Коварное бронзовое тщеславие - Глен Кук

Тычок пальцем. Еще один. Утро. Свет не улучшил обстановку в пустом доме, равно как и ведьму, с которой мы его делили. Пол – мой матрас – остался твердым как кремень. Тара Чейн продемонстрировала, что ее выносливости может позавидовать любой главный сержант: она легла последней и встала первой.

Было утро. Свет каким-то образом проникал внутрь.

– Зачем вы это делаете? Больно! – проворчал я.

– Зато работает. Поднимайся. Пора идти. Мы слишком задержались здесь, на виду.

Я будто вернулся в разведку на островах.

Двойная порция скисшего страдания.

Тара Чейн была права. Неподалеку бродила маленькая чертовка со своим великанским другом, а также множество других недружелюбно настроенных личностей.

Само собой, во время войны Тара Чейн Махткесс не сидела сложа руки в штаб-квартире. Сегодня она оказалась здесь, потому что вызубрила прошлый урок.

Я сел.

– Чувствую себя смертью на палочке, и у нас даже нет ничего попить.

Каштанка заскулила, может, из сочувствия, но скорее от голода. Мы стали командой совсем недавно, однако она и ее псицы уже успели разбаловаться.

– Это самый твердый чертов пол из всех, на которых мне приходилось спать, – сообщил я.

Комната размерами напоминала амбар. Полагаю, когда-то это был бальный зал.

Из-за спины Тары Чейн донесся стук.

– Ваша сестренка со мной согласна.

Я наклонился, чтобы посмотреть.

Маришка была крепко связана, изо рта торчал кляп. Она хотела что-то сказать. Отчаянно хотела. И не то, о чем я сначала подумал. Судя по запаху, она хотела пожаловаться.

– Если бы прошлой ночью ты осталась с нами, сегодня проснулась бы в настоящей постели, чистой и сухой, – заметила Тара Чейн.

Стук-стук. Стук-стук!

– Полагаю, это гневные возражения, – сказал я.

– Иногда она такая.

– Прошлой ночью мы пообещали, что сегодня отвезем ее к вам домой. Тогда это казалось разумным. Но разве это не рискованно?

– Возможно. Да. Но я уже поставила в известность Денверса. Процесс пошел. Будем придерживаться плана.

Лунная Гниль отправила сообщение? Каким образом?

Ответ тут же нашелся. Многоногая тварь.

Она обернулась вокруг шеи хозяйки и что-то шепнула ей на ухо. Затем ускользнула в угол и пропала из виду.

– Оторви задницу от пола и помоги мне, – проворчала Тара Чейн.

О. Ладно. Она была в плохом настроении, потому что, несмотря на внешнюю свободу, оставалась пленницей собственного тела. Тара Чейн презирала слабость возраста. И ненавидела проявлять ее на глазах у других.

Я пошевелил костями. Все болело. Затем помог чародейке. Вместе, ругаясь и жалуясь, мы подняли Маришку.

– Тебе хотя бы не пришлось спать на голом полу, – проворчала Тара Чейн.

Хотя вряд ли тряпичный ковер обеспечил большой комфорт.

– Нельзя ли просто заткнуться и шагать? – огрызнулся я. – У нас у всех все болит. Нытьем делу не поможешь. И я умираю от голода.

Упоминание пищи, пускай косвенное, вызвало живой интерес у псиц, которые всевозможными звуками продемонстрировали свою солидарность.

Я захромал к двери. На ней имелись откровенные свидетельства взлома. Нам – в лице Тары Чейн Махткесс – придется извиниться перед Рихтом Хаузером и возместить убытки. Я осторожно выглянул наружу, не увидел ничего подозрительного и ничего заслуживающего внимания – за исключением подъехавшего экипажа. Извозчик с трудом боролся со сном.

– О, великолепно! – рявкнула Тара Чейн. – Просто великолепно. Уже здесь. Чейзу премия. Давайте наружу. Все на борт!

Она смело зашагала к экипажу, игнорируя любопытные взгляды прохожих, бросив меня справляться с Маришкой. Если по окрестностям разнесется слух о похищении, меня опишут как большую волосатую тварь.

Тара Чейн открыла дверцу экипажа и загнала внутрь собак. Это оскорбило достоинство Маришки. Со связанными за спиной руками и кляпом она все же умудрилась продемонстрировать свое недовольство. Бродячие псы занимали настолько низкое положение, что не имели права даже жить с ней в одном городе, не говоря уже о том, чтобы ехать в одном экипаже, где они запачкают все чесоточной шерстью и паразитами.

– Я могу привязать к твоей шее веревку и заставить тебя бежать сзади, – сообщила сестре Тара Чейн. – Как думаешь, не отстанешь?

Маришка позволила мне помочь ей забраться в экипаж.

Впоследствии, сидя напротив нас, она каждым движением лица выдавала намерение отплатить нам при случае. Не сомневаясь, что случай представится.

Девчонки очень долго соперничали друг с другом.

Возможно, главной причиной, по которой Маришка выбрала Операторов, было то, что Тара Чейн предпочла противостоять им, а вовсе не что-то иррациональное, вроде ностальгической романтики.

Я попытался подавить ухмылку, представив, как Маришка разражается безумным хохотом и вопит: «Возмездие настигнет тебя!»

Дамам мои гримасы не понравились. Но я это переживу. Каштанка все равно меня любит.

Извозчик высадил нас перед особняком Махткесс, когда рассвет еще едва брезжил. Денверс ждал. Он воздержался от вопросов и комментариев. Маришка пребывала в унынии. Ее будущее представлялось прыжком в пропасть.

Тара Чейн немилосердно использовала сложившуюся ситуацию, подкалывала пленницу и пыталась выведать детали, дразня сестру тем, что нам уже было известно.

Такой техники я не знал. Возможно, она личная и работает только в команде Махткесс. В любом случае на Маришку она подействовала, и та уже не могла закрыть рот. Но ничего действительно ценного мы не услышали. В целом это было просто эмоциональное кровоизлияние.

Возможно, близнецы, проведшие вместе более трех поколений, обзаводятся системой условных обозначений, чтобы терзать друг друга.

Денверс оказался настоящим чудом. Я всегда хотел, чтобы Дин был именно таким, чтобы вел себя лучше. Денверс приготовил завтрак к нашему приезду. Отослав экипаж, сразу занялся собаками и всеми прочими. Молча освободил Маришку и усадил в кресло, в котором утонула ее костлявая задница. Кажется, его присутствие смущало сестер, словно детей, которые натворили что-то и теперь ждут наказания. Их манеры по отношению друг к другу были безупречными и ни намеком не выдавали прошлых событий, пока они не сели за стол.

Самое странное заключалось в том, что Чейз Денверс был младше сестер Махткесс на целое поколение.

Уютно устроившиеся собаки лучились счастьем. Маришка ковырялась в тарелке. Тара Чейн жадно поглощала свою порцию. Я расправлялся с пищей в темпе рабочего человека. Денверс стоял за моей спиной. Я сидел напротив Тары Чейн. Маришка расположилась между нами, на боковой стороне стола, справа от меня.