Война под поверхностью - Константин Мисник

— Пока никак, — ответил тот. — Но на основе опытов с добровольцами мне удалось создать препарат, который, как я полагаю, позволит свести к минимуму воздействие филии на мозг человека. Первые испытания уже проведены. — Заргис произнёс это с нажимом, и Птунис прочёл в его мыслях, что в испытаниях участвовал прибор Питриса, — теперь осталось лишь дождаться сражения. Тогда мы точно поймём, стоит ли этот препарат возлагаемых на него надежд.

— Вот это да! — воскликнул Птунис. — Да, вы умеете удивлять! Одно приятное известие за другим!

— Ну, мы же тоже не сидели сложа руки, — сказал Заргис и неожиданно подмигнул ему. — Кстати, раз уж мы закончили с делами, не расскажете подробнее об этом большом кракене. Мне жутко интересно, что вы ещё выудили из его мыслей.

— Вынужден вас разочаровать, больше ничего. Он хорошо умеет блокировать свои мысли.

— Интересно, а как он общался с людьми, когда ещё находился в лаборатории в качестве подопытного?

— Это мне удалось прочитать в его голове, — ответил Птунис и внимательно посмотрел на Заргиса. — Люди общались с ним и с другими подопытными с помощью особого прибора, позволявшего передавать их мысли на расстояние.

— Ага, — пробормотал себе под нос Заргис. — Значит, я был прав, и именно так прибор оказался у Питриса. Филии тоже участвовали в экспериментах, и, значит, именно они раскрыли Питрису секрет прибора.

Когда после заседания Совета Птунис возвращался домой, он сказал шедшему рядом с ним Герфису:

— Столько изобретений сразу! Может, это и есть тот прорыв, о котором я мечтал! И если это так, то теперь нас уже не остановить, и мы обязательно победим!

— Может быть, — задумчиво произнёс Герфис. — Теперь-то ты понимаешь, почему я так испугался, когда ты пропал. А потом ещё и не появился через положенные трое суток.

— Брось, Герфис! — засмеялся Птунис. — От меня теперь мало что зависит! Я лишь дал толчок, а теперь всё катится уже без малейших усилий с моей стороны. А командовать войском дело нехитрое. Здесь меня с успехом могут заменить либо Алманис, либо Радис, либо Седонис. Или даже Норша!

Герфис несогласно покачал головой.

— Всякому сообществу нужен лидер, в том числе и нашему. Лидер — это человек, способный зажечь всех вокруг себя, заразить своей идеей и повести за собой даже на смерть. Этому человеку люди доверяют и пойдут за ним, несмотря ни на что. И в нашей колонии я знаю лишь одного такого человека. Поэтому, Птунис, прошу, береги себя. Это не пустые разговоры. Ты нужен Ружаш.

Засмущавшись от такой речи, он похлопал Птуниса по плечам. Птунис засмеялся и обнял друга в ответ.

Неделя перед сражением пролетела как один миг. Дел было невпроворот. В Кормушке, на свободном от водорослей участке поставили мишени и постоянно испытывали там новые автоматы. Испытания проводили также и с приборами связи. Новобранцев, только принятых в армию, нагружали тренировками, надеясь, что те, оказавшись лицом к лицу с сатком, не сплохуют и в настоящем бою.

— Как у нас с ракетами? — спросил Птунис как-то у Герфиса.

— Это не ко мне, — ответил механик. — С этим вопросом теперь обращайся к Крокису. Он у меня занимается оружием. А я теперь занимаюсь лишь своим аппаратом быстроплавания. Не могу больше распыляться, иначе ничего не получается.

— И как твой аппарат?

— Дело движется! — весело подмигнул Птунису Герфис. — И хотя он ещё не готов, думаю, дней через десять я смогу всем кое-что продемонстрировать.

— Ладно, трудись! — Птунис хлопнул его по плечу и направился к Крокису.

Молодой колонист из Бараж заартачился. Он сказал, что договор был только насчёт автомата. Автомат готов, и теперь он свободен и хочет участвовать в предстоящем сражении. А ракеты пусть катятся к морскому дьяволу. В итоге, после долгого диалога, сошлись на том, что Птунис ставит Крокиса на самое что ни на есть опасное место в предстоящем сражении, а тот после его окончания займётся ракетами.

«Надо будет предупредить Алманиса, — думал Птунис, уходя из мастерских, — чтобы он проследил за парнем в бою. Говорят, что тот слишком горяч и может увлечься. А Алманис сможет этому помешать. У него получится. Он ведь понимает, насколько важно для нас новое оружие».

— Как продвигаются дела с ракетным топливом? — этот вопрос он задал уже Заргису.

Оказалось, что и здесь никак. Главный химик был всецело поглощён своим новым препаратом, противодействующим внушению, и ничем больше не занимался.

Выругавшись про себя, Птунис ушёл.

«Закончится сражение, — пообещал он сам себе, — поймаю всех троих, запру в одной комнате и не выпущу до тех пор, пока не сделают мне ракету!»

Птунис носился из одного конца колонии в другой и всё равно не успевал следить за всем происходящим в Ружаш. Нужно было контролировать изготовление оружия, приборов связи, их испытания, тренировки новых бойцов и совершать ещё уйму вроде бы не очень значительных, но в то же время чрезвычайно важных для колонии дел.

Кроме того, он должен был заботиться и о своих женщинах. Еле отговорив Зорицу (спасибо, помог Герфис) от немедленного вступления в армию, он ничего не мог поделать против желания Борицы участвовать в предстоящем сражении. Девушка уже принимала участие в военных действиях, пользовалась определённым авторитетом, поэтому он никак не мог повлиять на неё в этом плане. Пришлось принять кардинальное решение.

Он поставил Борицу командиром десятка, надеясь, что если у неё будет постоянно под рукой прибор связи, то он всегда, в крайнем случае, сможет прийти к ней на помощь. Кроме того, Птунис рассчитывал, что, став командиром, Борица больше будет заботиться о своих людях, а не потакать некоторым авантюрным чертам своего характера, как это было, когда она действовала как одиночка.

За три дня до сражения к нему в комнату зашёл Седонис. Они поговорили о делах, а затем Седонис, немного смущаясь, произнёс:

— Знаешь, мы с Арошей хотели бы отметить год с начала нашей первой… в общем, нашего первого свидания. И приглашаем завтра всех к нам в гости. Будет повод посидеть немного, расслабиться. Ведь скоро опять война.

— Боюсь, придёт столько народа, — автоматически ответил Птунис, — что места у вас не хватит…

И тут его как будто кто-то ударил по голове чем-то тяжёлым и одновременно мягким.

Как! Неужели уже прошёл год! С тех самых пор, как мы всё это начали, с тех совсем недавних пор, прошёл целый год?!

Даже не верится! Целый год с того времени, как они начали свою борьбу, и Ружаш подхватил водоворот событий, навсегда изменивших судьбу людей и прервавших сонное существование колонии.

Целый год. Полных тринадцать месяцев по четыре недели в каждом. Полный оборот вокруг матери-звезды. И хотя здесь, под водой, смены времён года особо никто не ощущал, как никому ничего не говорили и названия месяцев, календарь здесь соблюдался неукоснительно. Так было заведено с давних времён, с тех самых времён, когда люди спрятались под воду от разбушевавшихся стихий, действия которых они же сами и вызвали.