Ковчег царя Айя. Роман-хроника - Валерий Воронин

У него перекосилось лицо, и кончики губ поползли вниз.

– Здесь для нас земли нет… Луча, возьми кайло.

Ро-Гас поднял на плечо бездыханное тело Тата и ушел в горы.

Исход евреев воспринимался многими (и не только самим фараоном) как тяжелый удар по Египту. Ушли люди, которые значили очень много. Возникло ощущение внутренней пустоты, которую ничем и никогда нельзя заполнить.

– Моисей унес наши сокровенные тайны, – говорили жрецы.

Им вторили простые люди.

– С ним покинул нашу землю великий бог Гор.

Но так ли это? Гор остался в Египте, в храмах, носящих его имя. Он никуда не уходил. Но ощущение-то осталось! И виной всему был Ро-Гас, который продвигался от Синая все дальше и дальше, унося с собой Глаз Гора, ту физическую и духовную реальность, которая самым непосредственным образом соединяла власть небесную и власть земную. И пока этот Глаз был с ним, он всегда был уверен в победе на поле брани, в благополучном исходе, какие бы препятствия ни вставали на его пути.

Вскоре после боя с амаликитянами к Ро-Гасу подвели невысокого, крепкого человека средних лет, и тот, глядя прямо в глаза, представился:

– Меня зовут Джед.

– Джед?

– Да, так зовут люди, – ответил незнакомец.

– Говори, зачем пришел.

– Я жрец храма Исиды, вернее, когда-то был им.

– У нас, оказывается, есть еще один жрец, кроме меня? – Ро-Гас заразительно рассмеялся.

Египтянин тоже усмехнулся.

– В последние годы я стал неплохим камнетесом… А вот сейчас вместе с тобой – еще и горнорабочим.

– Но мы ведь не были знакомы? – Ро-Гас пытливо посмотрел на Джеда.

– Нет, – жрец опустил голову.

– Я слушаю тебя, достопочтимый, – в голосе Ро-Гаса послышались нотки любопытства.

Джед поднял глаза и…

Ро-Гас увидел в них такую бездну, словно перед ним разверзлись глубины самых больших морей, и оттуда стали подниматься какие-то древние истины, о которых он не имеет и понятия. Но узнать их хочется, очень хочется.

Джед стал рассказывать о тех переменах, что произошли в лагере оросов после боя. Ро-Гас внимательно его слушал, кивал головой, задавал вопросы, но все время его мучил лишь один: «Зачем пришел этот человек?». И не находил ответа. Ясно было лишь одно – собеседник он прелюбопытный.

Ро-Гас оглянулся. Вокруг них сидели десятки людей. Он узнал Ка, Луча, Ли, иудеев, гитсов, египтян. Притихшие оросы не спускали глаз с говорившего, внимая каждому слову Джеда. Это становилось уже забавным. Ро-Гас и сам видел, что перед ним не какой-то камнетес либо сосланный на рудники нерадивый жрец. Перед ним сидел мудрец, каких он не встречал ни в египетских храмах, ни в окружении фараона. Он говорил то, что хотели слышать люди. Но те слышали то, что хотел сказать Джед. И в этой игре слов и мыслей трудно было уловить ту грань, где заканчивалась твоя воля и начиналась воля жреца. Даже не воля, нет. Скорее образ его ощущений всего того, что происходит сейчас вокруг. Но видел жрец происходящее как бы со стороны, чуть ли ни с самих небес.

– Да, – сказал жрец Джед, – каждый фараон представлял собой вечного правителя Египта: Гора. Он, будучи сыном Солнца Ра, олицетворял собой Солнце.

Но прежде существовала гармония. Теперь она нарушена. Осталось только движение солнца с востока на запад. А запад – это обиталище Осириса и его загробный мир. Место нашего упокоения.

– Ты хочешь сказать, – спросил Ро-Гас, – что цивилизация Египта движется к своей смерти?

– Я это лишь констатирую.

– Почему ты считаешь, что Солнце ведет Египет к гибели?

– Не Солнце, – вздохнул жрец, – а отсутствие гармонии. Тебе, Ро-Гас, хорошо известно, что существует два Нила. Один земной – это наша великая река. Второй – звездный, это Млечный путь. Мы еще его называем звездным Нилом. Обе реки текут с юга на север, являясь зеркальным отражением друг друга. А Солнце пересекает звездный Нил с востока на запад. Получается некий небесный крест, своеобразная жизненная гармония на небесах. Когда-то такая же гармония существовала и в Египте, но фараоны стали чтить только Солнце, забыв о звездном Ниле. Они думают, что все должно крутиться вокруг них самих.

– Так и есть, – не согласился с Джедом Ро-Гас, – ибо солнце…

– Солнце, мой дорогой Ро-Гас, лишь одна божественная ипостась. Лишь одна. За нею яркость, блеск, богатство, которые ведут к жадности, алчности и разврату.

Что мы с тобой добывали в рудниках Дофки? Золото для фараонов. Для удовлетворения их земных страстей. Не шли эти богатства для всего народа. А ведь Гор, его небесное руководство отождествляются со справедливостью и законом, так что фараоны извратили и солнечное начало божественного Гора.

– Для меня теперь понятно, – расхохотался Ро-Гас, – почему ты не в храме служил, а на руднике работал. Удивляюсь только, как вообще жив остался.

– Умел язык держать за зубами, – в тон ему ответил Джед, – в отличие от некоторых.

– Я не выступал против власти фараонов! – горячо ответил Ро-Гас.

– Конечно, – Джед улыбнулся, – ведь в тебе течет их кровь. Но знаешь, Ро-Гас, не познав дна, не станешь мудрым властителем.

Ро-Гас закрыл глаза и тихо сказал:

– Сейчас твои слова пусты. Они ничего не значат.

– Не важно, Ро-Гас. Главное, что ты их запомнил. Пригодится.

…Ро-Гас очнулся от собственных воспоминаний и, глазея на Глаз Гора, который по-прежнему держал на ладони, громко повторил:

– Пригодится.

Его голос громовым раскатом полетел к берегу мыса Айя, отражаясь эхом от неприступных скал, громоздящихся здесь с глубочайшей древности. Как в воду тогда смотрел жрец Джед! Знал, знал наперед, что и как будет. Вот и готовил его, молодого, полного сил и желаний Ро-Гаса, к…

Впрочем, тогда еще вряд ли и сам жрец осознавал, какой путь придется пройти Ро-Гасу и его людям. Просто он, как и другие, видел в Ро-Гасе настоящего лидера, вождя, способного объединить вокруг себя оросов, сплотить их и создать крепкий «организм», способный жить и развиваться. А какое место сами оросы занимали в том потоке людей, который исходил из Египта под водительством Моисея? У иудеев, так исторически сложилось, было двенадцать родов, двенадцать колен, подчинявшихся Моисею. А оросы, как то лишнее колесо, представляли собой сборный народец, именуемый иногда тринадцатым коленом. Что было справедливо лишь отчасти. Но к такому счету привыкли, и его придерживались все. Самого же Ро-Гаса иудеи как окрестили когда-то за глаза Веселеилом, так всегда и звали. Отсюда и пошло: «Веселеил – вождь тринадцатого колена». Лишнего колена. Но покуда – все они шли вместе, не делясь на лучших и худших, на тех, кто ближе к Моисею, и тех, кто дальше от него. Беды, препятствия и невзгоды надолго сплотили иудеев и оросов, сделав их единым, почти неразделимым народом.