Месть колдуна - Юрий Иванович

Тело Золаны напряглось словно стальное, но произнесла она на удивление ровным голосом:

– Нет, возражать не буду. Только попрошу вернуться следующей ночью и погреть меня хотя бы через день.

– Ну вот, совсем другое дело, – вздохнул Кремон с самодовольством и тут же опять провел рукой вдоль всего позвоночника менсалонийки. Остановил ладонь на упругой попке и сразу почувствовал, как женское тело становится податливым словно воск: – Но! Раз уж я никуда не пошёл, то давай всё-таки погреем друг дружку…

Ещё несколько ночей прошло в лихорадочных поисках трактата «Установки». Невменяемый уж стал отчаиваться, когда удача неожиданно улыбнулась ему с совсем другой стороны. Однажды его вызвали в штаб, непосредственно к полковнику. И рядом с тем находился совершенно незнакомый колаб весьма преклонного возраста. Распознавать чёрные цилиндры было весьма нелегко, но Кремон с каждым днём всё больше и больше улавливал невидимые на первый взгляд различия. И теперь ему даже не приходилось маркировать всех значительных командиров. Он их отличал лишь по внешнему виду. Но старика отмаркировал чисто автоматически сразу после доклада.

Полковник Лирт сразу же перешёл к делу:

– Хочу представить тебе моего старого приятеля, господина Сальпера. Он весьма знаменит в нашем обществе как учёный, историк и даже археолог. А недавно, при случайной встрече он меня буквально засыпал вопросами, нет ли среди личного состава кого-то, кто хоть раз в жизни видел любые загадочные письмена. Сразу мне вспомнились твои показания, что на границе с Пустыней Умерших Духов ты пытался как-то прочитать непонятные символы.

– Было дело, – подтвердил Кашад, добавляя к эмоциям радость воспоминаний о родине. А старенький колаб-историк сразу перехватил инициативу разговора в свои руки и тут же засыпал десятника вопросами:

– Где это было? Укажите на карте. Как эта россыпь камней выглядела? Сколько всего камней было с надписями?

Затем он предоставил наёмнику листы чистой бумаги и чуть ли не силой стал заставлять писать все те каракули, что якобы довелось горячему южанину увидеть в далёких песках. Кремон действительно запомнил несколько строчек той мешанины непонятных значков, которые настоящий Кашад нарисовал сидя в заточении. Мало того, в архивах аналитического отдела отыскалось ещё несколько подобных записей неразгаданной письменности. Которые тоже, как все предполагали, принадлежала таинственным и никогда никем не виданным сентегам. Только вот по мизерным кусочкам разгадать всю письменность невозможно.

Поэтому Кремону на всякий случай разрешили заучить и эти записи. Тем более что истинный Кашад Низу мог слишком неверно всё вспомнить.

И в данный момент десятник наёмников выложил перед колабом все три имеющихся в его памяти варианта. Старик долго ворчал, хрипел и вращал листки перед своими частями тела под самыми невероятными углами. И в конце из него стали вылетать вполне связные звуки:

– А что! Очень даже, похоже… Весьма! Хотя… Может просто совпадение? Эх! Вот бы мне те обломки в полном комплекте!

Кремон изобразил полную скуку и навалившуюся усталость и полковник тут же это заметил:

– Больше ничего не хочешь добавить?

– Ничего.

– Тогда можешь быть свободен.

И десятник с видимым облегчением выскочил из помещения с колабами. Но отдыхать он и не думал. В его мозгах крепко засела одна идея. А что если через этого историка, который явно занимается расшифровкой древних письмен, попытаться выйти на тех, кто наверняка пытается прочитать записи в трактате «Установки»? Ведь не могут колабы просто сидеть, раскинув руки с торцов своего тела и ждать пока поисковые группы соберут им ключи со всего мира? Наверняка пытаются разгадать текст собственными силами. А много ли у них таких сил? Сколько бы ни было, но наверняка все специалисты между собой общаются. И уж новые образцы новой письменности с другого континента большинство явно заинтересуют. Оставалось лишь тщательно и пристально проследить за этим престарелым Сальпером и отмаркировать всех, с кем он будет общаться на интересующую тему.

Вся сложность задуманного заключалась в том, что дело происходило днём, ближе к вечеру и в это время личное присутствие десятника требовалось, чуть ли не повсюду. А если упустить историка сейчас, то потом его отыскать в лабиринтах огромного города практически будет невозможно. Даже, невзирая на маркировку сущности.

И после лихорадочных раздумий молодой колдун не нашёл другого выхода, как опять рискнуть и проворить лояльность к нему менсалонийки. Ведь если нельзя уединиться с ней лично, то почему бы не сделать маленькую поблажку хотя бы для неё?

Вначале Кашад ей в двух словах определил задание. А после того, как рассмотрел удаляющегося к центральным воротам старика Сальпера, намеренно придрался к внешнему виду своей любовницы:

– Наёмница Мецц, почему у вас полу оторваны лямки для ремней? Немедленно займитесь починкой!

На территории полка постоянно проживали штатный сапожник, портной и несколько прачек. Поэтому Золана вполне естественно возмутилась:

– Я воин, а не…

– Что за разговоры?! – вызверился на неё десятник. – Там кстати и моё обмундирование после манёвров не приведено в порядок. Бегом, выполнять задание, марш!

С некоторым издевательством имитируя бег чуть ли не на месте, ворчащая менсалонийка удалилась в казарму под сочувствующие смешки сослуживцев. Тут же и им досталось:

– А мы с вами разомнём застоявшуюся в жилах кровь. Причём тому, кто обгонит меня до финиша, я отдаю свой ужин. Если меня никто не обгонит – забираю ужин у пришедшего последним. Два «малых» круга! За мной, марш!

И первым понёсся по изученному уже всеми без исключения маршруту.

Наблюдения Золаны оказались очень удачными. Когда все стали расходиться ко сну, Кремон заперся в их комнате, убрал с бесчувственного тела своей подруги одеяло и накрыл её мокрым полотенцем. И тут же позвал отсутствующее сознание. Золана открыла глаза, тут же встала, и уже сама набросила на разогревающееся тело ещё одну мокрую простынь.

– Уф! У меня и энергии не оставалось, сама думала возвращаться. Не мог раньше позвать?

– Не мог. Но ты лучше расскажи, где этот колаб и что делает?

Тщательно описав место, которое оказалось не так уж далеко, менсалонийка добавила:

– Там их четверо собралось. И все эти часы они спорят, орут друг на друга на непонятных языках, рисуют мелом на огромных досках витиеватые знаки и порой чуть драться не начинали.

– Ладно, – Кремон уже раздетый лежал в постели натягивал одеяло, – Пойду и я гляну… Ты тут посматривай и прислушивайся!

Золана с обидой поджала губы и хотела сказать что-то колкое. Но, заметив моментально остекленевшие зрачки своего возлюбленного, лишь сокрушённо вздохнула и стала снимать с себя прилипшую, разогревшуюся простынь.

По удачному стечению обстоятельств Невменяемый успел как раз вовремя. Чуть ли не в дверях он столкнулся с выкатывающимися на улицу двумя колабами. Гостей до самого порога провожал историк Сальпер с отмаркированной сущностью. Похоже он до сих пор не мог успокоиться после бурного спора, так как выкрикнул уже в след удаляющимся коллегам: