Ничего не бойся - Лиза Гарднер

Они пошли дальше, но доктор Глен выглядела теперь еще более встревоженной.

– Вы до сих пор думаете, что Шана не убивала Донни? – спросил Фил. – Все-таки она пришла вся в крови, да еще вытащила из кармана его ухо. По мне, звучит довольно убедительно.

– Я думаю, моя сестра даже понятия не имеет, что случилось той ночью. Стало быть, если даже она и совершила этот ужасный поступок, то это была своего рода самозащита. Может быть, Донни убила она. А может, и не она. Шана сама ничего не знает, поэтому никогда не говорит об этом. Она просто ничего не помнит.

– Эмм… с чего вы это взяли? – удивился Фил.

– Симптомы, которые описала миссис Дэвис, напоминают первичную стадию психоза, то есть когда реальность становится невыносимой и мозг отключается. Возможно, эти симптомы проявлялись у Шаны уже не первый раз, просто никто не обращал на это внимания. Как правило, психические расстройства вызываются попаданием в стрессовую ситуацию. К примеру, участием в драке или переездом к новым приемным родителям.

– Ага, или убийством двенадцатилетнего паренька, – вставил Фил.

– Или созерцанием его убийства.

– Подождите, – вмешалась Ди-Ди. – Если все так, как вы говорите, то почему адвокат Шаны этим не воспользовался? Ведь психическое расстройство могло бы стать отличным оправданием. Раз она была не в своем уме, то и обвинять ее было нельзя.

Аделин пожала плечами. Приближалась ночь, и в воздухе уже чувствовалась ледяная прохлада. Доктор, на которой была только легкая кофточка, вся дрожала и ежилась от холода.

– Скорее всего, Шана была не в состоянии рассказать, что на самом деле произошло. Большинство людей, страдающих приступами психоза, не могут вспомнить, чем они занималась в определенный момент своей жизни. У Шаны без этого было насыщенное темными делами прошлое, поэтому адвокат решил, что не сможет выиграть это дело: с чего присяжные должны поверить, что этот случай чем-то отличается от предыдущих?

– И все-таки не исключается возможность, что Шана убила Донни Джонсона, – сказал Фил. – Она была не в своем уме и поэтому ничего не помнит. А как вы тогда объясните окровавленный нож и отрезанное ухо в ее кармане? Не похоже, что она просто проходила мимо.

Аделин ничего не ответила, но Ди-Ди поняла по выражению ее лица, что доктора уже не переубедить. Она не верила, что мальчика убила ее сестра. Что это – попытка принять желаемое за действительное или есть что-то такое, чем доктор пока не готова поделиться? Ди-Ди все еще беспокоили слова Чарли Сгарци: если срезанная с жертв кожа – это визитная карточка как отца, так и дочери… Что ж, остается еще один член их семьи…

– Вы говорили, что вы и ваша сестра росли порознь, – сказала Ди-Ди. – Как же вы тогда снова встретились?

– Она написала мне письмо. Примерно двадцать лет назад.

– То есть она первая вышла с вами на связь?

– Да. – Голос Аделин звучал немного раздраженно.

– Но почему?

– Не знаю. Может быть, потому, что ей было скучно? Или потому, что я ее единственная родственница? Лучше спросите об этом ее саму.

– Она написала, потому что ей от вас что-то было нужно, – заключила Уоррен.

Аделин улыбнулась:

– Вы говорите прямо как мой приемный отец.

– И с тех пор вы стали ее навещать в лечебнице. Столько лет и столько попыток суицида спустя она продолжает общаться только с вами, верно?

– Да.

– Что ей было нужно от вас? Судя по вашим словам, Шане незнакомо чувство сострадания, она не умеет взаимодействовать с людьми, ей практически не нужно общение. Что же ей тогда от вас нужно, Аделин? Каждый месяц на протяжении последних двадцати лет вы навещали свою сестру, зачем?

– На самом деле раньше мы виделись гораздо реже. Всего шесть или семь лет назад суперинтендант МакКиннон позволила мне навещать Шану ежемесячно.

– И все же, зачем? Что ей от вас нужно? Сколько семей она разрушила, сколько жизней она сломала? Ей не знакомо ни милосердие, ни раскаяние. Самое сильное чувство, которое она способна испытать, – это скука. Так почему вы продолжаете навещать ее? Двадцать лет прошло, что же ей от вас нужно?

– Она хочет защитить меня, детектив. Сорок лет назад она пообещала отцу заботиться обо мне. Ведь если у тебя нет семьи, то жизнь не имеет абсолютно никакого смысла.

– Вы серьезно? Она хочет защитить вас? Вы это серьезно?

Аделин смотрела прямо перед собой, она торопливо шагала по тротуару, словно это могло помочь ей оставить позади себя скептицизм детектива. Ди-Ди подумала, что, когда речь заходит о Шане, доктор Глен проявляет поразительную наивность, хотя вроде все понимает. Она ведь честно сказала миссис Дэвис: «Все в порядке, я не питаю иллюзий по поводу своей сестры».

А на деле все обстоит по-другому. Все это время какая-то ее часть нуждалась в старшей сестре, что делало ее легкой добычей для Шаны Дэй. Вопрос в том, чего Шана ждала до сих пор?

– Похоже, Дженет Сгарци и Марта Джонсон были очень близки, – заговорил Фил. – Мне кажется, Дженет могла что-то знать об убийстве Донни, могла видеть настоящего убийцу, вот только побоялась в этом признаться, тем более когда полицейские нашли Шану, всю в крови и с ухом в кармане.

– Ты прав, она могла что-то знать об убийстве племянника, – согласилась Ди-Ди. – Причем даже не догадываясь об этом. Поэтому Убийце с розой понадобилось избавиться от нее через столько лет.

– Думаю, нужно проверить Сэмюеля Хейса, – сказал Фил, когда они наконец добрались до его машины. – На момент убийства ему было всего семнадцать. Плюс ко всему у них с Шаной явно были какие-то отношения, учитывая, что Бренда несколько раз заставала их в одной постели. Возможно, у него самого не самое чистое прошлое. Он был вполне способен убить двенадцатилетнего паренька. Может быть, он до сих пор думает о Шане, своей первой девушке, которую спустя столько лет не может забыть. Он неустанно искал ее, параллельно узнавая все, что можно, о ее небезызвестном отце Гарри Дэе… А теперь начал собственную череду преступлений. Черт возьми, а что, если розу и шампанское он оставляет вовсе не для жертв? Может быть, они для Шаны. А убийства – это своего рода любовные послания.

– Звучит жутковато, – заметила Уоррен, ее передернуло, но уже не от холода.

У Фила зазвонил телефон как раз в то время, когда он начал открывать дверь машины. Ди-Ди и Аделин терпеливо ждали на обочине, пока он разговаривал: внимательно слушал, кивал, опять слушал, снова кивал, а затем воскликнул:

– Вот дерьмо!

Глаза Ди-Ди расширились от удивления. Редко от Фила можно было услышать подобные слова, и в этом была в основном ее собственная заслуга.

– Чарли Сгарци организовал акцию протеста напротив Массачусетского исправительного учреждения, – сообщил Фил, закончив разговор и положив телефон в карман. – Судя по всему, сегодня днем он описал в своем блоге все подробности убийства своей матери…