу денег, неудачно вложив капитал.

Это была маловероятная возможность, но я сделаю так, чтобы реальностью стала именно она.

– Ты не понимаешь, что делаешь, – говорит Лэтам. Его голос, полный мучения, звучит хрипло и натужно.

– О нет, я все понимаю, – отвечаю я.

И открываю все банки одну за другой, дотрагиваясь до каждой кости, пока не нахожу нужную мне. Я вспоминаю, что было сказано в одном из томов о сращении костей, который я когда-то изучала. Я запомнила одну из его частей почти наизусть. Врачеватели иногда используют в своей работе донорские кости – фрагменты костей другого человека, чтобы починить кости их пациента.

Если я смогу использовать этот принцип, то мне удастся из многих костей составить одну и выбрать такие пути, которые сделают Лэтама как можно более несчастным. Но сначала мне надо отрезать кусочек от этой кости – тот самый ее уголок, на котором я прочла, что отец Лэтама разорится.

Он не сможет дать своему сыну высококлассное доведывание, если у него не будет денег.

Я настолько сосредоточиваюсь на своей работе, что вздрагиваю, когда тишину нарушает сдавленный хрип.

Я поднимаю взгляд, и мир замедляется и становится безмолвным.

В дверях стоит Тесса, а за ней виден мужчина. Это Ларс, личный Костолом Лэтама, тот самый, который убил Деклана. Который защищал Лэтама, чтобы тот мог убить мою мать. Должно быть, он только что вошел, и сейчас одна его рука обхватывает Тессу и прижимает ее спину к его груди.

– Прости, Саския, – говорит Тесса. – Я на секунду расслабилась, и… – Ее голос прерывается, когда Ларс стискивает ее горло.

Я поворачиваюсь к Лэтаму:

– Вели ему отпустить ее.

– А ты скажи своему другу отдать мне эту банку.

Я колеблюсь, глядя то на Тессу, то на Лэтама. Где же выход? Как защитить Тессу, но не отдать ему мою кисть? Но я не могу придумать, как сделать и то, и другое.

– Отдай ему банку, – велю я Тэйлону.

– Саския…

– Он убьет ее, – говорю я. – Отдай ему банку.

– Ты уверена?

– Отдай ему банку, – безэмоционально повторяю я.

Тэйлон выходит вперед и ставит банку на полпути между Лэтамом и мной. Лэтам, кривясь от боли, подползает к ней.

– Теперь прикажи своему Костолому отпустить ее, – говорю я.

Лэтам чуть заметно кивает Ларсу, я поворачиваюсь и жду, чтобы тот отпустил Тессу.

Но он не отпускает ее.

Он ломает ей шею.

Глаза Тессы распахиваются широко-широко. В них появляется испуг.

А затем они гаснут.

Ларс отпускает ее, и Тесса валится наземь. Я подбегаю к ней. Ее шея согнута под неестественным углом. Я прижимаю ладонь к ее щеке, пытаюсь повернуть ее голову лицом к себе. Поднимаю другую руку, но тут же опускаю. У меня нет кисти, чтобы ей помочь.

За моей спиной слышится шум. Хрустят ломаемые кости, опрокидывается мебель, разбивается стекло. Но я не свожу глаз с Тессы.

– Не умирай, – повторяю я. – Не умирай. Не умирай. Не умирай.

Передо мной встает лицо моего отца.

Лицо матушки.

Лицо бабули.

Я потеряла слишком многих людей. Я не могу потерять еще и Тессу. Но ее глаза пусты.

Джейси опускается рядом с ней на колени. Она прижимает два пальца к шее Тессы.

– Она умерла.

Я мотаю головой. Вытираю нос рукавом.

– Нет.

Не умирай. Не умирай. Не умирай.

– Саския, ты уже ничего не можешь сделать.

Не может быть.

В моей душе разверзается зияющая бездна отчаяния. Это моя вина. Тесса не хотела идти, она умоляла меня обратиться к Верховному Совету вместо того, чтобы действовать самой, но я не пожелала ее слушать. И теперь она мертва.

Что я наделала?

Я поднимаю глаза, застланные слезами, и вижу, что у моих ног блестят осколки стекла, по полу рассыпаны сломанные кости моей бабушки.

Внезапно что-то врезается в мою спину, вышибив из меня дух.

Ларс.

Он грубо хватает меня за талию, отрывает от пола и тащит вперед. Я пытаюсь вырваться, но он слишком силен, и я не могу ударить его. Что он делает? Ему же не было нужды подходить ко мне близко, он мог убить меня и издалека, сломав мне шею, как Тессе.