Наши фиолетовые братья - Вячеслав Шалыгин

– Пресеркомфорты штопаные! Дятлы безмозглые! Крысы корабельные!.. – Это были самые мягкие из его ругательств. – Вы из меня панно хотели сделать?! «Бугаев двухмерный»! «Полковник из-под пресса»! «Человек из плоской вселенной»! Абстракционизьм, да?.. Всех похороню!

– Господин полковник! – обрадовался Мищенко. – Вы откуда?!

– Оттуда… – Бугаев указал большим пальцем за спину.

– А там что?

– Трюм, а в нем инопланетная пушка… А в лафете этой пушки – дверца вроде технического люка, и за ней очень темное и тесное помещение, в которое можно забраться, только если тебе угрожает полный каюк. Его, наверное, предусмотрели, чтобы микросхемы в пушке чинить да механизмы смазывать, то есть чтобы туда худосочные технари без скафандров забирались…

– А мы думали – вас смыло…

– Я что, дерьмо, чтобы меня смывало?! – возмутился полковник. – Ты, капитан, думай, что говоришь… иногда!

– Да я не это имел в виду, – смутился Мищенко.

– Ладно… – Бугаев перевел сервоглаз на Ломова. – Ты демпфер приказал отключить?

– А что? – осторожно поинтересовался каперанг.

– Выясняю, кому в морду дать, – дружелюбно пояснил полковник. – Ну так что, тебе?

– Можно и мне. – Ломов снова закашлялся. – А можно Иванову.

– Больных не бью. – Бугаев сочувственно похлопал каперанга по плечу. – Тебе, Лом, надо водки с солью выпить… от кашля…

– Это же от поноса средство, – засомневался Ломов.

– Это от всего, – авторитетно заявил полковник. – Зависит от дозы.

– Слушай, Бугай, а ты еще пару пассажиров там, в грузовом, не видел? – Ломов справился наконец с кашлем. – Перед маневром они вроде бы в той стороне скрылись…

– Видел, – кивнул полковник, – это они меня из лафета вытащили. Бодрые такие, словно и не плющило их! Сами теперь там в пушке ковыряются.

– Исследователи, – фыркнул Мищенко, – недоучки…

– Нет, эти двое вроде ничего, – вступился за ученых Бугаев. – На свое начальство не похожи.

– А что начальство? О-о… – простонал из ванны Калашников. – Как тяжело-о…

– Чего ты стонешь, перегрузки уже закончились! – Ломов презрительно сплюнул в ванну майора.

– Да? – Калашников сел и ладонью вытер с лица воду. – А полотенце есть?

– Рукавом, – посоветовал каперанг.

– Эти двое, кстати, вовсе не мои! Их в последний момент к группе прикомандировали…

– Вот-вот, это и видно, – усмехнулся Бугаев. – Слишком хорошо соображают ребята и проворные, как будто за деньги работают, а не за оклад со званиями…

Полковник на несколько секунд задумался.

– Да… за деньги… Ну да бог с ними… Где Иванов?

– Морду набить?

– Нет, посовещаться, что дальше делать.

– А тут и совещаться нечего. – Ломов пожал плечами. – Через час выйдем из гиперпространства, встанем в общий строй, а там уж Генштаб решит, что делать.

– А-а, так мы уже прыгнули! – сообразил полковник.

– А ты что думал?

– Так мы же вроде тормозили…

– Мы маневрировали. Торможение, уклонение и снова форсаж… Ты, наверное, слегка отключился и потому сам прыжок пропустил.

– Наверное… – Бугаев снова тряхнул головой. – Не железный ведь…

– Скромничаешь.

– А от чего уклонялись?

– От станции этой черной.

– Она еще не развалилась? – удивился полковник. – Ей давно пора. У тебя картинки из системы нет?

– Скан-картинка есть, только черную станцию на ней не увидишь.

– Ну давай хотя бы общую обстановку посмотрим. Совсем там все гикнулось или не совсем.

– Давай, – согласился Ломов. – Идем к адмиралу, у него на мостике самый лучший монитор установлен…

Дарья перевернулась на правый бок и, разгладив ненатурально-шелковистую траву, вздохнула.

– Не срабатывает чего-то… – промолвила она тоскливо.

По совету Борисова троица сидела возле невидимой стены и ждала момента, когда инопланетная станция начнет разваливаться. Станция все не разваливалась. Исследователи тем не менее продолжали ждать – сначала сидя на корточках, потом просто сидя, а потом уж и лежа.

Солнце, яркое, но не слепящее, до сих пор висело в зените, хотя по всем часам ему положено было куда-нибудь наконец сдвинуться.

Загадочные шестиногие аппараты, неизвестно откуда взявшиеся, в мгновение ока расправились с уушным десантом и, подчистив лужайку, удалились – все так же неизвестно куда.

– Так и будем тут торчать… – сказала Дарья, обращаясь к самой себе.

– А?! Что?.. – Матвей на секунду, как ему показалось, задремал, поэтому последние два часа находился вне темы. – А-а-а… – протянул он разочарованно. – Ну и будем, а что?.. Нормально. Погоды здесь стоят хорошие, круглосуточный солярий. Где еще найдешь такие условия для отдыха?

– Притом бесплатно, – хмуро добавил Шуберт.

– А как тут с питанием? – капризно спросила Дарья. – Завтрак-обед-ужин в этом пансионате не предусмотрен?

– А во! – Матвей выдернул из земли тоненькую нежно-зеленую травинку и демонстративно принялся ее жевать. – Здоровая пища. Назад, к природе!

– Сто против одного, эта трава синтетическая, – высказалась девушка, поглаживая ладонью бесконечный газон.

– Лежи уж! – отмахнулся Матвей. – И так всю получку проспорила!

– Я и лежу… – буркнула она, отворачиваясь.

Лейтенант украдкой вытащил изо рта смятый изжеванный комок и, брезгливо его оглядев, щелчком отправил куда-то за спину.

– Подохнем, – шепнул он Борисову. – Вдали от отчего дома. А может, над нами эксперименты ставят?.. – Он внезапно оживился и, вскочив на ноги, дошел до стены. – Эй! Э-э-эй!!

Матвей что есть силы заколотил ногой по перегородке. Отовсюду раздался адский жестяной грохот, будто он одновременно простукивал десяток пустых бочек.

Дарья заинтересованно повернулась к напарнику и по его примеру сорвала травинку.

– Да прекрати ты шуметь! – сказала она. – Какие еще эксперименты, Мотя? О чем ты говоришь?

– Ну как какие? – Он не то чтобы вовсе перестал долбить в стену, просто сделал временный перерыв. – Эксперименты над людьми, конечно! Все ученые делают это – и наши, и с других планет тоже. Другого объяснения нет. Кто нас засадил в эту банку?

– Не о том переживаешь, коллега, – возразил Борисов. – Надо думать, как отсюда выбраться.

– Вот! – обрадовался Матвей. – Они и должны это знать!