Война в немецком тылу. Оккупационные власти против советских партизан. 1941—1944 - Эрих Гессе

Как предполагалось, центральный штаб гонимых бандеровских отрядов находился в заболоченной местности между Пинском и Сарны и тоже изо всех сил готовился к проведению национальной украинской революции. Причем деятельность небольших групп, направляемых этим штабом и перед которыми была поставлена задача по созданию украинского ополчения и национальных партизанских отрядов, простиралась вплоть до Крыма.

Так, согласно донесению № 8 о деятельности эйнзацгрупп за период с 1 по 31 декабря 1942 года, отмечавших активность бандеровских отрядов в Крыму, туда «из Лемберга прибыло шесть групп по шесть человек с целями: 1) создания украинского национального ополчения; 2) назначения бургомистров и командиров отрядов ополчения из своих рядов; 3) смещения неугодных чиновников; 4) пропаганды. Предполагается сбор оружия и сокрытие его от вермахта для образования партизанских отрядов по первому требованию» (NO 2659).

Изложенное в данной книге краткое описание обстановки, которая вскоре из-за бесцеремонного вывоза рабочей силы из Украины в Германию омрачилась еще больше, приведя к озлоблению населения в отношении немцев и созданию в конечном итоге невыносимой ситуации, следует рассматривать как следствие колониальной политики германского руководства. Его абсолютный политический эгоизм очень скоро привел к безвыходному положению, в котором осуществление концепции слабеющего министерства оккупированных восточных территорий стало невозможным.

Применительно к Украине, согласно памятной записке Розенберга № 1 от 2 апреля 1941 года, основы этой концепции гласили: «Политической задачей для этой области должна стать стимуляция национальной независимой формы существования вплоть до создания самостоятельного государства с тем, чтобы она одна или во взаимодействии с Донским районом и Кавказом, образовав Черноморский союз, постоянно сдерживала бы Москву и обеспечивала безопасность восточных границ жизненного пространства великой Германии» (PS 1017).

Осознавая необходимость создания противовеса националистическим силам на Украине, немецкие власти пошли на образование в апреле 1942 года на территории генерал-губернаторства Украинского комитета под руководством профессора географии В. Кубиевича[124], возложив на эту украинскую правительственную инстанцию весьма нелегкую задачу: с одной стороны, разъяснять украинскому народу германскую политику, а с другой – доводить до немецкого правительства потребности и жалобы местного населения.

Полностью политическая обстановка изменилась на Украине только в 1944 году. В условиях стремительного продвижения частей Красной армии после освобождения Степана Бандеры из концлагеря националистические силы вновь сплотились и начали сражаться на стороне ведшей тяжелые бои немецкой армии в рядах созданной из сторонников С. А. Бандеры Украинской повстанческой армии (УПА).

Основой такого сотрудничества было осознание того, что с поражением Германии полностью исчезли бы дальнейшие политические перспективы и у украинского националистического движения. При этом попытки оставления бойцов УПА в тылу советских войск приводили местами к заметным затруднениям в ведении боевых действий частями Красной армии, однако ее наступательный порыв существенно сдержать они не смогли. Тем не менее именно украинским националистам приписывается убийство советского генерала армии Н. Ф. Ватутина в апреле 1944 года. О различных акциях националистических отрядов на Украине, таких как «Черная кошка», поступали сообщения и в первые послевоенные годы.

Положение дел в Прибалтике в первые месяцы после начала войны характеризовалось противоборством различных политических групп и направлений, а также нерешительностью германского руководства в вопросе создания на этих территориях нового государственного образования. Пропагандировавшийся же при вторжении немецких войск тезис об освободительном характере их действий оправдывал себя до тех пор, пока у населения сохранялась надежда на скорое восстановление прежней государственной самостоятельности. Однако отчетливое предпочтение прав немецкой части прибалтов и излишне долгие колебания в отношении целесообразности предоставления политического руководства какой-либо национальной группировке продемонстрировали и здесь явное намерение германских властей распоряжаться в этих землях самостоятельно.

В Литве, например, они отменили провозглашение самостоятельного правительства во главе с бывшим послом в Германии Казисом Шкирпой[125] в качестве премьер-министра. Поскольку бывшая правящая партия Антанаса Сметоны[126] от активной политической деятельности воздержалась и удовлетворилась пропагандировавшейся тогда перспективой предоставления независимости, в правящих немецких кругах, определявших восточную политику, укрепилось убеждение в том, что сотрудничества населения можно добиться через приверженцев правого толка бывшего премьер-министра Аугустинаса Вольдемараса[127]. Однако дальнейшее политическое развитие обстановки вскоре показало, что группировке христианско-демократической направленности, ставившей перед собой цель достижения независимости Литвы, очень быстро удалось занять ведущие посты в ее экономике и оттеснить сторонников А. Вольдемараса. А так как литовские политические круги выказывали в отношении Германии подчеркнуто выжидательную позицию, то в этих областях напряженность возникла главным образом из-за противостояния между польской и литовской частями населения. Так, согласно донесению № 10 о деятельности эйнзацгрупп за период с 1 по 28 февраля 1942 года, если литовцы заявляли, что обладание Вильно[128] является делом их национальной чести, то поляки требовали независимости этой области от Литвы (NO 2661).