Фараон - Кристиан Жак

Он так и ждал, что вот-вот проснется и увидит себя на поле с заступом в руках, ну, или с серпом, жнущим спелые колосья, – и та и другая работа были ему по душе.

Вместо этого вслед за своим новым начальником Нахтмином он переступил порог постройки, в которой обреталась администрация первого министра.

– Ты такой бледный! Утомился?

– Нет.

– Не волнуйся так, Рехмир – человек обходительный. Он хочет с тобой познакомиться. Так бывает со всеми, кто получает важный пост.

Голова у Бака шла кругом, живот свело от волнения. Он нервно теребил полу новой туники. Опозорится перед первым министром – и прощай, повышение! И все-таки он взял себя в руки и поклялся, что не ударит в грязь лицом и своей удачи не упустит.

Рехмир показался ему не столь любезным, как обещалось. И взгляд у него был такой, что Баку сразу захотелось сбежать и спрятаться у себя на ферме.

– Последние отчеты по зернохранилищам меня устраивают, – объявил первый министр. – Любое отступление от нашего плана было бы непростительным. Я требую, чтобы наших резервов хватило на несколько плохих разливов, даже если они последуют один за другим.

– Будет исполнено! – пообещал Нахтмин.

– А это, надо понимать, твой новый помощник.

– Репутация у него прекрасная. Неутомимый работник!

– Я изучил личное дело…

У Бака подкосились ноги. Реплика прозвучала сухо, что заставило усомниться в благоприятном исходе дела.

– Мешки с зерном должны поступать в хранилища регулярно, под тщательнейшую опись. Возьмешься это контролировать, Бак?

Нужно отвечать… А для этого – владеть своим голосом, чем Бак сейчас не мог похвастаться.

– Ты берешься или нет?

Так и не совладав с собой, Бак поклонился низко, едва не уткнувшись лбом в колени.

* * *

Рассудив, что любовник достоин доверия, красивая брюнетка познакомила его с сирийскими вельможами, которые подчинялись египетским властям, боясь их разгневать.

– Ты, сын нашего правителя, – и вдруг египетский писец! – вскричал один, шестидесятилетний старец с бородой. – Да я готов удушить тебя своими руками!

– И это была бы большая оплошность с твоей стороны. Разве не ясно, что я облачился в одежды врага, чтобы вернее его победить? Здесь вы – не более чем овцы, обреченные на заклание. А я, будучи одним из главных наместников в регионе, могу втайне собрать вокруг себя патриотов, тех, кто готов бороться с тиранией. Вы только болтаете да стонете, но ничего не предпринимаете, умираете медленной смертью. Без меня у вас нет шансов сбросить египтян!

Пламенная речь юноши впечатлила его слушателей.

– И что ты предлагаешь? – спросил все тот же бородач.

– Нужно организоваться и действовать очень осторожно. Первое – уведомить всех непримиримых борцов, что надежда есть. Второе – объединив усилия, в надежном месте собрать оружие, причем такие тайники должны быть в каждом крупном городе.

– У Тьянуни всюду шпионы, они с нас глаз не спускают!

– Вы их вычислили?

– Большинство – да.

– Этих хищников надо чем-то занять. К примеру, доносами на людей с проегипетской позицией, будто бы они – опасные подстрекатели. Пусть это будет кто-то из торговцев или мастеровых.

– А можно отвлечь внимание и по-другому, – заговорила красивая брюнетка. – Бандами бедуинов[102], грабящими караваны на торговых путях.

– Разбойники, на которых нет управы! – возразил бородач.

– Именно! Занятие для новых сил правопорядка. У них будет меньше времени следить за нами.

– Прекрасная мысль! – рассудил Пахек. – Я знаю, как использовать бедуинов. Пошлем к ним гонца с перечнем караванов и их маршрутами. Такие сведения у меня есть.

Сирийские вельможи понемногу оттаяли. Планы этого юного подстрекателя уже не казались им несбыточными.

* * *

Как никогда воодушевленная, с верой в то, что повстречала мстителя за свой народ, красавица-брюнетка еженощно занималась с Пахеком любовью, проводя его по тысяче и одной дорожке наслаждения. В ее жарких объятиях юноша черпал энергию. Во время инспекций, которые полагалось совершать щепетильному чиновнику, он вербовал сторонников, причем на глазах у ничего не подозревающих шпионов Тьянуни. Столичный управленец исправно собирал подати, штрафовал и сообщал страже о подозрительных случаях – всегда с участием тех, кто о мятеже и не помышлял. После ареста и обвинительного приговора, вынесенного на основании представленных Пахеком документов, они уступали должности тайным заговорщикам, которых все тот же Пахек признавал благонадежными.

Однажды, не успело еще встать солнце, как возле дворца в Тунипе началось непривычное оживление. Отпихнув спящую подругу, Пахек подбежал к окну.

Египетская армия уходит, и приготовления уже начались! Он спешно умылся и оделся. Катастрофа! Заговорщики наконец-то объединились, и что же? Если он уедет назад, в Египет, все сделанное – коту под хвост.

– Где Джехути? – спросил Пахек у одного из командиров.

– В столовой.

Мясо и сушеная рыба, творог, несколько ломтей сала, тушенная в гусином жире фасоль, варенье из фиников, круглая буханка хлеба с румяной корочкой, коровье молоко, а еще – пиво для хорошего пищеварения… Понятно, что после таких завтраков энергии у Джехути было хоть отбавляй!

– Мы возвращаемся в Египет? – улыбаясь, спросил Пахек.

– Я свое дело сделал. Обстановка спокойная. Наши сирийские друзья наконец уразумели: чем тише себя ведешь, тем приятнее жизнь. А ты, Пахек, остаешься.

Писец притворился расстроенным:

– Это означает… что я не справился?

– Ну что ты, мой мальчик! Совсем наоборот! Молодой, а все уловки знаешь… Но тебе еще проверять и проверять, поэтому оставлю в городе отряд, ради твоей безопасности.

Прекрасный актер, Пахек изобразил отчаяние:

– Как прикажете… Но сколько еще мне сидеть тут, вдали от дома?

– Ну, пока наша армия снова сюда не вернется. Ты не тревожься, это будет скоро. Царь считает нужным регулярно подтверждать свое присутствие в регионе, дабы охладить горячие головы…

– Тогда до скорого!

– До скорого, мой мальчик.

Ликуя в душе, но старательно притворяясь расстроенным, Пахек неспешно вышел из столовой. Думал он о пирушке, которую затеет для себя и своей красивой спутницы.

Несмотря на внешнюю грубоватость и порывистый нрав, Джехути – выдающийся военачальник и хитер, как лис. Поэтому я внимательно выслушиваю его подробный доклад о двенадцатой сирийской кампании и выводы, к которым он пришел.