Шпион, который любит меня - Джулия Кеннер

Он восстановил в памяти высадку на Луну, вспомнил эти знаменитые и такие знакомые слова: «Хьюстон, "Орел" совершил посадку». А потом Нил Армстронг открыл люк «Аполлона-11», спустился по лесенке и стал первым ступившим на Луну человеком. «Один маленький шаг для человека, один гигантский скачок для человечества». Красиво. И совершенно бесполезно.

Армстронг. Вот кому было адресовано сообщение. Сначала Финн предполагал, что Берни собирался послать сообщение. Но возможно, это не так Может, таким образом Берни запоминал свои коды. Прятал их у всех на виду.

Он неотрывно смотрел на экран, покусывая кончик карандаша и набирая «Луна», «Аполлон» и «Армстронг». Ничего.

«"Орел" совершил посадку»...

Финн прищурился. Что там была за история о Прометее? Он украл огонь, это точно. Именно поэтому Управление назвало лазер его именем. Но было что-то еще.

И тогда он вспомнил: Прометей был обречен на бессмертие. Каждый день орел выклевывал его печень, и каждый день его печень восстанавливалась – и все повторялось снова и снова.

Должно быть, суть в этом. В орле.

Он набрал «Орел», потом «Аполлон Орел», потом «Орел 11» – все без результата. Затем отстучал еще несколько случайных слов, относящихся к полету на Луну, включая бессмысленную фразу «Одиннадцать скачущих орлов». Он уже собирался попробовать «Орлиноокий Армстронг», когда понял, что вошел в систему,– «Одиннадцать скачущих орлов» попали в точку. Подумать только!

Будь благословен Берни. Этот человек просто гений. Да и Финн не такое, уж ничтожество.

Теперь оставалось лишь найти функцию самоликвидации. Финн взглянул на часы – время быстро уходило. Ему надо поторопиться, иначе вся затея может сорваться.

Он быстро оглядел помещение. Насколько он мог судить, его пока не обнаружили. Долго это продолжаться не могло, и он надеялся, что на помощь придет Эмбер со своим маневром. Она понадобится, как только Финн додумается, как уговорить спутник совершить самоубийство.

Выискивая внутренние разработки программы, он ввел еще несколько кодов. Это была хорошо ему известная система Управления, но он никак не мог запустить самоликвидацию. Казалось, спутник был полон решимости не делать себе харакири.

И вот тогда Финн понял, что кто-то побывал там раньше его. Возился с системой, как и он. Конечно же Диана! И она, по сути дела, заблокировала систему.

Он не мог запустить самоликвидацию. Не мог отключить систему. Не мог даже изменить время, на которое был запрограммирован обстрел со спутника. Защита от отказа.

Диана Трейнор разбиралась в своей работе. И у Финна не было шансов. Если только...

Оставалась еще одна возможность. Экстремальная мера, но, если ему повезло, Диана ее проглядела.

Финн опять стал рыскать по системе, как ночной вор. Его теория должна была подтвердиться. Возможно, он не в состоянии остановить обстрел со спутника, но может изменить цель. И Финн знал, каковы эти единственно возможные координаты: остров.

Он глубоко вздохнул, понимая, что, вероятно, подписывает себе и Эмбер смертный приговор. Но разве у него был выбор? Он не мог позволить Дрейку взорвать мечеть. А если просто чуть-чуть сместить координаты, направив лазер в море, то у Дианы будет возможность снова войти в систему и выстрелить еще раз.

Нет, это был единственный путь. Слегка дрожащими пальцами Финн начал набирать новые координаты цели в надежде, что они с Эмбер сумеют убраться отсюда, прежде чем этот проклятый остров взорвется.

Берни мертв.

Эмбер хмуро посмотрела на запертые двери центра управления. Из головы у нее не шло зрелище холодного безжизненного тела Берни. Можно было предвидеть это, можно было догадаться, но все же смерть Берни явилась для нее шоком.

А теперь она испытывала опасения за человека, находившегося за этими дверями. Неужели Финн тоже погибнет? Или оба они?

Прогоняя подобные мысли, она покачала головой. Следовало сосредоточиться на настоящей проблеме. На этой сплошной стальной двери с неподдающимся запором. А время шло.

Справа от нее призрачным электрическим сиянием светился тактильный детектор, словно дразня ее своим могуществом. Изучение двери не дало ничего утешительного. Она знала единственный способ попасть внутрь – с помощью руки Белцера. Ей придется вернуться за этим мерзавцем.

Эмбер прижалась к стене и стала пробираться к перпендикулярному коридору. Набрав в легкие побольше воздуха, она завернула за угол, выставив вперед револьвер.

И получила мощный и точный удар по запястью, исторгший из ее глотки вопль и выбивший из пальцев пистолет, который в следующий миг с грохотом полетел на бетонный пол. Эмбер упала, инстинктивно понимая, что если первая атака предпринималась для разоружения, то во время второй ее попытаются убить.

Едва коснувшись пола, она перекатилась на бок и припала к земле, успев вынуть нож. Подавшись назад, она приготовилась метнуть оружие в глотку нападающего, а затем продолжить выполнение задания. Но обостренное восприятие, вызванное страхом и адреналином, просигнализировало мозгу, что этот человек ей знаком. В тот же момент он заговорил, и звук голоса остановил ее руку.

– Эмбер, это ты. Слава богу, я тебя нашел.

– Джеймс,– без выражения произнесла она.

Она продолжала держать нож наготове, что не укрылось от глаз мужчины.

– Эмбер, это же я.– В опущенной руке он держал пистолет.– Я знаю, ты хотела работать в одиночку. Но это слишком опасно. Я пришел за тобой. Чтобы помочь.– Он смолк, скосив глаза на ее руку.– Опусти нож.

Осознав наконец в полной мере всю тяжесть его предательства, она сжала губы. Этому человеку она доверяла, верила в ту жизнь, которую он ей предложил. А он все загубил. Она не стала опускать нож и даже не шевельнулась.

– Почему? – спросила она, вкладывая в это слово тысячу вопросов.

К чести Монагана, он не стал притворяться, что не понимает. Лицо его стало несчастным, плечи безвольно опустились. Тем не менее он сильнее сжал револьвер.

– Мне не хотелось причинять тебе вред. Ни тебе, ни Брэндону.

– Брэндону,– с болью в сердце повторила Эмбер.– Ты...

– Мне пришлось это сделать.– Он сжал в кулак свободную руку.– Проклятый Шнелл. Не мог удержать тебя за океаном...

– И что тогда? – с трудом выталкивая слова из глотки, спросила она.– Тогда тебя не так мучила бы совесть? И намного проще можно было бы оправдать твое предательство?

– Они меня вынуждают, Эмбер. Я отдал Управлению всю жизнь, а они меня вышибают.– Его лицо исказилось печалью, смешанной с непривычной для нее яростью.– Это я должен был руководить Управлением, а не Шнелл.

Ее саму захлестнула ярость.

– Ты жалок,– прошептала она через силу.– Все, что ты когда-то говорил мне о чести, жертвенности и принадлежности к команде,– она покачала головой,– все это ложь. Тебе нужна была только власть. И ты хочешь получить ее любой ценой. Если даже пострадают люди, которых ты любишь.