Выбор алианы - Валерия Чернованова

Приблизилась к дракону вплотную, медленно обошла его по кругу. Невесомым шлейфом таири тянулось за моей рукой, скользя по широкой груди тальдена. Не знаю, что в тот момент творилось с Герхильдом, лицо его оставалось непроницаемым, вот только он совсем не выглядел расслабленным. И пока я ласкала его тканью, пластично выгибаясь, опускалась наземь, намеренно задевая шелком кромку сапог Ледяного, колени… бедра, чувствовала, как каждый взгляд его раскаленным клеймом вплавляется в кожу.

Пальцы мужчины ухватились за край шелкового лоскута, сжались в кулак.

– Нельзя вмешиваться в танец, – потянула таири на себя, чтобы потом, извиваясь змеей, плавно подняться на ноги.

– Это скорее пытка, а не танец, – от глубоких, рычащих ноток в голосе дракона закружилась голова.

– А я ведь только разогреваюсь… – улыбнулась дразняще.

Отскочила от охотника, позволяя ветру подхватить меня и закружить снова, а таири разноцветными бликами расплескаться по воздуху.

Одежда таяла, как предрассветный туман под лучами солнца. Сейчас я как никогда остро чувствовала Ледяного, его совсем не ледяной взгляд, раскаленной лавой стекавший по телу. От порозовевших губ к напряженно вздымающейся груди и вниз; к тому, что еще было скрыто полупрозрачной тканью.

Потянулась вперед, ныряя в стылый воздух, выгибаясь волной, и снова, ведомая неукротимой стихией, улетела к краю башни. Краю, которого так боялась.

Но как же, черт побери, надоело бояться!

Ветер бежал по телу, как огонь по венам. Музыка, теперь уже быстрая, громкая, дикая, таившая в себе какую-то первобытную силу, заставляла кружиться еще быстрее. Выгибаться, позволяя шелку растекаться по груди и бедрам, струиться мне в руки и уплывать к первым разгорающимся на небе звездам.

Сердце в груди ускоряло свой ритм, перекликаясь с ритмом барабанов. Я чувствовала себя как будто пьяной. Дрожала не то от холода, не то от жара, рождавшегося внутри от его алчного внимания. Наверное, в своих мыслях Герхильд уже не раз мной овладел, прямо здесь на вершине башни. Казалось, стоит только приблизиться и больше не смогу вырваться. Окажусь в плену сильных рук; влекомая им, послушно сяду на колени. Чтобы…

Мысленно обрушила себе на голову снежную лавину (кто тут кого соблазняет?!) и решила, что можно отойти от намеченных фигур танца и приступить к импровизации.

В танце ветра много поворотов, движений бедрами, извивающихся рук и чувственных прогибов. Но сегодня мне все хотелось послать к черту.

Любые правила и установки.

Приблизившись к тальдену, отпустила таири, позволяя ткани мятной дымкой сорваться с кончиков вскинутых рук. Чтобы уже в следующее мгновение сдернуть с себя последний полупрозрачный лоскут.

Зажмурилась, откидываясь назад, демонстративно лаская себя шелковой прохладой: грудь, живот, бедра… В танце ветра ничего этого не было. Движения должны были быть легкими, скользящими, а не томительно-тягучими, искушающими.

Но танец ветра уже давно перестал быть танцем, а мое выступление больше походило на провокацию, чем на номер в конкурсе талантов.

Потянувшись к дракону, провела ладонями по подлокотникам кресла, согретым прикосновениями его рук, и прошептала в плотно сжатые губы, которые когда-то так жадно владели моими:

– Вашему великолепию уже доводилось видеть подобные выступления?

– Подобное вижу впервые.

Голос Ледяного звучал хрипло, как если бы он приговорил за час пачку сигарет. Низкий, грудной – приглушенное рычание зверя. От него низ живота сводило судорогой и в висках сумасшедше стучала кровь.

Я чувствовала его напряжение. Чувствовала это, когда дотрагивалась кончиками пальцев до твердых как камень, предплечий, плавно скользя по ним вверх. Чувствовала его там, куда не смела даже смотреть. От поцелуя нас отделяло незначительное расстояние и полупрозрачный лоскут, которым я прочертила между нами преграду.

Скальде подался вперед, обнимая меня за талию. Но я выскользнула из его рук, снова вызывающе отступая.

– И все-таки тебе нравится играть со мной, – усмехнулся, провожая меня взглядом. – Даже не верится, что это ты дрожала и давилась слезами во время проверки на сочетаемость.

– Та Фьярра была ненастоящей. – И снова шаг вперед, к нему, чтобы оказаться рядом. Ступня ложится на мягкую обивку кресла, в нескольких сантиметрах от… не буду уточнять какого места. – Трусиха и фальшивка.

Наверное, он бы обратил на мои слова внимание, если бы не был так поглощен распахнувшейся фривольным разрезом юбкой. Вернее, тем, что она ему открывала – изящную девичью ножку.

Горячая ладонь скользнула под ткань наряда, ложась на бедро и требовательно его сжимая. От прикосновения жестких пальцев перехватило дыхание, а от дразнящего поглаживания едва не подкосились ноги.

– Маленькая смелая алиана, – шепнул, вновь ко мне подаваясь. – Моя…

Еще один снежный ком больно треснул по голове, остужая и напоминая, что никакая я не алиана. Я не его и никогда не буду ему принадлежать. Я жена мужа-предателя, которому, как оказалось, плевать на мою душу.

А еще говорил, что они у нас родственные…

Навеянная танцем эйфория рассеялась, и теперь бой барабанов не разжигал кровь, а больно раздирал сознание. Секунда, другая – и вдруг все резко оборвалось. Рваным аккордом окончилась мелодия танца. Я должна была финишировать у ног будущего императора, смиренная и коленопреклоненная. А не возвышаться над ним с бесстыдно задранною ногою.

Эссель Жюдит от такой картины стопудово шлепнулась бы в обморок.

– По-моему, его великолепие немного увлекся.

Задернула дрожащими пальцами юбку, с сожалением расставаясь с прикосновениями мужской ладони, плавящими кожу.

– Да, однозначно, виноват я, – еще одна тихая усмешка и гаснущее желание в глазах цвета предгрозового неба.

Отвернулась в смятении, бросилась забирать артефакт, чтобы потом бежать отсюда без оглядки. Я опять испугалась. Испугалась своих к нему чувств и того, что со мной станет, когда его больше не будет рядом. Когда нас будут разделять миры, а не расстояния.

Дурацкую ракушку отнесло к самому краю широкого выступа. Привстала на носочках, чтобы подцепить артефакт. Вот ведь! Не дотянуться. «Музыкальная шкатулка» тревожно шевельнулась, когда над башней пронесся очередной порыв ветра.

Пусть бы летела к таграм на все четыре стороны! Но в тот момент меня как будто что-то толкнуло на никому не нужный подвиг. Не то адреналином плеснуло в кровь, не то из головы еще не до конца выветрился тальденово-танцевальный хмель. Подтянувшись, юркнула в углубление между зубцами башни, не обращая внимания на то, как каменная крошка царапает ноги и ступни жадно лижет студеный холод.