Школа выживания в природных условиях - Андрей Ильин

В час дня жара становится невыносимой. Горячий воздух плывет над землей, искажает очертания предметов, колышется. Кажется, его, воздух, можно пощупать руками – сжать кулак, и он полезет горячей массой меж пальцев, до такой степени он плотен. Им не дышишь, его откусываешь кусками, словно студень.

Интересно, сколько мы еще сможем выдержать такой темп? Полчаса? Час? Впереди маятником качается худалеевская спина, сейчас его «вахта». Судя по следам, он тоже «плывет».

Наклоняюсь к рулю, нащупываю пересохшими губами хлорвиниловую трубочку, торчащую из пол-литровой фляжки, закрепленной на руле. Вода в ней нагрелась уже до 60° и к тому же сильно припахивает полиэтиленом, но теперь это кажется такой мелочью! Не отрывая взгляда от дороги, делаю микроглоток и долго-долго перекатываю эти несколько капель во рту. Слева живой молнией метнулось к кусту длинное тело змеи. Я почти не обращаю на нее внимания, как, впрочем, и на множество ящериц-круглоголовок, которые, как мальки на мелководье, снуют под колесами. Мне уже все равно…

Неожиданная остановка. У Саши Мурыгина снова от сухости полуденного воздуха лопнули пересохшие губы. Густая вязкая струйка крови течет по подбородку, капает в раскаленный песок.

– Ничего. Я сам, сам, – говорит он, слизывая кровь.

Распаковываем аптечку.

У каждого из нас кожа возле губ, глаз, ноздрей иссохлась, покрылась мелкими саднящими трещинками. Но на боль никто внимания не обращает. Не из-за своих героических характеров: ерунда, любой, самый волевой человек, если его неожиданно усадить на иголку, проявит некоторую реакцию. Просто переживания по поводу боли, как и прочие чувства, требуют определенных затрат сил, а их у нас нет. Больно, ну и ладно. Мне даже лень встать и промокнуть кровоточащую ранку. А дома, наверное, устроил бы крик, два пузырька йода опорожнил.

Всё, дальше идти бессмысленно. За каждый километр, который дается в три раза тяжелее, чем утренний, придется расплачиваться двойной пайкой воды, что недопустимо.

В автономном путешествии в пустыне, равно как и в аварийной ситуации, скорость измеряется не делением расстояния на время, а делением расстояния на воду. Лишний километр не приближает к цели, если за него уплачено сверхнормативной водой. В пустыне своя арифметика, которую преподают только здесь, и нигде больше.

Если вы утром прошли 1 км за 50 г воды, а в полдень 2 км за 200 г, то во втором случае вы прошли меньше! Это безусловная аксиома, подтвержденная сотнями тел людей, погибших от водного изнурения.

Полуденный зной пережидаем под тентом. Лежим, смотрим на замершую минутную стрелку часов, иногда по глотку пьем кипящий зеленый чай. Только такой чай, обжигающий язык, способен в малых количествах притупить чувство жажды. Научно это подтвердили англичане. В сильную жару они предлагали добровольцам утолить жажду на выбор: ледяным, только что из холодильника, напитком или горячим чаем. После этого с помощью инфракрасного тепловизора регистрировалась температура кожи испытуемых. Стакан холодного напитка снижал температуру только в полости рта и возле него, а чашка чая понижала температуру кожи по всей поверхности тела на 1-2°. Правда, понижение это было кратковременным, на 15—20 мин, до следующей выпитой чашки, но оно давало передышку измученному жарой телу.

Несмотря на хроническое недосыпание, уснуть под тентом невозможно. Скептики могут проверить мое утверждение, засунув голову в духовку включенной газовой плиты. Что, не спится? То-то и оно! Лежи и бодрствуй! Минуты тянутся бесконечно. Вечерняя прохлада кажется недосягаемой, как в феврале летний отпуск.

С утра прошли не более 20 км. Мизер! В который раз я пытаюсь решить простенькую арифметическую задачку на движение для ученика второго кддсса.

Из пункта А в пункт Б выехали три велосипедиста… Вопрос (не из школьной программы): успеют ли они достигнуть пункта Б или любой другой точки, где есть люди, прежде, чем кончится вода? Причем известно, что они прошли меньше половины пути, что у них осталось 90 л воды, а их скорость на сегодняшний день не превышает 4 км/ч? Множим скорость на время: 4 км/ч на 9 ч непрерывной, изматывающей работы. Получаем 40 км в сутки, или девять ходовых дней. Воды при нынешних нормах потребления хватит на 6 суток. Ответ не сходится на 72 часа. Явная двойка в дневник и соболезнования в газету.

Аварийно-поисковые работы начнутся через 6 суток и продлятся дня два, или десять, или месяц. Обнаружить человека в пустыне не легче, чем отыскать оброненный пятачок на базаре в воскресный день. Сколько угодно случаев, когда вообще никто и ничего не находит, ни с воздуха, ни с земли. Ушла машина в пески – канула, растворилась в жарком мареве, словно ее не было вовсе. О разыгравшейся трагедии можно только догадываться, но никогда не узнать, что случилось в действительности.

Будем исходить из худшего – поиски продлятся 2-3 недели. Есть у нас шанс остаться живыми? Может ли вообще человек, потерпевший аварию в пустыне, сохранить свою жизнь?

Попробую ответить на этот очень нелегкий вопрос. Для начала выделю из сонма пустынных опасностей основные.

Что страшнее всего для человека, попавшего в беду в пустыне? Что обрекает его на смерть? Жара? Да! Безводье? Бесспорно! Солнце? И солнце тоже. Но в первую очередь, как ни покажется странным, самоуверенность и легкомыслие! То есть факторы, от капризов стихии не зависящие. Очень часто главным врагом человека в пустыне становится он сам! Достаточно одного примера, чтобы понять это.

…Об этом путешествии они мечтали всю зиму. Фрукты, солнце, экзотика – и всё не выходя из салона собственного автомобиля!

Попытаемся набросать сценарий поведения и предпринимаемых мер всех участников путешествия.

Поначалу всё складывалось благополучно. Но потом путешественники допустили ошибку. Решив сократить путь между двумя населенными пунктами, они съехали с асфальта на грунтовую дорогу. Через несколько десятков километров легковушка завязла в песке. Попытки ее откопать успеха не имели.

– Я сбегаю до дороги, тормозну грузовик, – предложил водитель.

Остальные путешественники только вздохнули. Кому охота сидеть целый день в таком пекле, ожидая помощи, которая неизвестно когда прибудет! Но делать нечего.

– Я мигом! – пообещал водитель и отправился в путь, прихватив с собой две бутылки минералки.

Оставшиеся влезли обратно в машину и стали ждать. Они смотрели в окно на песок, на кусты саксаула, изредка перекидывались незначительными фразами, пили из термоса холодный томатный сок, дремали, сожалели о бездарно потраченном отпускном дне.

Первый час водитель шел бодро. Иногда он прикладывался к бутылке с минеральной водой, но пил экономно, по глотку.

«25—30 километров – ерунда! Шесть часов ходу. Выдернем «Москвич» и к вечеру будем в городе! Они мне еще спасибо скажут за пережитое приключение. Вчетвером против песков! Звучит?»

Первая бутылка минералки кончилась очень быстро.