Солнце мира богов. Том первый - Анна Цой

сестричка! — упал на свободное кресло рядом со мной Докерэй, — там это… варжонок тикал со своими криворожими тунеядцами. Не от тебя ли часом? Видок у тебя грозный, как будто ты сожрать кого… о! Вы этот… как его… который Кери. Стой, сестрында, ты к кому яйца подкаты… ё! — взгляд на мою брачную метку на руке, — подкатила уже⁈ Уважаю! Ты это… отцу не говори — он тебя с Онь-янны скинет, как узнает. Ха! Или сразу из Гнезда!

Я во время его болтовни рассматривала изменения, которые произошли с ним, пока мы не виделись: форма медно-рыжих бровей сменила уголок на более острый, как было модно в столице, большие синие глаза были едва подведены карандашом — или он не стал стирать его или попросту не успел, рванув сюда, а ещё короткие завитки волос успели отрасти до середины лица, делая его ещё более женоподобным. Бьюсь об заклад, что ему последний факт был крайне приятен.

— Онь-янну закрыли для посещений, солнышко, — протянула ему руку для пожатия я — он дотронулся лишь до пальцев, — Виктор, дорогой, знакомься — это Докерэй Брахман. Мой любимый и единственный брат, — руки начали греть вновь волнующийся живот теплотой от чашки, — что же касается той башни, то… — повернулась к мужу, — там такая дурная слава, если ты не знал. В общем…

— Её используют в двух ситуациях, помнишь? — слегка подался вперёд Рэй.

Я кивнула.

— Она нужна самоубийцам, потому что это — самая высокая площадка среди всего комплекса дворца Брахманов — Кхам-Камам (прим. автора «Любовь солнца»), — продолжила.

— А ещё убийцам, — рассмеялся парень, — оттуда не видно, кто скидывал будущий трупец. Деревья высокие вокруг, а выживаемость — никакая. Камешки внизу.

Я покивала, чувствуя себя как-то через чур воодушевлённо. Братик же встрепенулся, протянул Витюсику руку и пожал её с непомерной долей удовлетворения.

— Он мне нравится, — подмигнул мне Рэй, — но денег вы зря папке отправили, — у меня забрали чай, печенье и продолжили с набитым ртом, — он уже просадил их в карточном доме, — наклонился к моему лицу и хмыкнул, — так много водки выжрал, что даже я бы с тобой на пару не осилил.

Викторчику же братец не особо приглянулся. Он брезгливо протёр пальцы идеальным белым платком, не имея при этом ни капли смущения. Затем произнёс безразличным ртом:

— Этот факт меня не интересует. Я выполнил свою часть церемониального соглашения о браке. Лорд Брахман — свою. Обязательства соблюдены.

Я не сдержала улыбки на совершенно ошарашенную моську брата. А у него даже уголки глаз опустились, насколько он был поражён.

— Элли… — начал он угрожающе.

— Э, нет. Всё хорошо, — опередила его, — у нас что-то вроде взаимовыгодного брака, — я хмыкнула, — он меня любит, а я этим пользуюсь.

Виктора будто кто-то камнем по темечку стукнул — он пытался понять, за что я его так тюкнула. А было за что! Как-то мне не нравился тот факт, что его злодейшество строит вокруг меня козни. Я вот только в Варга плюю, а он во все стороны разом! Так я сейчас как обращусь ветром…

— Обида как мотив, — усмехнулся лорд, — как я и указывал, — тяжёлый вздох и обращение ко мне, — чреватая, как мне заслужить твоё прощение?

И если бы он говорил это без смешка в глазах! Был бы идеальный муж, а так — только издевается легонько, чертец!

— Отпустишь меня в стаю Варг через пару недель, если этот… курт потасканный не придёт сам, и я тебя прощу, — игра же должна быть на двоих, не так ли?

Он сверкнул глазами. Ревностными, злыми и готовыми метать молнии. Но только на сотую долю секунды — после он преобразовался в пресный, как и всё его очень напряжённое тело.

— Как пожелаешь, — даже без дополнительного прилагательного-обращения.

А я решила поговорить с ним об этом приватно. Как-нибудь… потом. Когда вернусь из клана с полной жопой пиздюлей от их Альфы и буду жаловаться, что меня там по какой-то причине не любят, суки мужского пола.

— Рэй, милый, ты же не просто так прибежал? — перевела тему на более приятную, — Гримми в порядке?

Он хмыкнул и допил мой чай.

— Ах если бы! — едва не заламывая руки, а после выдерживая драматичную паузу, — она умирает!

Я закатила глаза.

— От отсутствия кучи денег ещё никто не умирал, — съехидничала, — тем более она. Пусть к отцу идет — может он ещё не всё пропил. Ха! И как вы ещё не сунули свои ручки в его бюджет?

Он закинул сразу несколько печений в рот, набив щеки, щелкнул в воздухе пальцами, призывая слугу и указывая на мою пустую чашечку, а после пробубнил:

— Мы не успели, — хмык, — он оказался проворным и по крысиному тихим, чтоб его следующая любовница оказалась страшнее поза-позапрошлой. Помнишь, да? У неё изо рта пахло ещё.

Я хрюкнула в кулак.

— Откуда мне знать, — отняла у него едва принесенный чай, — это ты лез к ней целоваться, а не я.

Он пожал плечами.

— Впервые за всю историю твоей жизни, кстати, — добавил и не сдержался, — хорошо, что опять ешь. Хакгард — уебан.

Несогласных с его мнением среди нас не было.

— Гримми тоже на сносях, — не удивил меня Рэй.

— Пятый? — это я про ребенка.

Парень мотнул головой.

— Ты пропустила одного, — тоном «хорошо, что я тут не причём» сообщил он, — она уже планирует отдать его папаше, потому что наш снова выдает её замуж, — он хмыкнул, — в этот раз, кстати, даже двоих от одного родила, представляешь? И как он умудрялся ей вставлять и отбиваться от её попыток его умертвить, интересно. Вроде не архимаг, — взгляд на меня, — сжигать пришлось опять мне, — усмешка, — хорошо, что она не может заставить меня рожать за неё. М! А ей уже и дела до этого нет — она в какой… поза-позапрошлый раз хлебнула, встала и ушла в комнату. Минут десять и портал. А потом опять к нам вернулась.

Я скривилась. Ой, как я не любила такие её действия. Вот только заставить ненавидящую брак Гриммиверу оставаться в нём было невозможно. А противиться воле отца она не могла, потому избавлялась от мужей всеми возможными способами. Ни хрена не забавным фактом было то, что каждый её жених прямо-таки жаждал наследника, поэтому она рожала. А после… кирдык и всё — разводиться с ней по какой-то немыслимой причине никто не хотел. Кроме одного адекватного из этих пятерых. Воспитывает сейчас сына. Счастлив, доволен, жив.

— Почему-то я подозревал, что ты найдёшь себе кого поадекватнее, чтобы рожать, сеструшка, — Рей хлебнул чая, обжёг язык и высунул его наружу в