Эпидемия - Евгений Юрьевич Лукин

Выбрал канал «Дикая Россия», врубил. Там как раз шли «Шпионы». Возле колонии сурикатов в ночных условиях устанавливали фальшивую кобру с объективом в левом глазу. Установили. Поутру зверьки, выбравшись из норок, увидели чудовище, вздыбили горбики, сбились воедино, изготовились к обороне. Кобра исправно шипела и раздувала капюшон. Наконец от толпы отделился сурикат, надо полагать, посмышленее других. Опасливо приблизился, принюхался, лизнул, куснул — и обернулся к собратьям с недоумением на острой мордочке: «Братва! Вы чего? Это ж нас разводят!»

Нестору Маркеловичу стало обидно за род людской. Сходил в детскую, отыскал набор фломастеров, поставил на шее объекта жирную фиолетовую точку. На тот случай, если вдруг вздумает потеряться на прогулке.

А на экране тем временем возникла Антарктида. Белогрудые пингвины в черных фраках толклись на скалистом, местами заснеженном пятачке, и каждый отвоевывал себе жизненное пространство. Суетились, пихались, отгоняли конкурентов, крали друг у друга камушки, которыми надлежало обкладывать лунку, именуемую гнездом, — то ли для красоты, то ли чтобы яйцо потом не укатилось. Наиболее амбициозные особи мужского пола (сильные, наглые, вороватые) удостаивались благосклонности самок. Честные и робкие — нет. И все это запечатлевал в подробностях механический пингвин. Ему, кстати, тоже изрядно доставалось — пару раз опрокинули навзничь. Каким образом он снова оказывался в стоячем положении, сказать трудно — видимо, с людской помощью.

Ступицын невольно покосился на дурилку в кресле, потом на висящую над сервантом свадебную фотографию в резной деревянной рамке с двойной картонной подложкой, таящей в себе одну из трех заначек. Вторая скрывалась в кухне, третья — в прихожей. Да, теперь, пожалуй, стоит поостеречься — шпиона в дом приняли. Хотя… Даже если заложит — кому? На другую планету стукнет? Ну и на здоровье! Лишь бы супруга не дозналась…

Да, такая вот странность: грозен, суров Нестор Маркелович, семейство перед ним трепещет — и вдруг заначки! Но, как уже было сказано выше, трепетало семейство лишь для виду, так что финансовыми вопросами в дому занималась исключительно жена.

* * *

Во втором часу пополудни дурилка встал наконец из кресла и двинулся в прихожую. Ступицын неспешно оделся-обулся, проверил карманы, придирчиво осмотрел подопечного, стряхнул с него пару пылинок и отворил дверь. Пока тот одолевал первый пролет, достал сотик.

— Тринадцать часов двадцать три минуты, — сообщил он, как было велено. — Объект покинул квартиру. Спускается по лестнице.

— Вы уже снаружи? — почему-то всполошился оператор.

— Ну да…

— О ч-черт!.. — простонал тот. — Вернуть нельзя?

Нестор взглянул вниз. До промежуточной площадки дурилке оставалось превозмочь еще ступеней пять.

— А как я его вам верну?

— Ну хоть из подъезда тогда не выпускайте!

— Что у вас там стряслось?

— Да не у нас, — с досадой бросил собеседник. — Не у нас! А у граждан у наших! Вы что, телевизор не смотрите?

— Почему? Смотрю! «Шпионы в дикой природе»… А что там у граждан?

— Очередной приступ агрессии… Три хулиганских нападения. Два объекта повреждены, один уничтожен. И волонтерам досталось… Чистый Гондурас!

— Чего ж не предупредили?

— Собирались! Не успели! Пока полицию вызвали, пока…

Дурилка достиг площадки и приостановился.

— А как это я его теперь из подъезда не выпущу? — в недоумении спросил Ступицын. — Со двора дверь откроют — и готово дело, улизнет… Может, под мышку его да обратно, домой?

Оператор тоскливо покряхтел.

