Граф Воронцов. Книга I - Дмитрий Лим

—Инеувидишь, пока непокаешься,— без эмоций налице, ответил Быков,— Расскажи мне, Антон Погодин, какой артефакт тызабрал издома покойного Василькова. Для чего онтебе?

Антону пришлось долго думать, чтобы принять реальность ипринять «типа» ангела влице военного. Амне же— пришлось убить еще парочку монстров, чтобы онмог говорить и«жить».

Эта картина— ему непонравилась, ноона добавила красок вобстановку.

Я, все же, подыграл.

—Говори быстрее,— прошипел я, злобно косясь намертвеца,— Демоны, тоже ждут тебя. Отпусти грех, или язапускаю их!

Это сработало так, как должно было. Рекой полился рассказ, изредка останавливающийся насловах «мне очень жаль».

Перед нами чудесным образом воскрес серийный маньяк. Который, охотился набожественные тотемы. Некие артефакты, которые временно— могут дать силу определенного бога. Сама суть этих тотемов— была бредом, как выразился Борис, однако, Быков слушал внимательно. Ипоследним вопросом было:

—Тыубил Василькова ради чего? Немог просто забрать тотем иуйти? Решил оставить след после себя?

—Это нея,— Антон рьяно жестикулировал,— Это Обелиск убил его!

—Обелиск? Тыпро свое тайное общество?

Антон сначала посмотрел насвой палец, где рассчитывал увидеть перстень.

—Если вызнаете онем, тозачем спраш…— затем, покосился наменя.

—Аязнаю тебя, кажется… Воронцов? Сынок покойного Юрика? Только, тынеангле…

Это было последним его словом. Энергия резко схлопнулась— ипокинула его тело.

Эксперимент удался. Только вот, дал нам еще больше вопросов.

—Пять минут сорок восемь секунд,— подытожил Быков,— Затрачено двадцать два монстра второго уровня магической силы. Для первого раза— неплохо.

Меня лишь смущало другое.

—Почему вынестали расспрашивать про это общество? Что затотемы?

* * *

Ровно вшестнадцать ноль ноль япокинул особняк Быкова. Надуше был неприятный осадок, точнее, мне непонравилось мое неведение.

Название общества вояка итак знал. Амне же— несказал. Аэти артефакты…

Объяснили мне только одно— артефакты забытых богов, как онэто назвал— мощная вещь. Способная, устроить целую войну, военный переворот ипрочее. Дальше— можно было догадаться самому. Зачем секте все это? Что они планируют? Вочто ясам только что ввязался?

Для чего ему такая группа магов? Что насамом деле онпреследует?

Таксист приветливо мазнул мне рукой, обозначая себя. Яже, гоняя вголове всячески мысли, молча сел, идосамого дома, думал обобществе. Как сэтим был замешан мой лучший друг? Неужели, действительно существует реинкарнация, ион— иномирец? Почему я⁈

Усамого дома стояло несколько машин суже знакомыми опознавательными знаками. Яничего исделать неуспел, когда навыходе изтакси, четвёрка крепких полицейских— скрутили мне руки, аспину, одели наруки кандалы, ипару раз— ткнули палкой попочкам.

Конечно. Необошлось ибез обвинений.

—Воронцов Дмитрий Юрьевич, выарестованы пообвинению впереселении душ. Это— карается смертной казнью. Ваше дело будет рассмотрено завтра, вдесять утра постоличному времени. Доначала заседания— вызаключаетесь застражу. Вы— имеете право хранить молчание, все, что выскажете— может быть использовано против вас всуде.

Яинесобирался сними общаться. Они, очевидно, неособо хотели ограничиваться одними ударами попочкам. Номеня отизбиения спасли «мои люди». Только своим присутствием.

Вышедший издома старик всопровождении Альбины, Воробьевых, иЕлены, лишь грустно смотрели мне вслед. Гости, видимо, пришли давно. Иони, очевидно, уже пытались меня оправдать.

* * *

Каменная комната два надва квадратных метра, без окна ибез кровати— было моей обителью навсю ночь. Когда меня хорошенечко отметелили ибросили сюда, яуже понимал, что выхода— нет инебудет.

Старался восстановиться. Общался сВороном иВарной, ноувы, иони немогли мне помочь. Даже если быяушел вподземную изнанку— мне непереместиться стого места, откуда ятуда войду. Авремя, проведенное там, неравняется лицевому. Даже сутки наизнанке, будут, дай бог, равны минуте моего мира.

Так что, япросто думал. Очень много. Игадал, что жевсе жесмог нарыть Иван наменя икак сможет это доказать.

Вголову ничего путного неприходило, однако, ответ вот-вот появится.

Ранним утром, вмои покои зашли люди вформе, весьма небрежно подняли меня, чем разбудили, пару раз попытались ткнуть вдыхалку, начто получили временное ослабление, нонаэтом все. Яоказал сопротивление себе жевовред.

Намою шею было повешено несколько цепей, удивительно тяжелых, иничего, кроме пола— яневидел. Тяжесть— непозволяла мне поднять голову, чтобы высосать энергию изсвоих обидчиков. Я— немного прогадал.

Впомещение суда, меня завели втаком жеположении, новот там уже— цепь сняли. Разминая шею, растирая места, куда меня били, оглянул пространство вокруг себя.

Ничем непримечательный судебный зал, ну, почти что копия того, что явидел всвоем мире. Людей, правда, больше, даивсе разносортные какие-то. Одни— дорого-богато одеты, вторые— навид, офисные крысы. Авот когда глазами наткнулся назареванную Воробьеву вкомпании ееотца имоего старика, надуше начали скребстись кошки.

Ясидел втрех метрах отвысокой трибуны, где, помоим подсчетам, должен был быть судья. Справа отменя— еще один стол, где сидел Иван истранный крупный мужик вчёрных круглых очках идлинной бородой. Аслева— сухонький старичок.

Онже, иподошел комне спустя пару мину, прошептав наухо:

—Я, Бейлик Вадим Ефимович, адвокат вашей семьи. Конечно, немного неловко оказываться втаком положении, нояпостараюсь сделать все, чтобы вас вытащить. Но, пожалуйста, непользуйтесь больше магией. Во-первых— выникому ненавредите, здесь есть силовые маги— они задавят вас своим полем сразу же, как только, что-то пойдёт отвас. Аво-вторых, выможете усугубить свое положение. Сами понимаете.

Конечно, японимал. Коротко кивнул.

Вскоре, все началось.

Обвинения стороны были уже мне знакомы, яихуслышал отполицейских, которые сковывали меня. То, что говорил старик-адвокат— было вполне здравым, нооннесек очевидного.

«Дело о„душах“, небуду рассматривать, неимея доказательств…»

Аонже, все упирался, что это доказать невозможно. Мол, я— неизменился. Ато, что ястал умнее— так это возраст. Смешно, ноладно.

Только вот…

—Вдоказательство слов Ивана Воронцова— суду предоставлены аудиозаписи переговоров Дмитрия иЕвгения Михайловича.

Мое сердце— только что застыло вгруди.

—Суд неуспел ознакомиться сдоказательной базой, однако,— женщина судья, махнула куда-то всторону, испустя минуту, помощник вчерном костюме— выкатил натележке странный короб. Точнее, выглядел онстранно, нояпонимал, что это— просто подобие магнитофона.— Сейчас мысами все услышим.