Жестокая свадьба - Тала Тоцка

Та молча поднялась, вышла в коридор и, прикрыв дверь, наконец-то посмотрела на Дана.

— Если вы по поводу Шамиля Гурамовича, то у него теперь другой лечащий врач, и я…

— Я знаю, — перервал он ее и собрался с духом: — Ольга. Оля. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отплатить тебе за все, что ты сделала для меня и моей семьи. Если бы не ты…

— Ты слышишь себя, Даниял? — округлила она глаза и заговорила громким шепотом, а ему это напомнило, как из-под крышки со свистом вырываются струи пара. Похоже, девушка еле сдерживалась. — Это не твоя семья, это моя сестра! И мои племянники. Для тебя я бы палец о палец не ударила. И вообще, катился бы ты обратно к своей зашоренной семейке и оставил мою сестру в покое!

— Не покачусь, — он для верности качнул головой и улыбнулся. Она сестра его любимой жены, пускай выпускает свой пар, ей тоже несладко пришлось, а ведь она тогда была совсем девчонкой. — Никуда я больше не денусь, Оля, тебе придется к этому привыкнуть. И ко мне привыкнуть, потому что я — муж твоей сестры, мы с тобой семья, а разве может в семье быть ненависть? Нет, не может.

— Я все равно ненавижу тебя, Баграев, — сказала Ольга, но уже не так уверенно.

— Нет, — он опять покачал головой, — ты не умеешь ненавидеть, у тебя для этого слишком большое сердце. Сейчас ты злишься, в нем живет обида за сестру, но когда ты увидишь, как я люблю ее, как люблю наших детей, эта обида уйдет, и тогда ты меня простишь.

Он взял девушку за руку, Ольга попыталась ее выдернуть, но Даниял держал крепко.

— Откуда ты знаешь, какое у меня сердце, — торопливо сказала она, вздернув подбородок, — и зря ты так думаешь. Я не Данка, мне незачем тебя прощать.

— Я не думаю, я знаю, — улыбнулся Дан. — А еще я знаю, какие у тебя золотые руки. Ты спасла жизнь моему отцу, и я очень прошу тебя принять вот это…

Он вложил ей в руку конверт, сжал ладонь, поцеловал руку и направился в сторону палаты.

— Это что, деньги? Мне не нужны твои деньги, — донеслось протестующее, но Дан не стал останавливаться. И лишь когда она догнала его и схватила за рукав, обернулся.

Ее глаза горели, щеки раскраснелись, и Даниял подумал, что хорошо понимает Аверина. Тем временем Ольга предприняла очередную попытку всунуть ему конверт обратно.

— Это ключи от машины, Баграев? Ты решил подкупить меня машиной? Но я не умею водить!

— Не подкупить, — с улыбкой возразил он, снова вкладывая ей в ладони конверт с ключами от машины и подарочным сертификатом, — а позаботиться. Я теперь буду заботиться и о тебе, Оля, а я не хочу, чтобы ты утруждала свои ноги и ходила пешком. Там сертификат на курсы по вождению, это хорошая школа, туда также входит курс контраварийной подготовки, инструктора выберешь сама. Машина хорошая, это «Порше Кайен», тебе понравится. Страховка оплачена, техобслуживание на три года тоже.

— Даниял, — попыталась она возразить, но уже куда менее воинственно, — зачем ты купил такую дорогую машину, у тебя ведь Аверин все отобрал?

— Не переживай, на заколки девочкам Аверин мне оставил, — подмигнул Дан и собрался идти.

— Погоди, — остановила его Ольга и заговорила упавшим голосом: — Дан! Я хотела… Точнее, я не хотела… В общем, прости меня за те слова, я не должна была тебе такое говорить. Я себя за них чуть не съела. «Живи с этим, если сможешь», — она шумно выдохнула.

— Неважно, что ты сказала, — серьезно ответил Даниял, — важно, что ты делала. Я не умер из-за твоих слов, Оля, но если бы не твоя помощь, моей семьи бы не было, и тогда бы я точно умер. Так скажи, что для меня важнее?

Он крепко сжал ей руки, еще раз улыбнулся и уверенно зашагал по коридору.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌

Даниял смотрел на мелкие волны, которые неторопливо катились по бархатистой глади реки и делали ее похожей на измятый плед. Легкий ветерок дул в спину. Дан провожал глазами прогулочный катер, который как раз отчаливал от берега, и снова вспоминал вчерашнюю прогулку.

Как-то само собой получилось, что дети не стали его ни о чем расспрашивать. Никитос только спросил, почему он так долго не приходил. Вспомнив поджатые губы и сдвинутые брови сына, Дан не смог удержаться от улыбки.

Он не оправдывался, даже рот открыл, чтобы все рассказать, а потом увидел полные мольбы глаза Даны. Она протестующе качала головой, и Даниял умолк. Наверное, стоило сначала с ней обсудить, что говорить детям и как. Сообщил лишь, что долго их искал, и потащил в машину.

— А я всегда знала, что ты нас найдешь, папочка, — сказала его маленькая дочка, когда они плыли по реке.

Никита сидел у него на одном колене, Настя на другом, на них летели брызги, Даниял уворачивался, все трое смеялись. Она обняла его за шею и сказала это ему на ухо.

Он чуть не умер тогда, повезло, что был ветер, и эти брызги послужили хорошей маскировкой. Дан осторожно прижимал к груди свою хрупкую девочку, он боялся ее сломать и боялся, что это все может оказаться сном, как уже было не раз.

О детях можно было думать бесконечно, но прятаться дальше от самого себя больше не имело никакого смысла. Разговор с отцом четко провел границу между его прошлой жизнью и будущей.

Конечно, он знал, что отец в молодости был связан с криминалом, и что старые связи остались, тоже знал. А кто в девяностые не имел отношений с криминальными структурами? Большой бизнес, а значит и большие деньги в те времена шли с ними рука об руку.

Но то, что отец вместе с Дзагоевым и Арисхановым составляли костяк этого самого криминала, для Дана оказалось настоящим потрясением.

— Ты меня поэтому из страны отослал? — спросил у отца Даниял, когда пауза в их разговоре угрожающе затянулась.

— К тому времени я уже вышел из игры, сынок, так что нет, не поэтому. Я хотел, чтобы у тебя все было лучшее. Образование, положение, статус. И Арисхановскую дочку для того тебе сосватал, они всегда стояли на несколько ступенек выше, сколько бы денег я не заработал.

— Почему ты поверил Арисханову? Ведь он не смирился с поражением, он готов был собственную дочь опозорить, только чтобы своего добиться!

— А потому что не так уж нужны мы ему были сынок, — отец даже подтянулся повыше, — он нам куда больше полезным был! Я все себе голову ломал, зачем Зураб этот балаган устроил. Долги были, да, но все покрылось бы инвестициями, кредитом на худой конец. Ладно, когда нам воздух перекрывать начали, он меня проучить хотел, пускай, тут я могу понять. Но потом, когда дочку к тебе подослал? И знаешь, что я понял? Что она обманула тебя, она влюблена в тебя была, вот и просила отца помочь этот брак настоящим сделать. Мне и Аминат говорила…