В теле пацана. Книга первая - Игорь Павлов

Принцесса опрокидывает уверенно. Я раздаю.

Начинаем играть, и мне приходится подсказывать. Если с картинками они быстро разобрались, то с греческими цифрами беда. Единственное, что десятку быстро от всех прочих цифр отличили. И то хорошо. А так смешно смотрится, как обе дурёхи вслух символы на карте пересчитывают.

Третья победа за мной. Лина только рада, а принцесса злится.

На четвёртой партии в комнату деликатно постучали. А затем вошли три официанта с подносами, полными еды. В том числе и горячей. Разложили нам на столик, выдерживая границы, чтобы было, где нам играть. Четвёртой пришла ошалелая Мия и подбросила дров в камин, хорошенько поддав нам жару. Заодно и убрала остатки ужина с другого стола, передав поднос официанту.

Как оказалось, уходить она не собиралась, осталась для обслуживания. Вот это сервис, любимая дочь короля всё — таки.

Четвёртую партию взяла Лина, причём совершенно случайно. Налил ей чуток, выпила, закусила нарезкой из фруктов. Мордаха довольная. А принцесса ещё больше злится.

Пытаюсь намекнуть, что надо поддаться немножко в пользу принцессы, а эта дура ни в какую. Следующие три партии она нас делает. Сказать, что дуракам везёт — ничего не сказать.

Тем временем Мия крутится у дивана, предлагая принцессе и нам то одно, то другое. Но Ангелина раздражённо отмахивается, угрожая в скором времени психануть. И я решаюсь на крайнюю меру. Во время очередной партии, чтобы завалить Лину, дабы она на принцессу не пошла, я наваял магией себе королей, которые вышли в биту вначале. Благо Лина не заметила, сняла. В итоге победила принцесса.

Счастью её не было предела. А Лина наоборот разозлилась. Выпив очередную стопку, Ангелина повеселела ещё больше. Начала трогать меня больше, касаться бедра, опираться на плечо.

Видимо, заметив это, Лина тоже стала приставать с другой стороны, гладить по бедру и опускать головушку пьяную к плечу моему.

Обнаружив, что в колоде королей теперь больше положенного, я выкинул карты в камин, и родил новую колоду. Обе моего жеста не поняли. Но не придали этому значения.

Глубокой ночью Ангелина уже вела с большим отрывом. В итоге спала довольная и пьяная на моём плече. А я любовался её пышными сиськами, выдавленными корсетом. В какой — то момент вошёл рыцарь, взял её на руки и унёс, оставив нас двоих. Пришлось мне с Линой повозиться, потому что она тоже вырубилась в какой — то момент. Делать нечего, Мия помогла уложить её на кровать, снять обувь и укрыть. Я лёг на диване.

Уже засыпая, подумал, что не всё так плохо. Местные девушки без ума от меня. А о конфузе с суккубами они не знают. Надеюсь, и не узнают.

А ещё надеюсь, что утром не ворвётся стража.

Когда проснулся, Лины в комнате уже не было. А я лежал в своей постели. Кто меня перетаскивает туда, ума не приложу. И это уже не в первый раз!

Завтрак принесла Элиза, под глазами мешки от недосыпа. Похоже, она на балу до утра не спит, обслуживая лордов.

Кушал я со счастливой улыбкой, ведь мне удалось откосить от бала. А значит, и в следующие дни удастся. Ещё немного, и все эти похотливые, сексапильные суки свалят в свой Кусубат, оставив мелкую Имиру во дворце без поддержки. На моё растерзание.

То, что я кончил от её старшей сестры, только Имире минус. Надеюсь, она это понимает. Потому что если нет… мне придётся что — то доказывать.

К обеду в повседневном костюме припёрся черноволосый Чайсон.

Какого хрена тебе надо — всем своим видом показывал. Но парень будто и не заметил.

— Крис, пошли, такое тебе покажу! — Воскликнул, врываясь.

И я понял, наконец — таки, что каждая собака знает, где меня достать.

Натянул повседневный костюм: штаны серые в обтяжку, рубаха бежевая и жилетка, и двинул по зову товарища. Мне было плевать, что он собирается показать. Скорее пошёл потому, что хотелось узнать, какие там на балу новости.

Чейсон подгоняет, глаза его горят. Вид самого настоящего хулигана.

— Что — нибудь интересное на балу произошло? — Спрашиваю как бы между делом.

— Представление магов было шикарное вчера. А ну и Эрик подрался с Тариасом из — за Цецилии. Оба ходили на ковёр к Первому советнику. Сегодня вечером расспросим их.

— Так Тариас за Нелли же ухаживал?

— Да странная эта Нелли, — фыркает. — Я тоже за ней ухаживал. Всем и «да», и «нет». На танцы готова, а полез целовать в щёку вздыбилась и убежала. Похоже, совсем ещё мелкая. И зачем её бастардам подсунули?..

Дальше Чейсон завёлся ещё больше, стал рассказывать о страстях на балу. О разбитых сердцах молодых лордес. Как один пригласил не ту, одна не того, те не других, и тому подобное... вскоре я запутался от обилия имён и слушал его, как фоновое радио, думая о том, что всем, похоже, плевать на парня с детской наивностью, кончившего в трусишки.

Но от этого не легче. Потому что опозорился перед Имиреттой!

Пройдя аж через целых две башни телепортации, мы оказались, судя по всему, в «мизинце» дворца, на самой вершине. Ибо выше только небо над головой. Интересно, а у короля покои на самом верху самого длинного «среднего пальца», что вообще над облаками?

Вышли из — под навеса башни к роскошного вида платформе зелёно — голубой. И тут же Чайсон меня дёрнул с прохода к стене.

— Пригнись, не маячь, — прошептал и по мраморной лестнице на полусогнутых стал спускаться вдоль каменных перил.

Стало даже интересно, что он там задумал. Хоть отвлекусь.

Парк, а скорее даже зона отдыха, растянулась метров на сто вперёд, хотя по ширине не превышала и тридцати метров. Всё в зелёных газонах, обособленных цветочных клумбах, где всякие рисунки и узоры из различных цветов высажены, и низеньких деревьях, которые скорее даже кустарники с насыщенной зелёной листвой. От середины начинаются широкие беседки из светлой древесины, стоят в шахматном порядке. А между ними водный канал и мостики. Солнышко светит ярко, обыгрывая всё это великолепие нежными лучами. Очень красиво. Да как на курорте! Вблизи журчит водица на фоне мощного шума. Кажется, в самом конце даже водопад имеется! Потоки воды с канала ударяются о что — то ниже. Похоже, платформа идёт ступенью.

Пока рот разевал на шикарную зону отдыха, где не видно ни души, Чайсон уже продвинулся вперёд метров на двадцать, прижался к газону у круглой цветастой