Ночь - мой дом - Деннис Лихэйн

Джо подождал, пока Борегар не раскурит сигару. Тот смотрел на него сквозь пламя, а потом — сквозь дым. Джо ждал. И наконец произнес:

— Ради самосохранения Р. Д. должен прекратить стрелять в моих клубах и встретиться со мной, чтобы мы могли прийти к взаимоприемлемому соглашению.

— В клубах? А какого рода эти клубы?

Джо покосился на Диона с Сэлом, но ничего не ответил.

— Клубы любителей бриджа? — продолжал Борегар. — Или, может быть, ротари-клубы?[40]Сам я принадлежу к Ротарианскому клубу Большой Тампы и что-то не припомню, чтобы я видел вас…

— Я пришел к вам как к взрослому человеку, чтобы обсудить деловой вопрос, — проговорил Джо, — а вы хотите играть в дурацкие игры.

Кельвин Борегар положил ноги на стол.

— Разве я хочу именно этого?

— Вы наслали на нас этого парня. Вы знали, что у него хватит безумия, чтобы это сделать. Но добьетесь вы одного: его убьют.

— Кого-кого я наслал?

Джо сделал долгий вдох через нос:

— Вы в этих краях — великий магистр ку-клукс-клана. Рад за вас. Но неужели вы думаете, что после того, как мы добились того, чего добились, мы позволим давить на нас своре выродившихся говнарей, вроде вас и ваших дружков?

— Хо-хо, мой мальчик, — проговорил Борегар с усталой ухмылкой. — Если ты думаешь, что мы только такие, ты роковым образом заблуждаешься. Мы — городские клерки и судебные приставы, тюремные охранники и банкиры. Сотрудники полиции, депутаты, есть даже один судья. И мы кое-что решили, мистер Коглин. — Он снял ноги со стола. — Мы решили поприжать тебя, и твоих латиносов, и твоих итальяшек. Или мы вообще выживем тебя из города. Если ты настолько глуп, чтобы начать с нами войну, мы обрушим адский огнь и на тебя, и на все, что ты любишь.

— Значит, вы угрожаете мне целой кучей разных людей, которые более могущественны, чем вы? — отозвался Джо.

— Именно так.

— Зачем я тогда с вами разговариваю? — И Джо кивнул Диону.

Кельвин Борегар еще успел сказать: «Что?» — но тут Дион пересек кабинет и вышиб ему мозги, тут же забрызгавшие громадное окно, от пола до потолка.

Дион поднял сигару с груди Кельвина Борегара и сунул ее в рот. Отвинтил глушитель «максим» от своего пистолета и зашипел, засовывая приспособление в карман плаща:

— Горячая, скотина.

Сэл Урсо заметил:

— Ты в последнее время стал какой-то неженка.

Они вышли из кабинета и спустились по металлической лестнице в цех. Входя сюда, они низко надвинули широкополые шляпы и накинули светлые плащи поверх цветастых костюмов, чтобы рабочие видели: перед ними гангстеры, — и не засматривались на пришельцев слишком долго. Вышли они точно так же. Если кто-то из айборцев и признал их, свидетелю наверняка известна их репутация. Этого достаточно, чтобы все в закаточном цехе на фабрике покойного Кельвина Борегара временно сделались близорукими.

Джо сидел на передней террасе дома Фиггиса в Гайд-парке, рассеянно открывая-закрывая отцовские часы. Дом представлял собой классическое бунгало с элементами стиля «искусства и ремесла». Коричневый дом со светло-желтой отделкой. Шеф полиции сам выстроил эту террасу из широких досок гикори, поставил сюда ротанговую мебель и светло-желтое кресло-качалку — под цвет отделке дома.

Фиггис подъехал на своем автомобиле, вышел и двинулся к дверям по дорожке из красного кирпича, идущей по безукоризненно подстриженному газону.

— Сам явился? — проговорил он.

— Чтобы избавить тебя от хлопот. Все равно ты меня к себе притащил бы.

— Зачем?

— Мои ребята говорили, ты меня ищешь.

— Ах да. — Фиггис подошел к крыльцу, поставил ногу на ступеньку, какое-то время постоял так. — Ты прострелил голову Кельвину Борегару?

Джо прищурился, глядя на него:

— А кто это — Кельвин Борегар?

— Больше вопросов не имею, — заявил Фиггис. — Пива? Безалкогольное, но неплохое.

— Буду весьма обязан, — произнес Джо.

Фиггис зашел в дом и вскоре вернулся с двумя кружками безалкогольного пива и с собакой. Пиво было холодное, а собака старая — серый бладхаунд с мягкими ушами размером с банановые листья. Улегшись на террасу между Джо и дверью, пес стал похрапывать с открытыми глазами.

— Мне нужно добраться до Р. Д., — произнес Джо, поблагодарив Фиггиса за пиво.

— Не сомневался, что ты чувствуешь такую потребность.

— Ты знаешь, что будет, если ты не поможешь мне, — заметил Джо.

— Нет, — возразил Фиггис, — не знаю.

— Будут новые трупы, новое кровопролитие, а в газетах — все новые статьи про «Резню в Сигарном городе» и прочее. И тебя в конце концов сметут.

— Тебя тоже.

Джо пожал плечами:

— Может быть.

— Разница лишь в том, что когда тебя будут выметать, то прострелят тебе дырку за ухом.

— Если он уйдет, — произнес Джо, — война кончится. И вернется мир.

Фиггис покачал головой:

— Я не стану закладывать брата своей жены.

Джо посмотрел на улицу. На прелестную улочку с аккуратными кирпичными бунгало, раскрашенными в жизнерадостные тона, с несколькими старыми южными домами с крылечками и парой особняков. Гордо высились дубы, в воздухе пахло гардениями.

— Я не хочу это делать, — проговорил Джо.

— Что делать?

— То, к чему ты меня вот-вот вынудишь.

— Я тебя ни к чему не вынуждаю, Коглин.

— Вынуждаешь, — возразил Джо. — Еще как.

Он вынул первую фотографию из внутреннего кармана пиджака и положил ее на доски террасы рядом с Фиггисом. Фиггис знал, что ему не стоит на нее смотреть. Заранее знал. Несколько секунд он сидел, прижав подбородок к правому плечу. Но потом он повернул голову и все-таки посмотрел. Его лицо побелело.

Он поднял взгляд на Джо, снова опустил его на снимок, тут же отвел глаза. И тогда Джо нанес финальный удар.

Он выложил второе фото рядом с первым и сказал:

— Ирв, она так и не добралась до Голливуда. Только до Лос-Анджелеса.

Ирвинг Фиггис мельком глянул на второй снимок, и глаза его стали влажными. Он зажмурился и прошептал:

— Это нечестно, нечестно.

Он заплакал. Зарыдал. Закрыл руками лицо, опустил голову, спина его тряслась.

Когда он перестал, то не убрал руки, и пес подошел к нему, сел рядом и прижался головой к его бедру. Пес дрожал, шлепая губами.