Большая книга ужасов – 68 (сборник) - Елена Арсеньева

Роза подошла к перекошенной щелястой калитке и осторожно толкнула ее. Возникло странное ощущение, будто рука ее наткнулась на что-то упругое, неподдающееся, но Роза надавила посильней – и сопротивление исчезло, калитка открылась – как ни странно, совершенно бесшумно, хотя, если судить по ее виду, она должна была ужасно скрипеть.

Роза вошла во двор, заваленный раскисшей желтой кашей, в которую превратилась опавшая и засыпанная снегом березовая листва, и, не чуя ног от волнения и холода, понеслась к распахнутой двери подъезда. Мимоходом коснулась обивки кресла, удостоверилась, что оно вполне реальное, и ворвалась в дом, снова ощутив в первое мгновение сопротивление чего-то незримого, упругого, тотчас же, впрочем, исчезнувшего.

В подъезде оказалось темновато. Она на ощупь двинулась было вверх по ступенькам, однако через несколько шагов поняла, что больше не поднимается по лестнице, а идет по какой-то ровной поверхности через сплетение множества помещений.

Смех смехом, но слово «сплетение» оказалось тут самым подходящим. Перед Розой простирался не лабиринт с прямыми углами и четкими поворотами, а какая-то путанка… Можно было сделать шаг в одном направлении, посмотреть в сторону – и тут же оказаться вообще в другом месте, не представляя, как вернуться обратно. И при всем при том Роза не боялась заблудиться: она все время видела перед собой лестницу, видела ступеньки, ведущие вниз и вверх, видела – даже не оборачиваясь! – дверь подъезда, за которой желтела лиственно-снежная каша и раскачивалась взад-вперед неплотно прикрытая калитка щелястого забора.

Но возвращаться Роза не собиралась – она шла дальше, движимая неодолимым любопытством и отчаянной надеждой: а вдруг откуда-нибудь появится Манг? Вдруг спросит: «Барышня, что вы здесь делаете?»

Ну, Роза, конечно, не будет рассказывать про выставку фотографий «Город, которого нет», а пояснит, что просто интересуется архитектурой – а Роза и в самом деле ею интересуется, – любит старые дома – а она и в самом деле их любит! – а потому забрела сюда просто так, из любопытства. Ну а потом…

Роза споткнулась на ровном месте.

Откуда может появиться Манг?! Здесь нет квартир, здесь нет комнат, здесь нет дверей – кроме двери подъезда. Здесь нет никакой мебели, вообще нет вещей, даже обоев нет!

Куда она попала? Разве это дом? Это целый мир: незнакомый и очаровательный своим непредсказуемым разнообразием! Чужой, непонятный, непостижимый, но такой манящий, что Розе совершенно не хотелось его покидать! Она готова снова и снова бродить по этому дому, не ощущая ни малейшей усталости.

Мысли мелькали, мелькали… и Роза вдруг заметила, что дом меняется в зависимости от ее мыслей. Из стен тут и там начали выступать балконы, эркеры, башенки, мезонины, кариатиды, колонны, которые раньше Роза видела только в альбомах, посвященных красивейшим архитектурным сооружениям мира. Больше всего ей нравилась архитектура Гауди[20]: она не уставала рассматривать в Интернете созданные им дома – и вот теперь вокруг нее вдруг образовалась некая совершенно волшебная Барселона.

От этой красоты перехватывало дыхание и наворачивались слезы. Все расплылось в глазах, Роза быстро вытерла их, подумав, что выглядит, наверное, чрезвычайно глупо и было бы не худо посмотреться в зеркало, чтобы привести себя в порядок, потому что у нее от слез идут красные пятна по лицу и мигом распухает нос.

Зеркальце лежало, как всегда, в кармане куртки. Роза вытащила его, взглянула – и вдруг уронила, испугавшись того существа, которое увидела в этом блестящем кружочке!

Это было, конечно, женское лицо, однако при этом оно напоминало звериную морду: узкую, огненно-красную, пугающую – и в то же время прекрасную. Нечеловеческая свирепость – вот что делало эту женщину с красными, дыбом стоящими волосами похожей на дикого зверя. Непредставимая и необъяснимая свирепость!

Розу так и пронзило ужасом: а что, если это она? Что, если блуждания по этому фантастическому дому превратили и ее в такое же фантастическое существо?!

Она лихорадочно ощупала свое лицо, но собственный нос оставался по-прежнему курносым, а не длинным, как у женщины в зеркале, и волосы пружинками рассыпаны по плечам, а не стоят дыбом. И руки, руки были ее, человеческие, с обыкновенными ногтями, а не когтищами и не покрытые шерстью.

В это мгновение рука – нет, лапа! – этой женщины внезапно высунулась из зеркала, и Роза отпрянула: ей показалось, что отточенные, переливающиеся когти, сделанные не то из изумрудов, не то из сапфиров, сейчас вцепятся в нее.

Но ничего подобного не произошло. Длинный указательный палец (если его можно было назвать пальцем!) ткнул куда-то в сторону.

Жест этот был настолько властным, что Роза невольно обернулась в ту сторону – и хрипло вскрикнула от ужаса.

Там оказался уголок какого-то другого мира… но явно не того, в котором она сейчас находилась.

В том мире был голый, пыльный, щелястый пол, на котором уже почти не осталось краски, и стена с повисшими клочьями бесцветных обоев. На полу, облокотившись на стену, полусидела-полулежала какая-то девчонка в джинсах, сапожках и красной курточке. На шее у девчонки был намотан яркий шарф, и она сидела, опустив голову и уткнувшись в этот шарф.

«Странно, – подумала Роза, – у меня точно такая же куртка! И сапоги, и джинсы, и даже шарф… и волосы такие же кудрявые…»

Волосы девчонки казались серыми от пыли и свешивались на лицо, прикрывая его. Да и одежда у нее была покрыта пылью. Из рукава курточки высовывалась рука… нет, это были кости! Мертвые кости! Там, в красной курточке, сидела мертвая…

– Это я?! – в ужасе крикнула Роза, снова взглянув в зеркало.

Красноволосая женщина смотрела на нее с уничтожающим презрением, а потом ее глаза расширились и начали менять цвет. Из зеленых они, потемнев, стали черными, потом, через темно-багровый, – красными, алыми, оранжевыми, ярко-желтыми… и вдруг словно затопили Розу золотым сиянием. Но за миг перед тем, как она ослепла от этого жгучего света, женщина выкрикнула какое-то слово.

Это был приказ, которому нельзя не повиноваться.

И Роза повиновалась.

* * *

Кайтэн дрожал от гнева.

Крыша вздыбилась, стены шатались, ступени ходили ходуном, а кресло, стоявшее у двери единственного подъезда, само собой вдруг опрокинулось.

Окна распахнулись и хлопали створками. Стекла испуганно дребезжали, а некоторые из них вообще разбились.

Зачем ему помешали?! Зачем у него отняли эту игрушку?!

Корио, этот молодой ловец, который стремительно пробегал сквозь него, воспринимая его только как некую дверь, через которую можно пройти, волоча пойманных призраков, в иные миры и вернуться обратно, оскорблял его своим невниманием. Кайтэн не хотел быть только какой-то дверью! Он хотел оставаться Истребителем демонов, уважаемым во Вселенной существом! Он служил роду Корио, исполняя свой долг, однако изнемогая от скуки! И он пришел в восторг, когда в доме вдруг появилась эта девчонка.