История службы государственной безопасности. От Александра I до Сталина - Олег Хлобустов

Постепенно разведывательное и геополитическое противоборство между двумя мировыми системами приняло глобальный характер. Так, на Западе начавшееся 25 июня 1950 года наступление северокорейских войск, на первом этапе гражданской войны приведшее к быстрому захвату столицы Южной Кореи Сеула, очень многие сочли началом осуществления планов советской экспансии, что привело к дальнейшей активизации разведывательно-подрывной деятельности в Европе.

Раз уж мы заговорили о войне в Корее, то нельзя не упомянуть о том, что в 1952 году в северокорейском лагере для военнопленных советскими чекистами был завербован резидент британской разведки в Сеуле Джордж Блейк, на многие годы ставший одним из ценнейших источников информации о деятельности западных спецслужб против СССР. В частности, Блейком предоставлялась информация о совместных операциях СИС и ЦРУ против ГСВГ в Германии в 1954–1959 годах.

В начале 1950-х годов ОСО ЦРУ разработал масштабную международную программу «стимулирования дезертирства», то есть бегства на Запад. Эта программа включала в себя целый ряд спецопераций во многих странах и была направлена против различных объектов: от населения ГДР и контингента ГСВГ и других групп советских войск за границей и до членов советских колоний за рубежом, сотрудников посольств и даже резидентов советской разведки. Проводившиеся БОБ ЦРУ оперативные мероприятия в рамках этой программы получили название операции «Рэдкэп». Особый упор делался на осуществление конспиративных вербовочных контактов с советскими военнослужащими, сотрудниками СВАГ и спецслужб СССР, МИДа и других государственных ведомств. Одной из особенностей операции «Рэдкэп» было массовое использование агентов-женщин в качестве приманки для избранных объектов.

Для улучшения координации разведывательно-подрывных действий на территории ГДР БОБ создала в 1955 году специальную «целевую комнату» — информационно-аналитический аппарат, своеобразный «ситуационный центр управления», призванный максимально быстро анализировать и оценивать поступающую оперативную информацию. Причем одним из главных объектов исследования стала штаб-квартира представительства КГБ в Карлсхорсте. Американские разведчики изучали не только личности сотрудников и расположение отдельных зданий, но даже обстановку кабинетов, тщательно отслеживали все служебные перемещения личного состава.

В ЦРУ небезосновательно полагали, что наилучшими возможностями для налаживания контактов с советскими гражданами обладают лица различных национальностей, владеющие русским языком, знакомые с привычками, укладом, менталитетом и образом жизни советских людей.

Для развертывания подобных операций, а также для того, чтобы скрыть их связь с правительством США, ЦРУ не только активно использовало уже существовавшие эмигрантские антисоветские объединения (Народно-трудовой союз, Союз борьбы народов России), но и создало новые «организации прикрытия»: Конгресс за свободу культуры, Группу борьбы против бесчеловечности, Комитет свободных юристов. Все они были ликвидированы собственным руководством во второй половине 1950-х годов, после разоблачения их связей с американской разведкой.

Между тем серьезные изменения в стратегии и тактике разведывательно-подрывной деятельности происходили и в США: в августе 1951 года пост заместителя директора ЦРУ занял Аллен Даллес, а в феврале 1953 года он же стал его директором. Этому предшествовало провозглашение президентом Дуайтом Эйзенхауэром новой внешнеполитической доктрины США — «Отбрасывания коммунизма». Как отмечают американские историки спецслужб Полмар и Аллен, под руководством Даллеса «ЦРУ превратилось в мощнейшую, глобальную разведывательную организацию, способную проводить тайные операции по всему земному шару».

МГБ СССР в апреле 1952 года информировало Сталина о том, что в узком кругу руководства ХДС (Христианско-демократического союза, бывшего тогда правящей партией ФРГ) Аденауэр заявил: «Мы не признаем Потсдамскую декларацию, мы стремимся к европейскому единству и добьемся его. Это создаст противовес, который окажет сильное влияние на Восточную Европу. Россия не посмеет начать войну».

Теперь, когда с момента описываемых событий прошло уже более шестидесяти лет, можно сказать правду: советское руководство имело немало достоверной информации о конкретных разведывательно-подрывных планах и соответствующей стратегии США.

Так, например, известно, что 15 декабря 1952 года в Кремле Сталин в присутствии членов Комиссии по реорганизации советской разведки МГБ Г. М. Маленкова, Л. П. Берии, Н. С. Хрущёва, Н. А. Булганина и Л. И. Брежнева принял министра госбезопасности С. Д. Игнатьева и ряд его заместителей, а также Е. П. Питовранова, предложившего свой проект реорганизации советской разведывательной службы.

Во время продолжавшейся более часа встречи Сталин подчеркнул: «Главный наш враг — Америка. Но основной упор надо делать не собственно на Америку. Первая база, где надо иметь своих людей, — Западная Германия».

Таков был внешнеполитический фон формирования нового германского государства, которому исторически была уготована роль, выражаясь военным языком, «стратегического предполья вероятного театра военных действий».

И вот на основании имевшейся у советских органов госбезопасности информации правительству ГДР было предложено принять меры, адекватные внешнеполитическим реалиям.

Восьмого февраля 1950 года Главное управление по защите народного хозяйства МВД ГДР было преобразовано в МГБ — Министерство государственной безопасности (Ministerium fur Staatssicherheit), впоследствии получившее неофициальное сокращенное наименование Штази (Stasi).

Задачами нового ведомства были провозглашены «борьба с актами саботажа и диверсиями, а также пресечение деятельности вражеских разведок и их агентуры на территории республики».

Интересно, что первоначально в структуре министерства не предусматривалось наличия специального разведывательного управления (оно будет создано только в августе 1951 года), а саму функцию разведывательного анализа выполнял Институт экономических исследований, созданный годом ранее.

После образования в составе МГБ ГДР разведывательного управления Представительство 1-го управления МГБ СССР, ранее руководившее разведывательной работой на территории республики, по договоренности с немецким руководством сохранило за собой право, помимо оказания помощи в становлении разведаппаратов немецкого государства, вести самостоятельную оперативную работу (этим деятельность официального представительства советской разведки в Берлине отличалась от работы его представительств в других странах народной демократии). Непосредственно Представительство 1-го управления утратило самостоятельность и вошло в структуру представительства МГБ — КГБ СССР на правах управления.

С момента создания МГБ ГДР несколько видоизменились задачи и функции аппарата представительства его советского аналога в Берлине. На первых порах это была помощь в создании подразделений и обучении кадров, оказание им практической консультативной и иной помощи, обмен опытом оперативной работы, проведение совместных операций. А затем, по мере роста оперативного искусства немецких коллег, — обмен получаемой информацией, координация оперативных планов и проведение совместных мероприятий по противодействию планам, замыслам и действиям западных спецслужб.