— Вообще-то так не положено… — выдавил он наконец.

— Понял, — бодро, почти весело отозвался Нестор. — Через пять минут доложусь.

Дал отбой, сбежал вниз и перехватил подопечного, когда тот начал уже заносить литую туфлю без шнурка над первой ступенькой второго пролета. Вес у объекта оказался настолько чепуховый, что Нестор и впрямь отнес его наверх под мышкой, будто картонную куклу.

— Тринадцать часов тридцать одна минута, — отрапортовал он, закрывшись изнутри. — Объект вернулся в квартиру.

— Ну вы там, я не знаю… — жалобно взвыл оператор. — Поаккуратнее с ним, что ли…

— Все как в танке! — заверил Ступицын, действительно служивший когда-то в танковых войсках. Потом повернулся к дурилке.

— Прости, земляк! Не велено…

* * *

Что ж там, интересно, по телевизору-то? Нестор с сомнением покосился на темный экран. Нет, пожалуй, лучше не включать. Врубишь местные новости, а там, не дай бог, собратьев его пластиковых на запчасти разносят! Вот делать людям нечего… Подступил к безликому постояльцу, замершему посреди комнаты, и в который уже раз пригляделся к продолговатой болванке, заменяющей тому голову. Ни глаз, ни ушей, ни рта, ни носа… Но ведь смотрит же он чем-то, если по лестнице ходить умеет! И еще, говорят, информацию куда-то передает…

Из раздумья вывел дверной звонок. Опять нагрянула очкастая инструкторша Аля Валерьевна. Выглядела она несколько озадаченной. Увеличенные линзами глаза, казалось, стали еще больше.

— С проверкой? — понимающе ухмыльнулся Ступицын. — Ну милости просим! Вон он, красавец наш. Целый-невредимый…

А сам подумал: женушке бы моей такие окуляры. А то таращит глаза, таращит — и все как-то неубедительно…

— Да не то чтобы с проверкой… — не совсем уверенно отозвалась гостья. — У меня к вам серьезный разговор, Нестор Маркелович… Понимаете… Ситуация изменилась…

— Да мне уж сказали. Сидим дома, бережемся, за порог — ни ногой…

— Нет, — сказала Аля. — Я не про ту ситуацию. Та была два часа назад. Я про эту… про нынешнюю… Понимаете, снова все изменилось… Я бы даже сказала, радикально…

О чем-то вспомнила, встрепенулась, тревожно оглядела прихожую.

— Я вам тогда видеокамеры дала… Вы их прилепили?

— Да нет еще… — Ступицын смутился. — Все собирался, собирался…

— Очень хорошо! Не прилепляйте, не надо… А лучше верните. Они у вас где сейчас?

— Где и были, на кухне… Может, чайку вам?

— Нет. Спешу.

Прошли на кухню, где Аля сгребла с подоконника свои фитюльки с присосками и отправила в папку.

— Вот мы все Гондурас ругаем, — неожиданно посетовала, а то и упрекнула она, — а оказывается, прав был Гондурас. Короче, спустили нам сверху новую установку. Чем быстрее будут сменяться поколения… эм… объектов… тем лучше.

— Кому лучше?

— Всем. В том числе и нам с вами. Понимаете, оказывается, чем совершеннее механизм… тем больше вероятность установить контакт с его создателями…

Ступицын моргал.

— У вас еще не пропало желание выбросить его в окно? — еще более неожиданно осведомилась очкастая Аля.

— Пропало, — честно признался он.

— Да?.. — с некоторым разочарованием переспросила она. — Ну, если вдруг возникнет снова, имейте в виду: никто вас теперь за это не осудит…

— Стоп! — спохватился он. — А как же федеральный закон? От двадцать третьего февраля…

— Отменен. С сегодняшнего числа.

— А договор? По договору-то…

— Считайте, что договор расторгнут, — сказала инструкторша. — Да вы не волнуйтесь, Нестор Маркелович! — поспешила успокоить она. —