Выбор клинка - Кирилл Корзун

Щелчок!

Несколько пуль из разных автоматных очередей подлавливают меня в воздухе, но лишь бессильно рикошетят от «Покрова Тьмы».

Щелчок!

Мои ноги врезаются в бочину тормозящего микроавтобуса, вылетевшего на улицу и доставившего подкрепление к нападавшим, уже прущим на штурм из того самого дома. Сдвоенный удар ногами, усиленный гравитацией, подхватывает автомобиль с парой оставшихся в нём людей и смачно впечатывает его в стену здания, размазав парочку мужчин в чёрных плащах с автоматами на изготовку.

Щелчок!

Удар дал точку опоры. Сделав обратное сальто, я приземлился среди врагов.

Четверо. Высокие, широкоплечие и больше похожие на шкафы. Чёрные плащи и кожаные куртки. Пистолеты и круто изогнутые сабли, сверкающие в лучах полуденного солнца…

– Ррра-а-а!

«Глас Демона» ударил по ним как цунами – концентрированное яки, густо смешанное с инфразвуком и сырой Силой, разбросал штурмующих в разные стороны как соломенные куклы.

Но не всех.

Щелчок!

– Меня зовут Тарас, – учтиво поклонился единственный из оставшихся на ногах, сбрасывая пальто с плеч и приветственно салютуя мне саблей. Ранг не меньше учителя, раз смог устоять. Его образ весьма отчётливо врезался в мою память… Модный среди казаков чуб и аккуратно подстриженная борода, золотая серьга в левом ухе… Белая сорочка, чёрные брюки и сапоги со шпорами… Уверенный, сильный, матёрый хищник каменных джунглей.

И метроном остановился.

– Работаем! – выкрикнул он, резво отступая от меня на пару шагов и полосуя воздух перед собой лезвием сабли. Слетающие с клинка бледно-синие полумесяцы «Серпов Ветра» длинной и меткой очередью устремились вперёд, вынуждая уйти в защиту и уклоняться.

Хруст каменной брусчатки, крошащейся под напором стихии Ветра… Стальная трескотня укороченных «калашей», не дающих мне времени на передышку и вынуждающих танцевать на грани между жизнью и смертью… Хищная ухмылка врага, взмывшего в воздух… И тонкие, светящиеся нити смертоносной «Сети Сварога», соткавшиеся из пустоты над моей головой…

Сердце на мгновение замерло, пропуская удар.

Тень под ногами неожиданно взметнулась вверх, окутывая меня с ног до головы и превращая в полупрозрачный силуэт, сотканный из серой клубящейся хмари. Ни ощущений, ни мыслей – одна лишь пустота и цель.

– Убей, – на разные лады зашептали мне тени, – ты был создан для этого! Ты – Клинок! Убей!

Неосознанно завершая очередной поворот из танца уклонений, я присел и, мощно оттолкнувшись, безбоязненно прыгнул навстречу летящей «Сети». Переливающийся свечением духовной энергии меч в моих руках крутанулся, набирая инерцию…

Насмешливые голубые глаза парящего в небе врага неверяще расширились, когда моё туманное тело безвредно прошло сквозь ячейки его техники, способной разрезать на части даже танковую броню.

Удар!

* * *

Его позывной считался насмешкой. Лакер – так его называли сослуживцы Семёна Широкова, отмечая грандиозную неудачливость своего собрата по оружию в быту и невероятное везение в бою. Синяки, шишки, штрафы и взыскания, по их мнению, были слишком малой ценой за ту удачу, что незримо хранила его на поле боя.

Сам он считал, что даже Лакеру не может везти постоянно. Поэтому, когда мимо него пронеслась реактивная граната, а за спиной прогремел взрыв, сердце наёмника ушло в пятки. Но сработавшие рефлексы спасли бойца и даже позволили ему продолжить неравный бой.

Рефлексы и… новый командир.

– Да кто он такой, чёрт бы его побрал?! – удивлённо прошептал наёмник. – Давай, парень, давай, продержись ещё хотя бы минуту!

На его глазах происходило невозможное. И его причиной был тот, о ком по отряду наёмников ходили странные и смутные слухи. Воспитанник двух самых опытных полевых командиров – Крокодила и Ведьмы. Японский аристо, ещё подросток, переживший войну на уничтожение и вечно попадающий в неприятности. Ещё пацан, который успел вдоволь нанюхаться пороха и искупаться в крови с головы до ног…

Расширенными от ужаса глазами Лакер наблюдал, как этот японец на равных противостоит учителю и десятку ветеранов, ожесточённо пытающихся стереть его с лица земли. Противостоит и взмахами сияющего клинка убивает одного за другим…

…мелькание клинков, пылающие яростью голубые глаза и тяжёлое дыхание – весь мой мир как будто сосредоточился на поединке. Враг опытен и слишком силён. Любая ошибка в такой схватке стоит жизни. Его белая рубаха уже украсилась двумя глубокими порезами, однако и мой бронекомбинезон изобиловал следами пробитой защиты.

Увернувшись от мутной расплывчатой кляксы «воздушного кулака», я плавно завершил пируэт и закрутив меч в новом финте, плоскостью клинка отбил летящие в меня «Серпы Ветра» в стороны, стараясь перенаправить их в кружащих вокруг меня ветеранов.

Короткий вскрик боли – и пошатнувшийся на периферии зрения человеческий силуэт вынудили их инстинктивно отпрянуть. И дать хоть чуть-чуть пространства для новых маневров. И тогда очередной прыжок вознёс меня ввысь, на мгновения уравняв с парящим в небе противником.

Он уже привычно завертел саблей, выстраивая полусферу «стихийного щита» – воздух, сгустившийся в небольшой области перед ним, должен был остановить движение гатаны и дать возможность контратаковать…

Но этот прыжок был чуточку выше, чем все предыдущие. Проводив меня взглядом, учитель плавно развернулся, перемещая «щит» за собой, и непонимающе уставился на то место, где по законам физики обязано было находиться моё тело, перелетевшее через его голову.

Гатана ударила ему в правый бок – невероятный кульбит в высшей точке параболы прыжка изменил вектор движения и даровал возможность обмануть врага. Колющий удар меча с трудом пробил «доспех духа», но оставшейся в нём силы не хватило на человеческую плоть и клинок завяз. Выпустив оплетённую тесьмой рукоятку, я отчаянно взмахнул рукой…

И поймал ей сапог противника, превратив его в точку опоры.

– Ублюдок! – прогромыхал вопль разъяренного учителя, пытающегося удержаться в воздухе и полностью сосредоточенного на «технике» полёта. – Я буду использовать твой череп на пирах как чашу!!!

Ухватившись за щиколотку, я чуть было не вывихнул себе плечо, но сумел ухватиться и второй рукой, а раскачаться было уже и вовсе раз плюнуть. А вот учитель так и не смог удержать в воздухе нас обоих…

Десять метров не самая страшная высота, но грянулись мы знатно…

В любом, самом неравном поединке возможно отыскать переломный момент. Тотальное превосходство в умении и силе не гарантируют победы – дрогнувший духом воин уже проиграл…

Сила удара о мостовую была такова, что активированный в последний момент «доспех духа» лопнул и воздух попросту выбило из моих лёгких – я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, и только рефлекторно царапал грудь рукой, пытаясь ослабить застёжки комбинезона. Мелькнула мысль, что врагу досталось не меньше. И это принесло удовлетворение.