Флоренс Аравийская - Кристофер Бакли

Некоторое время Флоренс лежала на полу, прислушиваясь к своему бешено колотившемуся сердцу, а потом приподняла голову и посмотрела туда, где сидел водитель.

– Может, прижмешь пока голову, Фло? Ты ведь ее чуть не потеряла.

Когда они остановились, было уже темно. Он открыл заднюю дверь, и Флоренс бросилась в его объятия.

– Ну ладно, – наконец произнес Бобби. – Скоро контрольное время. Смотри под ноги. У них вся страна кишит змеями.

Она направилась к воде. Босиком идти по песку было очень приятно. На секунду Флоренс задумалась: успели уже бюрократы Малика переименовать пляж Бленхайм или нет?

Потом они с Бобби стояли по щиколотки в прибойной волне, и он к чему-то прислушивался, сжимая в руках свой автомат.

Прошло десять минут. На дороге засветились фары приближающегося автомобиля.

– Бобби! – окликнула его Флоренс.

Он несколько раз посигналил небольшим фонариком. Фары в ответ дважды зажглись и погасли, а затем чуть погодя мигнули опять. Бобби побежал по песку к машине. Через минуту он вернулся, поддерживая одной рукой женщину, согнувшуюся явно от сильной боли.

Флоренс обняла Лейлу.

– Не так сильно, моя дорогая, – поморщившись, проговорила Лейла. – Эти ублюдки успели врезать мне десять раз, прежде чем началась пальба. Я бы сейчас с удовольствием чего-нибудь выпила.

Теперь они стояли у кромки воды втроем. Наконец со стороны моря послышался шум мотора, и они увидели лодку, в которой сидели вооруженные люди с черными от ваксы лицами.

До этого Флоренс никогда не была на подводной лодке. Она ожидала услышать вой сирен и крики: «Убрать перископ! По местам!» Но их всего лишь встретил симпатичный спокойный офицер в хаки, который улыбнулся и сказал:

– Мэм! Ваше Королевское Высочество! Добро пожаловать на борт.

После этого Флоренс услышала голос в динамиках:

– Приготовиться к погружению.

А еще секунду спустя раздался другой звук – весьма приятный для уха. Кто-то открыл шампанское. И хотя официально на судах военно-морского флота США алкогольные напитки не подают, но учитывая обстоятельства…

После восстания арабских женщин Матар опять погрузился в хаос, но, впрочем, ненадолго. Изолировав себя от своих бывших хозяев из Васабии и Франции, Малик оказался в полном одиночестве. А поскольку политика, как и природа, не терпит пустоты, полковник Небкир из Особого отдела – при поддержке людей, которых предоставил ему Бобби, – решительно начал ее заполнять. Уже через неделю Малику пришлось спасаться бегством. И даже в самом его отъезде странным образом проявила себя его карма: изрыгающего проклятия бывшего автогонщика увозили в ссылку в кузове небольшого грузовичка. Нынешнее его местонахождение никому не известно. Некоторые говорят, что он нашел убежище в Йемене, другие утверждают, что в Могадишу. Впрочем, это не самая популярная тема для разговоров.

После реставрации Лейла со своим сыном Хамдулом, который – согласно воле Всевышнего – взойдет однажды на трон, вернулась в Амо-Амас. Пока страной управляет полковник Небкир, и большинство матарцев этим явно довольны. Хотя, надо признать, обещанные им выборы постоянно откладываются по той или иной причине.

ТВМатар под руководством Лейлы снова процветает, стремясь донести идеалы гуманизма до самых темных уголков арабского мира. Огромные, как и прежде, доходы от рекламы идут на счета Фонда арабских женщин, которым в Вашингтоне руководит некая женщина, имеющая определенное сходство с Флоренс Фарфалетти. И если прав был тот выдающийся антрополог из Чикагского университета, который утверждал, что многие арабские женщины не хотят быть «освобожденными», пусть так оно и будет. Но зато теперь, по крайней мере, у некоторых из них в этом вопросе появилась возможность выбора.

Франция так и осталась sans (без) военно-морских баз и дисконта на нефть, но зато по-прежнему и навсегда belle (прекрасна).

Васабия снова оказалась отрезанной от моря и вынуждена платить Матару ненавистный налог Черчилля, удвоенный по сравнению с тем, что было прежде. Король Таллула обвинил во всех этих неудачах своего племянника министра иностранных дел и принца крови Бавада. В соответствии с какими-то запутанными нюансами васабийского права, опозоренный принц был лишен всех богатств и самых красивых жен, после чего его отправили в ссылку в глухую область Васабии, населенную в основном бабуинами (пожалуй, единственное место в этой стране, куда стоит заглянуть туристам). Машины останавливаются, и гиды, перекрикивая рев бабуинов, объясняют, что вон та приземистая глинобитная хижина вдали является нынешним местом жительства принца Бавада – да-да, «того самого» принца Бавада. Говорят, что его вопли по ночам перекрывают рев бабуинов, однако это вполне может быть преувеличением. Даже у васабийцев есть чувство юмора.

Джордж и Ренард теперь работают вместе. Их компания «Ренард и Фиш стратиджик комьюникейшнз» является одной из ведущих вашингтонских PR-фирм с клиентами по всему миру. По иронии судьбы – типично вашингтонской иронии – именно их фирму наняло королевство Васабия с целью поправить свой имидж в Соединенных Штатах. А имидж, разумеется, в этом сильно нуждался.

Оба они теперь так заняты, что Джордж постоянно жалуется на отсутствие свободного времени. Впрочем, Джордж никогда не бывает по-настоящему счастлив. То немногое свободное время, которое ему удается выкроить, он посвящает капитальному ремонту дома Фишей, выкупленного им после смерти матери. Кое-кто уже говорит, что видел там ее привидение.

Скромный домик Флоренс в Фогги-Боттом мгновенно сделался объектом нашествия журналистов и любопытных. Каждое утро его порог обивали бесконечные литературные агенты с контрактами на книгу и сценарий. Америка любит осложнять жизнь своим героям. В конце концов Флоренс сбежала от них на своем мотоцикле, выйдя через заднюю дверь. Они бросились в погоню, но она сумела от них оторваться на пригородных улочках. С помощью Бобби она поменяла имя и паспорт. Нет никакого смысла описывать ее новую внешность. Стоит отметить лишь то, что мужчины по-прежнему провожают ее взглядом, когда она проходит по улице. Фонд арабских женщин процветает.

После бегства на подводной лодке ей пришлось много раз отвечать на вопросы различных официальных лиц. Все они как один скептически пожимали плечами и разводили руками, стоило Флоренс завести разговор о таинственном дяде Сэме. И тем не менее все эти чиновники вынуждены были признать, что ей не удалось бы совершить все то, что она сделала, без определенной поддержки правительства Соединенных Штатов. Чем более очевидным это становилось, тем меньше они проявляли желания продолжать разговор. А что, если все это шло… с самого верха? Чиновники начинали нервно поглядывать друг на друга. Паузы становились все более длинными и все более неловкими. Матар снова стал Арабской Швейцарией, нефть бежала без всяких помех, Америка – хвала Всевышнему – избавилась от необходимости быть более благоразумной в потреблении энергии, а французы и васабийцы опять знали свое место. Ну какой смысл в этой ситуации задавать ненужные вопросы?