Ответная угроза - Сергей Чернов

Лётчик берётся за микрофон, устанавливает частоту.

— Чайка-2, Чайка-2, я — Сова. Приём.

Со второго раза «Чайка-2» откликается. По большому счёту лётчику больше ничего не нужно. «Чайка-2», то есть, второй «навигационный» катер светит огоньком воздушной эскадре и прожектором, положившим свой луч на воду, даёт направление.

Первый катер давал направление на остров Рыбачий, эскадрилья пешек под управлением СБ с позывным «Сова» достигла острова, пересекает его. У западного края острова их и поджидает второй катер. Есть ещё один, если он, Сова, не ошибается, то вдали уже виднеется огонёк.

Эти огоньки летящая на высоте ста пятидесяти метров эскадрилья пешек не видит. Направление им (Грачам) задаёт Сова. А вот над землёй уже никто их не поправит. Вся надежда на него, Сову, то есть, самого опытного лётчика Николая Сенцова…

Воздушный КП маршала Павлова.

Позывной «Сириус», время 07:40.

Сначала думали использовать все навигационные огни, но в итоге ограничились одним, на хвосте. Только постоянно горящим. Он движется, поэтому со звёздами его не спутаешь. Во время переговоров он помаргивает, как бы подтверждая наши указания.

За нами две стаи эскадрильи бомбардировщиков СБ. Тревожит, что истребительного сопровождения нет. Только оно, во-первых, бесполезно. Слишком далеко летим, И-16 хватит горючего на туда-обратно и всё. То есть, прилетят, посмотрят на работу бомберов и улетят с ними обратно, прикрывая их одним своим видом. На воздушный бой горючего не хватит. Это СБ может до Лондона долететь. До Берлина точно долетит. Правда, только в один конец.

Вторая, а вернее, первая авиагруппа должна уже бомбить основной аэродром фиников. Или на подлёте сейчас. Только бы не заблудились.

Поворачиваем. Связист бубнит Питонам, — решили дать такой позывной, не птичий, — данные поправки курса. Если коротко и по-человечески: поворачиваем вправо на девяносто градусов. Помаргивание огонька в хвосте как бы даёт подтверждение. Наблюдатель контролирует исполнение приказа. В кабине комэска горит фонарь, в ночи далеко видать, но не снизу. Фонарь следует за нами.

Нам легко ориентироваться. С нашей высоты в десять километров мы и Мурманск видим, пусть на горизонте и не слишком отчётливо. А впереди — море. Это для Питонов на высоте восемьсот метров единственный ориентир — мы.

— Заходим на цель, расстояние тридцать километров, — докладывает лётчик. На это всего лишь смотрю на связиста. Тот склоняется к рации, транслирует сообщение пилота. И в конце мою команду:

— Первая стая! Набрать высоту, атаковать с выключенными моторами без противозенитного манёвра. Всем одновременно. Вторая стая — в сторону! Приём.

Боевой порядок оговорён заранее. Я упомянул про выключение моторов, чтобы подчеркнуть важность этого момента. Представляю, что сейчас происходит. Дежурную смену зенитчиков мог насторожить далёкий гул моторов. А могли и не услышать. Затем шум обрывается, самые бдительные прислушиваются, пытаясь понять, что происходит. Но команды «К бою!» нет. Посты наблюдения о приближении авиации не докладывали. К тому же аэродром надёжно замаскирован…

Огромное облако стального града, где каждая градина — ФАБ-25, накрывает озеро и его берега. Да, именно озеро, на котором вроде бы ничего нет, кроме снежно-ледяной поверхности. Вот сейчас и посмотрим, ошибся я или нет? Ждать-то недолго… да! Вот оно! По берегам вспыхивают пожары, лёд проламывается, взрывной волной сносит масксети. Под воду уходят самолёты, горят на берегу…

Летим к следующему озеру. Оно недалеко и зайдём мы с тыла. В той же манере.

Догадаться очень просто, как бы ни удивлялись мои карельские генералы. Это не Белоруссия, где достаточно срубить деревья и взлётка почти готова. И сам лес в дело идёт. И не Украина, которая почти вся ровная, как стол. Здесь простую дорогу без взрывотехников и тяжёлой техники не построишь. То скалу надо снести, то глубокий овраг завалить. А как аэродром быстро развернуть в военное время? Сгодиться только достаточно большое озеро, которое зимой вполне можно использовать в качестве взлётной полосы. Лёгкие самолёты типа мессера могут уже в ноябре взлетать. А в середине января и бомбардировщики обоснуются. Даже тяжёлые. Морозы такие, что толщина льда легко метра достигает.

Есть у меня и другие мысли по этому поводу…

Шифрограмма.

Письмо-запрос в Военный Совет Ленинградского фронта,

товарищу Жданову А. А.

Товарищ Жданов, Ленинградскому фронту срочно требуется металлопокрытие для ускоренного монтажа взлётных аэродромных полос. Аэродромное покрытие в виде разборно-сборных профилированных металлических плит размером примерно 3 × 0,5 метров. Толщина стали — 3–4 мм.

Подобное покрытие уже разрабатывается под руководством генерал-лейтенанта Васильева П. В. члена штаба Западного фронта на Гомельском машиностроительном заводе. Образец и чертежи изделия запросите у него. Изделие должно быть стандартным, невзирая на место изготовления. Вес одной плиты не должен превышать 35 кг.

Объём заказа — взлётная полоса длиной в тысячу метров и шириной в сорок метров. Плюс площадка для стоянки самолётов площадью в пять тысяч метров квадратных.

С внешней стороны плиты должны быть покрашены в белый цвет. Единственное требование к краске — долговечность в зимних условиях.

Спецпредставитель Ставки ВГК маршал Павлов Д. Г.

31 декабря, среда, время 21:15.

Москва, Кремль, Екатерининский зал.

Пришлось всё-таки присутствовать. Чуть не из-за стола выдернули на кремлёвский банкет. Согласием приглашенных в таких случаях Сталин не интересуется. Да никогда не интересуется. Впрочем, ни у кого и мыслей таких не возникает. Слегка ухмыляюсь про себя, вот такой он жестокий диктатор.

Диктатор меж тем заканчивает здравицу в честь гостей и встречи Нового года.

— Я верю твёрдо… нет, не верю! Знаю! Знаю, что будущий год для нашей Советской родины станет годом великой Победы. Победы в тяжёлой и кровопролитной войне…

Э, друг мой! Ты по-настоящему и не знаешь, что значит «тяжёлая и кровопролитная война». Всё-таки есть кое-какие издержки у моих успехов. Люди не представляют себе кошмара, в который они могли попасть.

Сталин меж тем одаривает нашу группу военачальников многозначительным взглядом. Представляется мне, по-хорошему многозначительным, де, «знаю, вы не подведёте». Не подведем, не подведём. Дружно хлопаем на заключительные слова:

— Но прошу вас, товарищи, не расслабляться и не почивать на лаврах, которые вы честно заслужили. С наступающим, Новым сорок вторым годом, товарищи!

Перед тем, как усесться за стол, что пока комплектуют в отдалении Сталин и другие официальные товарищи, прежде всего Калинин Михаил Иванович, наградили пять человек звездой Героя. Среди них неожиданно и к несказанной радости обнаруживаю своего Анисимова. За организацию Курляндского котла. Хм-м, а мне и в голову не пришло. Видимо, наши подвиги со стороны выглядят значительнее.

За официальной частью небольшой концерт,