Невеста поневоле - Доминика Арсе

Башню я узнала. Моя собственноручно выращенная. Вот только кто ее поставил? Она же лежала. Нет, точно моя башня, и поляна знакомая. Вон и роща, где Долтан предложение делал, и огни ближайших домов моего села.

Вечереет. Я в Балейске, какое, мать твою, счастье.

Не знаю, что почувствовал Зурах, когда я клятву произнесла. Но сама не испытала ничего особенного, кроме осмысленного чувства унижения. Если правильно понимаю, глава клана Эрей не может быть рабом, так что маг в пролете. Главное, чтобы он об этом узнал, как можно позже.

После его лап, я решительна. Пусть это всего — навсего спесь. Но надо успеть на старых дрожжах подготовиться, пока коленки не затряслись, и не забилась в угол с мыслями: «что я делаю?!»

Самое отрадное, что бдительность мага ослаблена. Он успокоился и будет защищать свою рабыню от посягательств того же герцога. Меня беспокоит лишь один нюанс. Зурах обмолвился, что вынужден подчиняться воле Нестора. С чего бы это?!

Сколько у меня времени до первой прихоти мага? Не знаю. Но передергивает от мысли, что перемещается он очень быстро и уверенно. Вот только почему меня так долго искал?! Да еще и по старым следам.

Мысль хлестнула, будто пощечину мне залепили. Я графиня?! Когда успела. Смотрю на кольцо графа Арлена, или что это перстень? Я в ювелирных понятиях не особо разбираюсь. Золотом блестит, треугольная платформочка с выложенным из крохотных бриллиантов и рубинов орнаментом в виде Красного ириса и перекрестия мечей.

Нет, как я поняла, только король может присвоить титул графа и выше. Вроде это и имел ввиду Зурах, когда сказал, чтоб не обольщалась. Зурах, вот тварь а… Ненавижу его, этот взгляд оценивающий. Он себя — то видел? Альбинос несчастный. А мурашки катаются по телу, подхихикивая. Что махать кулаками после драки…

Двинулась в сторону особняка, запахивая рубаху. Пуговички на месте, вот заботливый. А застегнуть?

Вдоль рощи иду и понимаю, что чувствую лес после приключений в зачарованном. Будто это мой второй дом, совсем не страшный, а уютный и открытый, всегда радующийся мне. Слышу шуршание и что — то еще. Листики любезно вибрацию передают. До моих ушей шепот мужской доносится. Не иначе, разбойнички мои замышляют дело или добычу делят. Остановилась, пытаюсь разобрать слова.

— Всему виной эта ведьма, — распознаю речь Нила.

В груди холодеет. Обо мне разговор?!

— Приперлась еще, наглости хватило… — Слышу поклеп от другого, и это навивает сомнений.

— Она нас подставила, опередила и подставила. Это не по кодексу! — Злится Нил.

— Женщин, пусть и расхитительниц, не волнует кодекс, особенно таких надменных сук. Так облапошить! Сорвала куш, а Гордон с Дейвом попались.

— Сами облажались. Что будем делать? Так просто ее не возьмешь, вон сколько пригнала рыцарей.

— Давай отравим, у меня есть в закромах, — слышу третий голос.

— Надо уходить, под пытками Гордон сдал и нас, и маму родную, — раздался голос второго.

— Если бы сдал, сюда бы нагрянули маги. Не суетитесь, — бросил Нил.

Конское ржание сбило настроенную волну. Поспешила на шум в сторону села.

Что гости в моем баронстве, убедилась в этом, выйдя на дорогу. Табун лошадей стоит привязанный за заборчиком у домика, палисад весь обглодали. А я так радовалась диким яблоням! Морды наглые конские. Дала бы, не им, их хозяевам.

Взрывной смех коллективный из окна донесся. Солдаты? Рыцари?! В домах устроились. Бабки подхватывают. Пьют все что — ли все?!

Навстречу два шатающихся незнакомых мужчины в мундирах идут. Их обгоняет взмыленная Серафима и отбирает тару.

— Это последние запасы для маркизы! — Кричит, борясь с пьянью, получает звучный шлепок, но свое выхватывает.

Не успела я возмутиться, для какой такой маркизы?! Как обе бутылки глиняные летят на дорогу, протоптанную, и разбиваются.

— Хозяйка! — Кричит Серафима и бежит ко мне с распростертыми объятиями. — Владыки услышали наши молитвы! Где ж тебя носило!

Обнялись горячо. Прослезилась я. Мои родные девочки переживали… в этом мире не все хотят меня прибить, отравить и изнасиловать. Если и те, кто просто рады, что я рядом.

Отпряла. Серафима со слезами на глазах громко объявила, что хозяйка приехала. Пьянь неместная в дом от испуга убежала, а бабульки наоборот повыскакивали.

— Хозяйка вернулась! — Кричат.

Слезы с глаз у меня сыплются, что ж вы делаете, а… Довела меня Серафима до особняка. На пороге два рыцаря с золоченых доспехах обозначились.

— Кто такая?! — На меня взбеленились.

Чуть слюной не подавилась от такого вопроса.

— Я виконтесса Валерия Балейская! Хозяйка этого дома! — Кричу, понимая, как выораться захотелось. — Вон пошли с дороги!!

Разошлись нехотя. Оторопели. А я дверь чуть ли не с ноги выбиваю. Сейчас начну всех разгонять. Ну охамели совсем! В моем доме хозяйничают! Едят, пьют и гуляют. А охрана моя по лесам шушукается, в штаны наложив.

— Простите, леди! — Раздается за спиной. И тут же с кухни гогот доносится мужской.

— Хозяйка, вынуждена я была гостей принять, не гневайся! — Оправдывается Серафима, семеня за спиной.

А я уже в кухню врываюсь. Сидят за новеньким сколоченным столом восемь харь, пьют, пируют и шутят грязно. Поля с Мирой на коленках у двоих вино глушат залпом. Да им восемнадцати нет! А старенькая Маргарита вокруг вьется и всем им прислуживает. Набираю в легкие воздуха.

— Пошли вон отсюда!!

— Хозяйка! — Кричит Мира и падает на пол. Только после ее слов замершие от такого резонанса рыцари, продолжили свою пирушку. Маргарита ахнула и уронила на пол поднос. Чувствую, сейчас разразится.

— Нечего так кричать, леди, — буркнул один из рыцарей.

— Мы вам не собачки какие…

— У нас и миледи в доме, вы нам не указ.

Не знаю, что удержало меня от превращения в черную бестию или явления лука…

— Какая миледи?! — Рычу, захлебываюсь змеиным ядом от негодования.

— Маркиза Николь Ратлендская, — бросил с усмешкой один из них. — Для вас честь принимать столь высоких гостей, баронесса.

Разворачиваюсь с мыслью, какого черта она тут делает?!

— Где она?! — Шиплю на Серафиму.

Та побелевшая стоит. Никогда не слышала, чтобы я так орала. Ага, трижды вдова, голос прорезался. Понимаю, что ответа от нее не дождусь, лечу на второй этаж.

— Алариэль! — Зову своих более или менее адекватных.

— Арестованы до выяснения, — раздается грубый мужской голос с дальнего крыла, где покои Долтана.

Так… начитаю повторно закипать.