Операция "Антарктида", или Битва за Южный полюс - Ольга Грейгъ

Невольно, но как истинный офицер, Румянцов занял положение «смирно», приложив руки плотно к бедрам, а затем быстро отреагировал на протянутую руку. Он ощутил слабое рукопожатие и влажность холодной по-старчески дрожащей ладони. Что пронеслось в мозгу этого старика; воспринял ли он себя в этот миг прежним; кто вообще мог иметь честь видеть его тут в его старости?!

Румянцов проследовал на свое место, взял лежащий на столе контейнер и протянул мужчине. Чувствовалось, что он охотно взял его в руки; а открыв, вытащил семь работ, семь небольших акварелей и долго всматривался в каждую, учащенно дыша, а затем поочередно передавал их Еве.

Мужчина явно расчувствовался; а она, наклонив седую голову к плечу, залюбовалась козленком, зовущим кого-то из высокой травы. Потерянный, растерянный малыш…

– Man sagte mir, – наконец произнес он, – dass Sie sich mit meinem Generalfeldmarschall von Manstein getroffen hatten. Und es scheint mir, dass Sie meine Soldaten achten (Мне сказали, что вы встречались с моим генерал-фельдмаршалом фон Манштейном. И мне показалось, что вы чтите моих солдат).

Его реплика не требовала ответа, и Румянцов лишь молча почтительно кивнул.

Затем, пожелав всем приятного аппетита, старик откусил два раза ломтик сыра, затем поверх ломтика положил немного икры и отправил в рот. Его спутница выпила лишь сок, оставив немного на дне. Еще минуту – другую он тоже пил сок, тяжело дыша.

Женщина поднялась первой. И в ту же секунду в нише за ее спиной приоткрылась створка, и оттуда вышел молодой человек в белоснежном костюме. Он, едва прикасаясь, помог старику привстать, отодвинув его стул, после чего Ева взяла мужа под руку, и, обращаясь к Румянцову, сказала:

– Essen Sie jetzt bitte. Und wir werden schon gehen und ausruhen. Vielen Dank, dass Sie uns besucht haben (Вы кушайте, наконец. А мы пойдем отдыхать. Спасибо, что вы навестили нас).

И пока они неспешно удалялись, Румянцов подавлял в себе огромное желание испить истории… Конечно, он понимал, что за ним наблюдали, возможно, даже снимали на пленку, а он сказал просто по-русски: «Наплевать», – затем потянулся через стол, взял стакан, из которого пила спутница хозяина, и, ощутив как неистово бьется сердце и вся спина покрылась испариной, прикоснулся губами к тому краю, откуда она пила, и, медленно наклонив стакан, смакуя, по капле выпил остаток.

Он и вправду физически ощутил прикосновение ко Времени, к судьбам тех, кто занимает первые строчки в ряду вершителей Мировой Истории.

Экипаж капитана 1-го ранга Олега Андреевича Островского после непродолжительного отдыха собрался в отеле для подводников «Барракуда».

Неделю назад их АПЛ – пройдя сквозь Дыру Времени и Пространства – спроецировалась в гроте у южной оконечности Латиноамериканского континента. Подводники, – каждый по-своему, но все одновременно – почувствовали, что их длительное путешествие закончилось. Информация о том, что чудовищные расстояния они вместе с лодкой преодолели за доли секунд, в их сознании отсутствовала. И когда кто-то пытался припомнить последние дни и часы плавания, его мысли словно перескакивали через некий провал.

Некоторые офицеры и матросы АПЛ, потрясенные увиденным на секретной базе, куда они прибыли и где находились уже семь дней, делились впечатлениями, сидя в уютном баре своего отеля. Служебный день закончился. Командир и его оба старпома беседовали в номере, наслаждаясь свежими фруктами и экзотическими на вкус прохладительными напитками. Никакие мысли не обременяли их сознание; здесь все – и воздух, и обстановка, и невидимая и не ощущаемая ими энергетика воздействия способствовали приятной релаксации.

Неожиданно в дверь номера постучали; вошедший дежурный по экипажу офицер доложил, что со штаба форпоста потребовали явки к командующему командира экипажа АПЛ.

Островский поспешил к командующему форпостом, а, прибыв, представился и доложил о готовности своего экипажа к выполнению поставленных задач. Но, как показалось Островскому, командующий отнесся к его докладу с безразличием, зато полюбопытствовал:

– Когда вы в последний раз встречались с руководителем экспедиции, находившимся на борту вашей подлодки?

Не задумываясь, офицер ответил, что это было ровно неделю назад, когда они отшвартовались в гроте у пирса, и капитан 1-го ранга Румянцов вместе со своими сотрудниками ушел в техническое здание.

Ответ полностью удовлетворил командующего; он не стал развенчивать и подвергать сомнениям эту крепкую убежденность. Даже если бы он сейчас сказал, что у Островского имеется провал и его уверенность липовая – командир АПЛ капитан 1-го ранга Островский ему бы никоим образом не поверил.

* * *

Иван Румянцов старался не рассуждать, а принимать все как есть, чтобы крыша не поехала, чтоб жить в реалиях прагматично, твердо, прямолинейно, без всяких там сантиментов, которые мозг размягчают, лишают разума в самые критические моменты.

Он вернулся в Москву из Патагонии, сделав несколько пересадок в аэропортах разных стран. В столичном аэропорту его встретил адъютант, и когда они садились в «Волгу», он кивнул в сторону задней дверцы. Румянцов понял, что в салоне автомобиля кто-то есть. Были сумерки летнего вечера, насыщенного жарой и смогом мегаполиса, и он не сразу заметил, что это женщина. Она сама открыла дверцу изнутри и протянула к нему прекрасную руку.

Шикарно одетая и надушенная Рогнеда Павловна излучала бодрость и немеркнущую красоту. И, возможно, это было самое мудрое: прислать за ним женщину…

– Ну-ну, – отчего-то капризно проговорила сценическая прима, – не стойте же. Садитесь.

И когда Румянцов сел рядом, привычно перешла на «ты». Она что-то щебетала ему, приближая ярко накрашенные губы прямо к уху; то пересказывала приятные светские сплетни, то таинственно шептала милые слуху имена; но Иван, обволакиваемый ее говорком, шепотом, запахами, ее присутствием, словно бы находился в другом измерении. И она это знала! Потому и была здесь…

* * *

Арсений Алексеевич Архимандритов, имевший в своем ведомстве для работы несколько дворцов, напоминавших о великой эпохе Российской империи, пригласил своего ведущего референта в одно из этих чудесных строений. Капитан 1-го ранга Иван Румянцов прибыл во дворец, благодаря пожеланиям босса сохраненный в изумительном состоянии в одном из переулков Первопрестольной.

Без лишних разговоров Архимандритов посадил его на стул подле себя и предложил принять по рюмочке божественного коньяка от «Луи XIV». Все было, как прежде, и вместе с тем все было уже не так… Интересно, с каким настроением, с каким душевным состоянием прибывал Папа Сеня после подобных путешествий? И как он жил среди человеков, нося в себе истинные знания, способные повернуть мир, заставить мир идти по иному пути развития?!

Пребывание в потрясении – слабое понятие для того, чтобы хоть как-то передать внутреннее состояние Румянцова; так сознание йогов, когда их тела в процессе левитации парят над поверхностью земли, погружается в продолжительный сон наяву. Иван не пытался определить: он присутствует в текущих событиях или нет; живет или дышит, спит или чувствует.