Танец теней - Джулия Гарвуд

Но тут в помещение ворвался Ноа. Пруитт едва успел повернуть голову, прежде чем пуля из пистолета Ноа вонзилась ему в плечо. Но Пруитт все же развернулся, чтобы выстрелить в Джордан. Вторая пуля ударила ему в грудь, и Пруитт с потрясенным выражением лица опустился на пол, так и не поняв, что произошло. Он еще старался поднять пистолет, но Ноа снова выстрелил. Оглушительный грохот прокатился по пустому коридору. Джордан растворилась в гулком эхе.

Джордан свернулась на диване на застекленной террасе, притворяясь спящей, чтобы мать хоть на минуту перестала хлопотать над ней. Она уже укрыла Джордан пледом и грозилась пойти за одеялом потеплее.

Окна были открыты, и воздух освежал чудесный прохладный ветерок. Даже сюда доносился шум прибоя. Дом ее родителей с трех сторон окружала вода. Зимой окна покроются морозными узорами, а летом здесь всегда свежо, и морской бриз приносит избавление от влажной жары.

Джордан всегда любила здесь бывать, но сейчас ей не терпелось вернуться домой. Ей казалось, что она доставляет матери слишком много волнений. И ей не хватало собственной кровати и сиденья-подоконника.

Но больше всего ей не хватало Ноа. С той ужасной ночи в больнице, когда он подхватил ее на руки и отнес в палату, она тосковала по Ноа.

Но он и Ник были на задании. Лорен сказала Джордан, что даже когда Ник работает, все равно звонит каждый день.

Их не было уже четверо суток, но Лорен ожидала Ника завтра утром.

Джордан не спросила о Ноа. Между ними все кончено, и он вернулся к своей обычной жизни. То, что случилось в Сиринити…

Джордан вздохнула. Если она немедленно не встанет и не займется делом, непременно расплачется. А только это и нужно матери. Тогда она уложит Джордан в постель и приставит к ней сиделок на все двадцать четыре часа в сутки.

Ребра до сих пор ныли, и, вставая, она поморщилась. Экономка Ли собирала посуду на кухне.

– Я помогу, – вызвалась Джордан.

– Нет, лучше отдыхайте.

– Ли, я понимаю, вы желаете мне добра, но меня тошнит от одного слова «отдых».

– Вы потеряли много крови, и миссис Бьюкенен сказала, что вам не стоит переутомляться.

Джордан отметила общее число тарелок и последовала за Ли в столовую. Почти все пространство занимал овальный стол с шестью стульями по обеим сторонам и еще двумя на концах.

– Посмотрим… Лорен и Ник сядут здесь, – начала считать Ли. – Вместе с малышкой Сэм. Я принесу высокий стул, после того как хорошенько его ототру. Майкл тоже будет дома, и Закери, разумеется. Алек и Риган придут на следующий уик-энд.

– Значит, соберутся только родственники? – спросила Джордан.

– Поскольку у Закери вошло в привычку приводить товарищей из колледжа, я обычно ставлю лишние приборы.

Джордан снова спросила, чем может помочь, и, когда Ли прогнала ее, поднялась наверх, в свою прежнюю спальню. Теперь она предназначалась для гостей.

Она узнала, что Кейт и Дилан вернулись в Южную Каролину и Кейт просила Джордан приехать и пожить немного с ними. Восстановить силы. Но Джордан еще не решила, стоит ли ехать. Она чувствовала себя не в своей тарелке и не находила места.

Остаток дня Джордан провела за чтением. К счастью, полиция нашла копии бумаг профессора целыми и невредимыми в прокатной машине Пруитта. Теперь, получив доступ к документам, она хотела проверить, насколько они правдивы.

На закате Майкл поднялся за ней и даже предложил снести ее вниз на руках.

– Я официально объявлена здоровой, – сообщила она за обедом. – И не желаю, чтобы меня нянчили и баловали.

– Как мило, дорогая! – проворковала мать. – Ты сыта?

– Да, спасибо, – рассмеялась Джордан.

– Ник на террасе. Хочешь поздороваться?

Она направилась туда, но остановилась, услышав смех. Джордан узнала этот смех. Там вместе с братом был Ноа.

Джордан отступила, подумала и снова отступила. И вдруг в столовой стало тихо.

И неудивительно. Оглянувшись, она заметила, как все члены семьи пристально наблюдают за ней. Теперь ей придется идти на террасу. Хотя бы для того, чтобы поздороваться.

Джордан глубоко вздохнула.

Ник растянулся на диване. Ноа сидел в плетеном кресле. Оба пили пиво.

– Хей, Ник! Хей, Ноа!

Оба расхохотались.

– И тебе привет, сестричка, – фыркнул Ник.

– Хей, малышка! Но ты, кажется, не в Сиринити, – вмешался Ноа. – Как поживаешь?

– Прекрасно. Просто прекрасно. Полагаю, еще увидимся.

Она хотела уйти.

– Джордан! – окликнул Ноа.

Она обернулась. Ноа поставил бутылку на стол.

– Что-то еще?

Он встал и шагнул к ней.

– Помнишь наш договор?

– Да, разумеется.

– Какой еще договор? – удивился Ник.

– Не важно, – отмахнулась Джордан. – И что там с договором?

– Какой договор? – снова встрял Ник.

– Уезжая из Сиринити, мы с Джордан решили идти разными дорогами, – пояснил Ноа.

– К чему вмешивать его в наши дела? – досадливо буркнула Джордан.

– Да, но ведь он спросил.

– Прошу прощения, – выдавила Джордан, снова разворачиваясь.

– Джордан! – опять позвал Ноа.

Пришлось остановиться.

– Ну, что тебе?

Он медленно наступал на нее.

– Как я уже сказал… насчет того договора… – Он остановился перед ней. – Договор расторгнут.

Джордан открыла рот, пытаясь возразить, но не знала, что сказать.

– Ты это о чем?

– Повторяю: договор расторгнут. Мы не пойдем разными дорогами.

– Пожалуй, оставлю-ка я вас одних, – решил Ник, скатываясь с дивана.

– Я не собираюсь оставаться с ним наедине, – возразила Джордан.

– Собираешься, – заверил Ноа.

– Но почему?

– Потому что я так хочу. И еще хочу сказать, как сильно люблю тебя.

Джордан задохнулась, словно ее ударили в грудь.

– Ты лю… нет, погоди! Ты любишь всех женщин, не так ли?

Ник осторожно закрыл за собой дверь. Ноа обнял Джордан, прошептал все слова, которые столько дней хранил в сердце, взял ее за подбородок и поцеловал.

– Ты тоже любишь меня, солнышко. Правда?

Все ее встопорщенные колючки вдруг улеглись.

– Люблю.

– Выходи за меня.

– А если выйду?